и еще быстрее приходил в состояние воинственного возбуждения.
Заметив на себе взгляд Шевцова, он сделал очередной глоток из бутылки и возмущенно заявил:
– Нет, вы видели этого наглеца? Летун, мать его!.. Знал бы он, кого пытался осадить! Я ведь этого так не оставлю! Посмотрим еще, кто кому рот заткнет!
Шевцов перевел взгляд на Рыжкова, за весь полет они едва обменялись двумя-тремя ничего не значащими репликами. Зоолог по-прежнему сидел, уткнувшись взглядом в толстенную книгу – судя по рисункам, в какой-то справочник о грызунах, – и время от времени делал карандашом пометки на полях.
Так все и шло: господин Синяев допивал вторую бутылку, сосед с упоением читал про сусликов, Надежда Антоновна продолжала изводить разговорами свою соседку. Но кавказцы до сих пор не вернулись... Евгений Александрович зевнул и уставился на ледоруб, торчавший клювом вверх из рюкзака, который принадлежал яркой блондинке, сидевшей напротив. Она заметила его взгляд и приветливо улыбнулась. Шевцов помрачнел, отвернулся и принялся снова смотреть в окно.
– Смотри, командир, – приказал стоявший за спиной Артема кавказец, – видишь дорогу? Сажай машину туда.
– Какая дорога? – проворчал Артем. – Может, козья тропа? А по козьим тропам сами прыгайте. У меня пассажиры. Я за них головой отвечаю.
– Кому сказал, приземляйся! – рявкнул бандит и ткнул Таранцева дулом автомата в ухо.
Артем повернул голову. Черный зрачок дула таращился ему прямо в переносицу. Несмотря на холод в кабине, пот градом катился по его спине, а дуло автомата казалось громадным, как у гаубицы. Он отвернулся от террориста и посмотрел вниз, на то, что бандит назвал «дорогой». На самом деле, узкое полотно, засыпанное щебенкой и камнями, только с большой натяжкой можно было так назвать. К тому же с одной стороны был крутой скальный обрыв – берег горной реки, с другой – нависали скалы, и куда ни кинь взгляд, одно и то же, и ничего похожего на более- менее приличную площадку для приземления.
– Я понял, вам нужен только вертолет? – Артем постарался, чтобы его голос звучал дружелюбно. – Давайте баш на баш: сначала высадим пассажиров, а потом я полечу, куда прикажете. Я справлюсь и в одиночку.
– Посади вертолет здесь и сейчас, и не болтай, как баба! – прорычал бандит за его спиной.
Артем подался вперед, чтобы отыскать внизу хоть какую-то площадку, и ужаснулся. Среди нагромождения валунов и снега он разглядел крошечный пятачок, расположенный на скальном карнизе, вырубленном на склоне горы. Он едва успел окинуть его взглядом, как пятачок вновь исчез из поля зрения.
Артем заложил вираж и пошел по дуге, постепенно снижаясь и стараясь рассмотреть, насколько найденная им площадка пригодна для посадки. Увиденное привело его в ужас, но угонщиков, похоже, это не озаботило.
– Сажай вертолет! – заорал тот, что с пистолетом, и передернул затвор.
– Братцы, не сходите с ума, тут невозможно сесть. Я же все лопасти в клочья разнесу о скалы.
– Садись! – раздалось теперь за его спиной.
Но до сих пор молчавший Пашка поддержал Артема:
– Там же обрыв, смотрите. Если сядем ближе к скалам, винт полетит, ближе к обрыву – сорвемся вниз.
Артем посмотрел на высотомер, затем уже на глаз прикинул расстояние до земли, затем до ближних скал и как можно спокойнее сказал:
– Предупреждаю, вертолет перегружен. Небольшой перекос – и точно полетим по склону вверх тормашками. В компании, между прочим, с вами, господа угонщики.
– Заткнись! – прервал его бандит с пистолетом. – Не хочешь пулю в башку, ищи удобную площадку!
Ситуация была препаскуднейшей, хотя уступка бандитов сулила хоть какой-то выигрыш по времени. Но что это даст? Рано или поздно его все равно заставят посадить вертолет. В принципе Артему не составляло никакого труда посадить «вертушку» и на таком пятачке. Причем без опасения, что она разлетится на куски. Конечно, если за это дело возьмется Пашка, то непременно превратит ее в кучу металлолома. Таранцев набрал полную грудь воздуха и мысленно перекрестился. Сейчас ему придется рассчитывать только на себя, на свой опыт, выдержку и хладнокровие.
– Хорошо. Предупредите пассажиров. Велите им держаться покрепче за сиденья.
– Обойдутся! – процедил бандит с автоматом, но у Артема уже не оставалось времени на возражения, тем более на споры и увещевания.
– Ладно, раз вы настаиваете, придется рисковать. Но предупреждаю: никаких резких движений и клацаний затворами. Этим вы здесь не поможете. Я не камикадзе и таранить скалы, чтобы замочить двух уродов, не собираюсь.
Бандит за его спиной выругался сквозь зубы и замолчал.
Закладывая крутые виражи, Артем дважды провел вертолет над пятачком. Замахнулся на третий круг, потом на четвертый. Кавказцы не реагировали, лишь напряженно смотрели вниз сквозь стекла фонаря. Вероятно, они догадались, что летчик не шутит. А Артем просто тянул время, понимая, что оно не бесконечно. Он надеялся, что пассажиры должны за это время понять: что-то не в порядке. С какой стати вертолет вдруг пошел на посадку среди диких скал и тайги? Неужели никто в салоне не обратил внимания на исчезновение кавказцев и последовавшие за этим немыслимые виражи? Он прислушался, но за ревом двигателей нельзя было понять, происходит ли что-нибудь в салоне, обеспокоены ли пассажиры маневрами между скал?
Может, они уже догадались, в чем дело, и собираются что- нибудь предпринять? Но разве им справиться с двумя вооруженными бандитами?
В разношерстной и разновозрастной компании туристов Артем не заметил ни одного человека, способного на столь отчаянный и безрассудный поступок. Женщины, пожилые мужики... Разве только журналист или этот предприниматель... Как его? Шевцов, кажется? И тут же все мысли вылетели у него из головы, кроме одной-единственной: как не разбить вертолет вдребезги. Обнаруженная им площадка действительно оказалась крошечной, и, даже когда вертолет завис в полусотне метров над ней, она не слишком увеличилась в размерах. Артем напрягся. Винты взвихрили снег, который кое-где еще покрывал скалы, обзор ухудшился, и он проворчал:
– Чует мое сердце, полетят сейчас клочки по закоулочкам.
– Не болтай, задавлю! – Бандит за его спиной, похоже, начинал нервничать и не скрывал этого.
– Поздно, дорогой, поздно, – отозвался Таранцев сквозь зубы.
– Ты свою задницу береги, – буркнул второй угонщик, – а то башке совсем плохо будет.
Но Артем думал как раз не о своей заднице и даже не о голове, а о пассажирах, о тех ни в чем не повинных людях, которых угораздило лететь этим злополучным рейсом. Продолжая удерживать вертолет над площадкой, он соображал, как лучше посадить машину и не зацепиться лопастями за валуны и скальные выступы. К тому же площадка, как оказалось, имела заметный наклон в сторону речного обрыва. Тут никакие тормоза не выдержат...
Артем мысленно перекрестился. Слева по курсу зияла мрачная каменная щель, в которой на пару с вертолетом мог закончить свое бренное существование бывший военный летчик Артем Таранцев, а вместе с ним и десять пассажиров да остолоп Пашка в придачу. О двух бандитах Артем не думал. Артем прекрасно знал, какую нагрузку может выдержать шасси, и обычно старался посадить машину как можно мягче. Но на этот раз требовалось приземлиться так, чтобы стойки сломались как спички и, застряв среди камней, не позволили бы вертолету скатиться со склона...
Артем лихо подмигнул Пашке и объявил:
– Итак, смертельная гастроль Артема Таранцева! Бьют барабаны, трубы трубят!..
Он нажал на рычаг и почувствовал, что тот стал липким от пота. Артем выругался, стиснул зубы и забыл про все на свете, кроме одного: он должен посадить вертолет, любой ценой спасти людей, но чтобы угонщикам при этом мало не показалось.
Глава 5
Когда вертолет вошел в вираж, Шевцова бросило на Синяева, который в этот момент подносил бутылку ко рту, чтобы сделать очередной глоток.
Горлышком его резко и сильно ударило по зубам.
Он поперхнулся, нечленораздельно выругался и что есть мочи отпихнул Шевцова от себя. Тот очутился в проходе вместе с Зуевым и журналистом. Шевцов первым вскочил на ноги и помог подняться Незванову, ошалело вертевшему головой. Вера Яковлевна суетилась рядом с мужем, потиравшим рукой ушибленный бок.
– Черт возьми, что это было? – вскрикнул Каширский и в следующий момент повалился прямо на Рыжкова. Карандаш в руке у того хрустнул, и зоолог пожаловался, что ему отдавило ноги. Но профессор Каширский, человек весьма крупного телосложения, даже не подумал пошевелиться, потому что с изумлением смотрел в иллюминатор.
Вертолет тем временем вновь завалился на левый борт, женщины завизжали, а Чекалина закричала, перекрывая не только многоголосый галдеж, но и рев винтов:
– Я так и знала, что это добром не кончится!
Она истерично захохотала и принялась хватать за руки Агнессу. Та молча отвесила ей оплеуху. Чекалина потрясенно посмотрела на нее и вдруг залилась слезами.
Синяев отшвырнул пустую бутылку и заорал во весь голос:
– Что он вытворяет, этот долбаный летун? – Он выглянул в иллюминатор, очевидно, разглядел посадочную площадку и в ужасе заорал еще громче. – Смотрите, он собирается тут садиться! На камни, на краю пропасти!
Шевцов, склонившись к журналисту, что-то тихо сказал ему. Сидевшая рядом Ольга Прудникова посмотрела через его голову на занавеску, закрывающую вход в пилотскую кабину, и тоже что- то быстро проговорила Шевцову. Он встал со своего места, а девушка вновь произнесла несколько слов и энергично кивнула в направлении кабины.
Вера Яковлевна тем временем успокаивала
