Несколько прыжков вперед. И на ходу, не теряя ни секунды…
– Фе-е-едор! Илья-а-а!..
…Крикнул в голос, в темноту длиннющей подземной галереи, уставленной десятками каменных гробов. Где-то далеко впереди – в противоположном конце усыпальницы – едва угадывалась размытая красноватая черта. Факельный свет, слабо сочившийся из-за побитой взрывом двери, прикрытой, но не запертой.
– Дмитрий! Лука! Иван!..
Всеволод крикнул… Кликнул верных десятников, что ожидали воеводу снаружи, у входа в общий склеп.
– Ко мне! Все ко мне!
И – вновь повернулся к Бернгарду.
Тот стоял в дверном проеме. Темный силуэт, тоже освещаемый сзади пламенем факела, всаженного в шипастую решетку. Черный Князь неодобрительно покачивал головой и поводил клинком из стороны в сторону. Словно перечеркивал что-то. А за спиной Всеволода уже грохотали сапоги и звенел металл. За спиной метались огненные блики. К Всеволоду спешила подмога.
– Напрасно ты так, русич, – с сожалением вздохнул магистр. – Мне казалось, мы сможем договориться сами, с глазу на глаз. Ведь наша беседа еще не окончена. Мы не все еще с тобой обсудили.
Разве? Всеволод считал иначе. Он уже вытащил из ножен второй меч. Засов-то срублен, а с двумя клинками обоерукому драться все же привычней, чем с одним. А новой драки с нечистью в тевтонском плаще не избежать. Как без этого теперь? Теперь уж – никак.
Впрочем, на этот раз Всеволод старался быть благоразумным. Сам не атаковал. Наоборот – медленно отходил назад по широкому проходу меж саркофагов. Тянул время, ждал дружинников. Но при этом готов был вступить в бой в любую секунду. Однако князь-магистр нападать пока тоже не спешил.
Внимание Всеволода, пятившегося меж саркофагов, вдруг привлекла сдвинутая крышка одной из гробниц. Даже в скудном свете загороженного Бернгардом факела, даже без помощи ночного зрения видно было: тяжелая деревянная крышка вышла из глубоких пазов. Лежит наискось, так, что можно схватить за край, приподнять, открыть… А ведь прежде, когда Всеволод проходил по замковой усыпальнице, ничего подобного он не замечал. Да, он точно помнил: все крышки были забиты плотно и закрывали нутро тесанных из камня домовин надежно – не подлезть. А на немногих пустующих гробницах их и вовсе не было. Эта же…
Так, может быть, ее открыли изнутри? И, быть может, это и не гробница вовсе? А что, если…
Зародившуюся смутную еще догадку Всеволод не удержался – проверил-таки. Не отводя глаз от Бернгарда, подцепил крышку острием меча. Ковырнул. Поднял.
Мельком глянул внутрь.
Ага… Ничего. И никого в этом слегка прикрытом саркофаге. Ни покойника, ни даже дна нет. Вернее, дном здесь являлась массивная, но подвижная каменная плита – в данный момент приподнятая и сдвинутая потаенным механизмом в сторону. Получалось не дно, а что-то вроде второй крышки.
Из распахнутого темного зева торчал край мощной пружины. Рядом – рычаги, переплетенные друг с другом толстые ремни и распорки, что снизу удерживают немалую тяжесть на весу. Как приоткрытую дверь. Или, уж скорее, люк. И ведь не очень глубоко. Через край саркофага, пожалуй, и дотянуться до того механизма можно. Не рукой – так мечом.
А там, ниже, под плитой, под ворочающей ее тайной машиной…
Ход? Лаз?
Похоже, небольшая лестница в несколько ступенек. А что дальше и куда дальше – Бог весть. Может, ход уводит во внутреннюю цитадель, может, на крепостной двор, а может, и вовсе за внешние стены, а то – и за замковую гору.
Ну что ж, по крайней мере, выяснилось, каким образом Бернгард объявился в склепе, не потревожив ратников у входа. Видать, тевтонский замок пронизан потаенными ходами, о которых не подозревает даже однорукий кастелян. И ведь до чего хитро придумано! Кому придет в голову, что под закрытым саркофагом покоятся не останки доблестного орденского брата, павшего в боях с нечистью, а спрятан потаенный лаз. Ну, даже если и придет… Весь механизм, ворочающий многопудовый каменный люк, укрыт под плитою, внизу. А как опустится та плита, да как ляжет на место – ничего, окромя махонькой щелочки, куда и кинжального острия не просунуть, – не останется. По всему видать, снизу только эта дверца и открывается. А сверху, снаружи, из склепа – никак. Потому-то, небось, и оставил ее магистр приподнятой – чтоб ускользнуть, ежели что. Так же быстро, тихо и незаметно, как он сюда и проник.
Да, умен и хитер Бернгард. С таким нужно держать ухо востро. Даже сейчас. А то – эвон – подбегают уж кликнутые Всеволодом бойцы, а Черный Князь в тевтонском одеянии отчего-то спокоен и невозмутим. Словно и не тревожится ничуть.
А ну как в самом деле не тревожится? А ну как предусмотрел Бернгард все заранее и обезопасил себя? А ну как в тайном ходе под саркофагом ждут его зова верные подельники? Преданные рыцари. Или нечисть какая-нибудь… Другие – неведомые еще Всеволоду замковые упыри…
Что ж, пусть ждут.
Всеволод оскалился. Нет, мастер Бернгард, нет, тварь поганая, не надейся на помощь. И сам ускользнуть не рассчитывай. Ибо…
Резко перегнувшись через край открытого саркофага, Всеволод что было сил обрушил меч вниз. Молниеносный и страшный рубящий удар, каким проламывают и шеломы, и черепа, пришелся по механизму, расположенному под приподнятой плитой-люком.
Клинок достал пружину, выбил подборку. Закаленная сталь в серебряной насечке рассекла что-то еще – сухое деревянное. И упругое кожаное. Податливое.
Звон и треск. Грохот упавшей каменной глыбы. Стук захлопнувшегося люка. Облачко пыли в пустом саркофаге.
