на охотников. Хэдхантеры поощряли отличившихся ловцов трес-баллами — и дикие ввели мощный стимул в виде «ушастой валюты». Наконец, и у тех и у других действовала своя система штрафов.
— И кому такое в голову могло прийти! — пробормотала Наташка. Борис покосился на чернявую. Показалось, или в ее словах действительно прозвучало нечто, похожее на восхищение? Что ж, тут, наверное, было чем восхищаться.
Корень хмыкнул:
— Уловила суть, да, Натаха? Нам здорово повезло. Во главе Союза встал великий человек. Наверное, раньше Союз не возник лишь потому, что не было вожака, способного вдохнуть в него жизнь. Но когда прижало по-настоящему, вожак отыскался.
— И кто же он такой? — заинтересовалась девушка.
Корень на миг смутился:
— Честно говоря, я его ни разу не видел. Я ведь только старшой мобильной группы. Одной из многих. Когда создавался Союз, все базары Дед перетирал.
— Дед? — переспросил Борис.
— Наш бывший бугор. Пахан. Вожак клана. Натаха его знает.
Чернявая кивнула. Правда знает…
— Он и сейчас поддерживает связь с Ваном, — закончил Корень.
— С кем, с кем? — не понял Борис. — С Иваном?
— С Ваном. С главой Союза. Его так зовут — Ван.
— Странное имя. Он что, китаец?
Корень пожал плечами:
— Наверное. Я не в курсе, а Дед не особо распространяется на эту тему.
Что ж, в конце концов, это и не важно. Национальная принадлежность сейчас мало кого волнует. А китайцев до кризиса расплодилось — мама не горюй. Неудивительно, что и среди диких эти ребята тоже затесались.
— Кстати, «ван» по-китайски значит «князь», — заметила Наташка. Борис усмехнулся. Какие познания, однако, кроются в милой чернявой головке!
— Новый князь нового мира, — задумчиво проговорила она.
На поясе Корня пискнула и захрипела рация. Передовой дозор доложил, что вышел к хутору и ничего подозрительного не наблюдает.
— Скоро будем на месте, — посерьезнел старшой группы.
Марш-бросок завершался. Ликбез тоже, надо полагать, закончился.
Война-охота продолжалась…
Часть вторая
Глава 13
Борис лежал под пластом свежесрезанного дерна, сжимая в руках древко трофейного копья. Наверное, все-таки с арбалетом или луком в засаде чувствуешь себя увереннее. Но увы… Ни того, ни другого у него не было. Да и обращаться с этим оружием еще нужно уметь. Борис таким умением похвастать не мог.
Вот если бы ствол нормальный раздобыть. Да чтоб боеприпасы к нему… Ага, помечтай! У старшого и то в «калаше» только три боевых патрона. И пустой подствольник.
Да уж, три патрона на всю егерскую группу! Курам на смех! А что делать? С боеприпасами, судя по словам Корня, у диких больша-а-ая напряженка.
Борис чуть шевельнулся под тяжелым одеялом из травы и влажной земли. Не-а, не обернуться, не посмотреть назад. Никак. Ни назад, ни вбок. Только узкая щель впереди, прикрытая пучком травы. Вот в нее и пялься…
— Берест, хватит ерзать! — донесся сзади строгий окрик Корня. — Маскировку опять собьешь. Запарились уже поправлять!
Сам Корень и двое его арбалетчиков прятались за Разрушенной хуторской оградой. У них в случае чего есть хоть какой-то шанс затеряться во дворах. Если, конечно, успеют добежать от внешнего ограждения до центра хутора. У рукопашников же, залегших на открытом месте перед оградой, если что-то пойдет не так, не будет никакой надежды на спасение. Им светит или смерть, или — что более вероятно — трес-рабство. Хэдхантеры, говорят, сейчас убивают реже, чем раньше. Не из-за пробудившейся внезапно гуманности, конечно, — из-за банальной меркантильности. Трес стоит дорого. Труп не стоит ничего.
Лежать под толстыми пластами чернозема было неудобно. Чувствуешь себя как покойник в могиле. Тонкие коричневые и белесые корешки щекочут лицо. Мелкие земляные комочки проникают под одежду. Чешется голова. Пахнет глиной и пылью.
Но надо лежать под травяным одеялом без движения. Лежать и терпеливо ждать.
Высланный вперед дозор доложил о патруле. Одинокий хэдхантерский броневик направлялся в их сторону и мог появиться в любую минуту. Через неприметную снаружи щель между надрезанным грунтом и козырьком дерна Борис смотрел перед собой.
Чистое поле. Старая трасса, тянущаяся к хутору от Ставродара. У трассы — двое. Расстояние приличное. Не разглядеть кто. Но Борис знает. Наташка это. И Гарик.
Приманка…
Когда Борис узнал о планах Корня устроить ловлю на живца и использовать в качестве наживки Наташку, первым побуждением было прибить на хрен старшого группы. Он еле совладал с собой, вовремя вспомнив, чем чревато неповиновение во время охоты. И вот, пожалуйста… Двое у дороги. Стоят. Ждут.
А вот — напряглись. Вглядываются куда-то. Куда — отсюда не видно. Кажется, что-то заметили?
Заметить они могли только одно. Патруль.
— Ну-ка всем умереть! Живо! — послышалось сзади.
Снова — голос Корня… Борис нервно улыбнулся. «Умереть живо» — та еще команда. Впрочем, сейчас было не до веселья.
— Не шевелиться!
Хэдхантерских касок с шлемофонами в группе не было, рация — только у старшого и у дальнего дозора. Так что Корню приходилось орать из-за разваленной ограды. Пока еще кричать можно — хэды не услышат. А вот шевелиться действительно уже не стоит: оптика у пятнистых мощная. Могут засечь любое подозрительное движение.
Так, началось…
Два человека у трассы резко сорвались с места.
Побежали. Гарик сейчас был без камуфляжа, в яркой красной майке. Неприкрытая рыжая шевелюра тоже бросалась в глаза. Да и Наташку трудно не заметить.
Бегут быстро. Часто оглядываются.
Похожи на молодую пару, с голодухи влезшую в пригородные хутора и случайно нарвавшуюся на патруль. Такое бывает…
Ради двух человек хэды вряд ли станут вызывать из города вертушку или наземную подмогу. У патруля достаточно сил, чтобы самостоятельно справиться с перепуганной парочкой.
Ага, вот и они, голубчики…
Клюнули!
По трассе, со стороны города, мчится маленький приземистый броневичок-разведчик.
