приложена моя магия и сила Черных Костей, всех Костей, которые имеются у меня, никто в этом мире уже не сможет нам противостоять.
— Нам? — скривился Огадай.
— Нам. Мир ведь можно делить. Почему бы миру не иметь двух повелителей? Властителя Запада. — Угрим выразительно глянул на Феодорлиха. — И властителя Востока…
Взгляд князя уперся в лицо Огадая.
— Властитель у мира должен быть один, — хмуро заметил хан.
— Так считали многие, но никому еще не удавалось добиться желаемого. Всего мира одному не завоевать и уж тем более не удержать за собой. А полмира — это тоже немало. Это больше, чем сейчас имеет каждый из вас. Это больше, чем все ваши владения, объединенные вместе.
— Но позвольте, князь, если мир будет поделен между нами, что в таком случае достанется вам? — усмехнулся Феодорлих. — Вероятно, Черные Мощи, до которых вы еще не добрались и которые рассчитываете получить с нашей помощью?
Угрим кивнул:
— У каждого свои цели, ваше величество.
— И каждая цель имеет свою цену. — Глаз императора блеснул, словно алчное око ростовщика. — Расширение границ и новые земли — это все, что вы можете предложить нам за помощь?
— А этого мало?
Феодорлих опасливо покосился на Огадая, чуть помедлил с ответом, но все же заговорил, осторожно выбирая слова:
— Если речь идет о единении силы шести реликвий — тогда да, тогда мало.
Огадай кивнул, давая понять, что тайна древних артефактов известна и ему:
— Черные Кости, собранные вместе, даруют бессмертие, ведь так, колдун?
— Так, — признал Угрим.
— А почему бы вечную жизнь не поделить тоже, а, урус? Как мир?
— Это справедливо, — поддержал хана император. — Мой придворный маг был согласен на такие условия.
— И мой шаман сулил мне бессмертие. — Огадай так и впился в лицо Угрима цепким взглядом.
Лицо князя-волхва оставалось спокойным и невозмутимым. Черные глаза Угрима смерили обоих долгим пристальным взглядом:
— Вы хотите жить вечно?
— Разумеется, князь, — холодно процедил Феодорлих.
— Было бы странно, если бы не хотели, — добавил Огадай.
Пауза длилась недолго.
— Что ж, если это плата за союз, я согласен, — произнес Угрим.
— Это хорошая плата за достойный союз, — улыбнулся император.
— И да поможет нам Тэнгри! — провозгласил хан.
— Значит, мы договорились?
— Да, колдун, считай, что мы договорились. — Огадай решительно тряхнул головой. Лисий хвост на татарском шеломе взметнулся, словно бунчук в руках торжествующего победителя.
— Условия приняты, князь, — удовлетворенно кивнул Феодорлих.
Тимофей в изумлении наблюдал, как три недавних противника приязненно улыбаются друг другу. Наверное, без магии все-таки здесь не обошлось. Наверное, какое-то скрытое, неявное колдовство все же придавало исподволь весомости и убедительности словам Угрима.
Наверное. Но не наверняка. Полной уверенности в этом у Тимофея не было. Возможно, что никакого магического воздействия на чужую волю и не потребовалось. Когда разные люди вступают на одну дорогу, направлять уже никого не нужно.
— А теперь убери это, коназ. — Огадай указал на застрявшие в воздухе стрелы. — Иначе лишишься союзников прежде, чем воспользуешься их помощью.
В самом деле… Стальные наконечники все еще были нацелены на хана и императора. Губы Угрима шевельнулись. Длани опустились. Остановленные в полете стрелы обратились наконечниками к земле и замерли снова, будто подвешенные за оперение.
— Не забудьте успокоить свою свиту. — Князь обратился одновременно и к императору, и к хану. — Так будет лучше. Для них.
Переговоры, во время которых толмач не произнес ни слова, закончились.
Рассеялись чары.
Мир ожил. Взорвался звуками.
Встревоженные крики, топот копыт, лязг стали… Нукеры хана и императорские рыцари с яростными криками устремились к Угриму.
Висевшие в воздухе стрелы сорвались с незримых крючков и отвесно ударили вниз. Мелькнуло пестрое оперение. Тяжелые наконечники звякнули о камни.
Выпустить новые стрелы ни татарские лучники, ни арбалетчики латинян не успели.
— Стоять! — Повелительный выкрик Огадая заставил степняков натянуть поводья и опустить луки. — Всем стоять!
Феодорлих остановил своих воинов властным взмахом руки.
Ханские телохранители и императорская свита отступили. Бельгутай осадил рванувшуюся вперед лошадь. Недоуменно переглянулись оруженосцы, поддерживавшие Феодорлиха. Две рати, сдвинувшиеся было с места, вновь застыли на берегах Ищерки.
Угрим удовлетворенно кивнул:
— Очень хорошо! Я вижу, вам можно доверять.
— Надеюсь, тебе тоже можно, урус?
— В самом деле, князь, очень хотелось бы на это рассчитывать.
Князь, хан и император все так же хорошо понимали друг друга без помощи толмача. Вернее, если верить Угриму, как раз благодаря присутствию толмача. Чары, наложенные волхвом, похоже, надолго связали всех четверых.
— Мне незачем обманывать союзников, в которых я нуждаюсь, — усмехнулся Угрим. — Так что хватит пустых слов, пора заняться делом.
— И с чего ты хочешь начать, колдун?
— Говорите, князь, мы слушаем…
Тимофей мысленно усмехнулся. Конечно, главенство Угрима в этом странном тройственном союзе никто признавать не собирался. Огадай и Феодорлих сейчас просто обращались к ищерскому князю за советом, как к наиболее осведомленному. Но ведь советуя тоже можно приказывать.
— В Острожце, — Угрим кивнул на крепостные стены, возвышавшиеся на скальном основании, — должен стоять сильный гарнизон. Сейчас его там нет.
Огадай и Феодорлих обменялись красноречивыми взглядами.
— В подземельях под городом спрятана Черная Кость, которую не вынести наружу, — невозмутимо продолжал князь. — Она нуждается в надежной охране. Острожец укрыт от чужого колдовства магическим щитом, но этого недостаточно. Крепости нужны защитники.
Хан и император переглянулись еще раз.
— Я предоставлю нужное количество рыцарей. — Император ответил первым.
— Ты получишь моих нукеров, урус, — кивнул Огадай. — Что еще?
— Нужно найти Арину. И желательно поскорее. Она знает, как добраться до не принадлежащих мне… нам… пока не принадлежащих нам Костей. Этими знаниями никто не должен воспользоваться.
— Но вы, кажется, обмолвились, князь, будто Арина помогает другому магу? — нахмурился Феодорлих.
— Возможно, еще нет. Но она может ему помочь, если мы промедлим. Арина ступила на его Тропу и наверняка находится сейчас в его власти.
— Насколько силен этот чародей? — спросил император.
