Что ж, латинянский маг оказался очень щедрым.
Тимофей опасливо глянул на обезглавленное тело. Вздохнул с облегчением: мертв чародей. Теперь-то уж точно мертв, теперь — наверняка. Мертвее не бывает.
Однако на князе по-прежнему лежала магическая защита. Вокруг Тимофея и его коня тоже вились колдовские блестки. Наверное, не все чары рассеиваются быстро. А может быть, Угрим не спешил снимать защиту из осторожности. Хотя чего осторожничать? Теперь-то?
Угрим легкой волшбой вырвал увязшие в Тропе сапоги и корзно. Быстро обулся. Еще быстрее накинул смятый плащ на плечи. Приложил к ткани оторванную застежку. Беззвучно шевельнул губами, повел рукой. Плащ стал как новенький.
Тимофей направил коня к мечу. Брошенный клинок поблескивал под черной стеной Тропы, возле кристалла, прежде принадлежавшего татарскому шаману.
Угрим двинулся к другой Кости — к той, при помощи которой вершили свое колдовство Михель и Арина. Князю нужно было собрать трофеи.
Именно в этот момент и шевельнулся мертвый шаман.
Тимофей натянул поводья.
Нет — это был не шаман. Это Арина спихнула с себя безжизненный труп. Спихнула, вскочила на ноги…
Татарский шаман был мертв. И Михель был мертв. Арина была жива. Выходит, гречанка попросту притворялась? Выходит, просто таилась под убитым колдуном, выжидая подходящего момента? Подходящего для чего?
Угрим обернулся на зов, вскидывая руки. Но ворожея, измазанная с ног до головы кровью степняка, уже бросилась к Черной Кости. К той, которая ближе, из которой раньше черпал силу ханский шаман. Арина успела дотянуться до граненого бока кристалла и быстро, крест-накрест, рассекла ладонью воздух. Стены Тропы раздвинулись, открывая новую дорогу. Еще одна Темная Тропа уводила в неизвестность с заваленного трупами колдовского пути.
Однако прихватить магический самоцвет с собой гречанка не смогла: взмах Угримовых рук отшвырнул ее от Кости. Арина ударилась об упругую стену Тропы. Увернулась от второго — добивающего — удара и, даже не пытаясь вступить в схватку, юркнула на новый, только что открывшийся путь. Исчезла. Сгинула.
«За ней!»
Князь с Черной Костью в руке, побежал к Тропе Арины. А впрочем, нет, князь спешил за второй Костью — это сейчас было для него важнее. Гречанка же…
«Догони ведьму, Тимофей! Убей ее!»
Что ж… Тимофей саданул пятками по конским бокам. Сорвался с места. Пригнулся в седле, на скаку подхватывая меч с черной бугристой поверхности. Слабое мерцание волховского щита еще не рассеялось. Значит, магическая защита не утратила силы. Возможно, она убережет его от боевой волшбы чародейки.
Тимофей ворвался с Тропы на Тропу…
Прямой путь. Колышущаяся темнота внизу, вверху, по обе стороны. Мельтешение разноцветных искр перед глазами. Где-то позади — маленькая отставшая фигурка Угрима.
Утекающее время. Спрессованное или, быть может, наоборот, растянутое? Секунды? Часы? Дни?
Тропа кончилась. Искрящаяся тьма колдовского пути сменилась ночным сумраком под звездным небом. После непроницаемой ватной тишины звуки ночи показались оглушительно громкими.
Тимофей завертел головой, пытаясь определить, где находится он сам и куда подевалась беглянка.
Незнакомая местность. Горное плато, скалы… Трупы?
Да, в самом деле. Латиняне, похоже. А еще… Еще на земле лежали невысокие желтолицые бесермены с узкими глазами и маленькими, словно вдавленными в череп, носами. На иноземцах — незнакомые одежды и странные доспехи. Похоже, здесь была жестокая сеча. И притом не очень давно.
Вспышка! Густое синее пламя окатило всадника и коня от шелома до копыт. Защита Угрима выдержала магическую атаку.
Арина! Вон она, у тесного распадка между скал! Туда Тимофей и направил жеребца.
Гречанка больше не пыталась его остановить. Убедившись, что ее чары бессильны, Арина бросилась к обвалившимся скалам — туда, где пешему проще спастись от конного.
Ан не тут-то было! Две белые фигуры, словно призраки, вынырнули из-за серых камней. В свете луны блеснула сабля и два длинных кинжала.
Кто такие? Откуда взялись? Чего хотят? Арина не стала утруждать себя подобными вопросами. Гречанка на бегу взмахнула руками. Ее магия не одолела волховского щита, оберегавшего Тимофея, но людей, не прикрытых колдовством, разметала сразу.
Белые фигуры полетели в разные стороны. Один незнакомец расшибся о камни насмерть. Второй, который с кинжалами, вскочил на ноги, встряхнул головой и с диким воплем бросился уже на Тимофея. Намотанные на голову тряпки, просторные, развевающиеся на бегу одежды, широкий красный пояс, загорелое обветренное лицо, чернявые волосы…
Вообще-то напрасно он полез под копыта. Тимофей тоже задерживаться не собирался. Ему нужно было настичь Арину. А значит, любую помеху — долой!
В воздухе прогудел меч. Нападавший не успел ударить своими кинжалами. Упал с раскроенной головой.
Гонка продолжилась. И в этой гонке побеждал всадник.
До нагромождения непригодных для скачки камней оставалось шагов двадцать. До Арины — два-три конских прыжка. И все, казалось, было уже решено. Казалось…
Черная брешь, подсвеченная разноцветными бликами, разверзлась прямо перед ворожеей.
Тропа! Опять Тропа! Но чья на этот раз?! Кто помогает гречанке сейчас, когда Михель мертв? Кто так кстати распахивает перед ней в последний момент спасительную дверцу?
Гречанка не колебалась ни секунды. Да и поздно было колебаться. Даже если бы Арина пожелала остановиться, едва ли ей это бы удалось. Ворожея с разбегу влетела в искрящийся мрак, прыгнула в него, как в омут.
Догнать! Успеть!
Тимофей наподдал пятками по бокам заартачившегося было жеребца. Конь мотнул головой, шумно фыркнул, но подчинился. Прыгнул вслед за гречанкой. Только поздно прыгнул…
Брешь в воздухе исчезла так же внезапно, как и появилась. Лишь морда и передние ноги жеребца едва-едва успели погрузиться во тьму Тропы.
Разрыв в пространстве затянулся. Исчез. Кто-то очень спешил закрыть Тропу сразу за Ариной.
Конь Тимофея пролетел мимо того места, где только что зияла брешь. Рухнул, выбрасывая всадника из седла. Но в этом не было вины скакуна. Просто такие кони скакать уже не могут. Такие кони не могут даже стоять.
У жеребца отсутствовала половина черепа и передние копыта. Морда, кусок стального налобника, часть узды и ноги чуть выше бабок были словно отсечены лезвием необычайной остроты. Все это осталось там, на Тропе.
Несчастная истекающая кровью животина молча билась в предсмертной судороге. Молча — потому что у коня отсутствовали и пасть, и глотка. В ночной тиши слышалось только влажное хлюпанье.
— Кр-р-рысий потрох! — Тимофей досадливо сплюнул, поднялся с земли.
Ведь еще немного — и успел бы! Успел бы ведь, а?! Или…
Взгляд вновь скользнул по содрогающейся конской туше.
Или если еще немного — то и его самого вот так же рассекла бы смыкающаяся Тропа? Быть может, небольшая заминка перепуганного животного спасла ему жизнь?
Что ж, очень может быть. Но что… но кто тогда спас Арину?!
Конь затих. Но — чу! Сзади послышались чьи-то шаги. Тимофей обернулся, хватаясь за меч.
