Всеволод досадливо сплюнул. Поставил сифон. Положил руку на меч.
– Уходи, волох. В последний раз добром прошу. Мне ведь с тобой сейчас препираться недосуг. Срублю да спалю вместе с темными тварями – и дело с концом.
Не станет ведь разумный Бранко обнажать сейчас против него свою сабельку. А коли рискнет – что ж, ему хуже…
Волох сверкнул глазами. Но – сдержался. Повернулся, зашагал прочь от склепа. Внял-таки! Вот и добре, вот и славно. Не сжигать же упрямца с нечистью заодно, в самом деле!
Бранко шел недовольный, злющий. А и пусть его! Переживет, авось. Не затоптал бы вот только дурень валашский огненную дорожку. Не напакостил бы исподтишка! Но нет, на извилистый след пролитой по-над стенкой огненной смеси волох не покушался.
Всеволод поспешил следом. Тяжелый бронзовый сосуд снова оттягивал левую руку. В правой потрескивал факел.
Начало извилистой линии, выписанной греческим огнем, он отыскал под дверью алхимической лаборатории. Томас настоятельно советовал удлинить зажигательную дорожку. В сифоне – вон – еще булькает горючая смесь. Но хватит ли ее, чтобы удлинить достаточно?
На миг сомнение все же охватило Всеволода. Может, правильно советовал ему Бранко? Может, разумнее не рисковать? Носитель древней сильной крови, единственный человек, способный перекрыть дорогу тварям иного мира, умеющий, знающий как… он ведь, по большому счету, уже не принадлежал себе. Ибо думать в первую очередь обязан о судьбе всего обиталища. Которое либо сбережет, либо – нет. И если Всеволод не выйдет из подземелья – значит, нет, не сбережет, значит.
Но коли, выйдя сам, он не остановит Бернгарда, истинные помыслы которого темны как ночь…
Что лучше?
Что хуже?
От двери склепа отлетел отколотый кусок доски.
Магистр за запертой дверью взревел поистине нечеловеческим голосом. То ли понукая своих мертвецов, то ли исходя бессильной яростью.
И все сомнения улетучились. Сразу. Вмиг. Полностью. И все стало предельно ясно и просто. В людском мире нечисти не место. Всякой нечисти. Любой. И это – неписаный, но неоспоримый закон, что стоял, стоит и будет стоять превыше прочих законов с начала времен и до конца оных. Граница обиталищ проведена не случайно. Ибо смешивать одно с другим не должно. Никогда. Ни при каких условиях. Ибо, вступая в сговор с одной тварью против другой, сам в чем-то теряешь человеческий облик.
А значит – задача ясна. Сжечь Бернгарда и его серебрянокрозых умрунов. И полоненную лидерку. А самому – спастись. Чтобы после – пустить свою кровь в мертвые воды. Вот тогда можно и самому умирать спокойно, с чистой совестью. Только тогда.
Глава 14
Дверь вот-вот начнет рассыпаться. И с сифоном возиться уже нет времени. Ладно… В сердцах Всеволод отшвырнул бронзовый сосуд в сторону. Придется обойтись уже имеющейся зажигательной дорожкой. И бежать наперегонки с огнем придется во всю силу.
– Бранко, слышь, ты того… ступай уже. Я как запалю – догоню.
Волох не шелохнулся. Стоял, набычившись, за спиной в свете факела.
«Ну, как знаешь, волох…» – раздраженно подумал Всеволод.
Медлить больше нельзя: дверь склепа хрустела, дверь трещала.
Всеволод поднес факел… Почти уже поднес к началу темной линии, выписанной горючей смесью…
Но…
Неожиданное стремительное движение, уловленное краем глаза.
Свист рассеченного воздуха у самого уха.
Стук отточенной стали о сухое дерево.
Правая рука Всеволода вдруг дернулась под сильным секущим ударом.
Верхняя половина факела, срубленная острой валашской саблей (Обнажил-таки оружие, стервец! Когда только из ножен выхватить успел?! И ведь момент выбрал, в который уж и не ждешь подвоха!) – летит в сторону. Пальцы сжимают лишь бесполезную куцую палку с косым срезом на конце.
По земляному полу покатился, искрясь и брызгая огненной капелью, толстый промасленный моток пакли и ветоши.
– Ты все же погоди, русич, – Бранко безбоязно смотрел во взбешенное лицо Всеволода. – Не торопись поступать по-своему в чужом краю.
– Что?! – хрипло выдохнул Всеволод.
– Пусть Бернгард выйдет, – твердо, властно даже ответил Бранко.
– Что-о-о?!
А рука волоха все держит обнаженную сабельку. А сабелька та покачивается перед самой грудью Всеволода.
– Не препятствуй магистру, русич. Не мешай мастеру-Господарю вести в бой своих серебряных стригоев.
Мастеру-Господарю?! Серебряных стригоев?! Ишь ты!.. Быстро же Бранко свыкся с новыми
