часть груза. Я с мамой не слишком откровенничаю, потому что она сразу впадает в панику от моих неудач. К тому же я ее жалею и стараюсь не слишком огорчать. А вот с Риммой мне действительно легко: она и поругает, и найдет слова утешения! Вместе мы всегда отыщем выход...
Но тут я удостоверилась, что Риммина болтливость показная, на самом деле ее, как и меня, сильно занимает возникшая проблема, она думает о ней постоянно.
– Скажи, а в поведении Сережи ничего тебя не насторожило в последнее время? – спросила внезапно Римма. – Какие-то неожиданные поступки, слова... Как он объяснял свои задержки на работе?
– Я не заметила, чтобы он стал чаще задерживаться. И командировки... Их не стало больше. Все как всегда! Хотя нет! – Я вскочила со стула и чуть не уронила на пол миску с морковкой. – Он стал запирать один из ящиков своего стола. Сережа знает, что я никогда не буду шариться в его бумагах. Они мне не интересны. А вчера мне понадобился лист чистой бумаги, чтобы составить список покупок перед отъездом. Я потянула верхний ящик, а он на замке. Остальные открыты, а этот замкнут. Я не придала этому значения. Вдруг там и впрямь секретные документы, но мы с Танькой ничего не понимаем в его секретах и, даже если их увидим, в американскую разведку стучать не будем. Кроме того, не думаю, что он станет хранить дома что-то секретное. Для этого у него есть сейф на работе.
– Но у него и дома есть сейф.
– Да, но у меня есть от него ключ, а от стола у меня ключа нет. Значит, он не хотел, чтобы я заглянула в этот ящик?
– Ты спросила у него, почему он запер стол?
– Бумагу я нашла в другом месте и тотчас забыла про этот ящик. И если бы ты не подтолкнула меня, сроду бы не придала этому значения.
– У меня появилась идея, – глаза Риммы блеснули. – Мы сейчас отправимся к нему в кабинет и посмотрим, что он прячет в этом ящике.
– Нет! – сказала я. – Ни за что. Мы не станем копаться в его ящиках. И потом, он сразу заметит, что мы открывали стол. У нас нет ключа, чтобы снова замкнуть его.
– На месте мы прикинем, что к чему. Возможно, мы отыщем ключ.
– Вряд ли он оставил ключ, если решил запереть ящик. Он носит его с собой, – возразила я, но не так решительно, как прежде.
А Римма уже прониклась этой идеей, и ее трудно было остановить. Она от всей души радовалась своему плану.
– Мы можем найти там какую-нибудь вещь, которая подскажет нам, что происходит. Например, письма...
– Письма? – Я бросила на нее недоверчивый взгляд. – Сережу не заставишь записать номер телефона, а ты собралась искать любовные письма. У него все автоматизировано, стал бы он отвлекаться на подобную чепуху.
– Ну, тогда что-нибудь еще. Мы вполне успеем до семи. – Римма посмотрела на часы. – Давай живее! В случае чего я всю ответственность возьму на себя.
– И как ты объяснишь, что рылась в его столе?
– Я найду, что сказать. В пятницу я вполне могла оказаться на месте Галины Филипповны и видеть его возле «Оазиса». И мне вполне могло прийти в голову заглянуть в его секретный ящик. Тогда не ты, а я потребую от него объяснений, а ты сделаешь вид, что абсолютно не в курсе.
– Как ты это представляешь? Он ни за что не поверит, что ты проникла в его кабинет тайно от меня и каким-то образом обнаружила этот ящик. Он не поверит, что мы не сговорились. Он не поверит, что я не в курсе.
– Поэтому нам надо спешить, чтобы Сергей нас не поймал. Дети на рыбалке, никто нам не помешает.
– Римма, ты никогда не пробовала себя в роли взломщика? – поинтересовалась я. – Похоже, в тебе пропал незаурядный уголовный авторитет.
– В детстве мне часто приходилось выкручиваться, чтобы элементарно выжить, теперь это пригодилось, – засмеялась Римма. Она выдвинула ящик стола и достала длинный узкий нож. – Это похоже на то, чем я открывала дверной замок, когда мать запирала меня и уходила в ночную смену. Порой ее не бывало дня три-четыре, а я в садик не ходила, вот и выбиралась, чтобы добыть себе пропитание. Один раз я серьезно думала съесть своего котенка, но так и не решилась, в итоге нас обоих едва живыми нашли соседи. После этого меня забрали от матери, но в детдоме жизнь была ненамного лучше. Правда, с голоду я больше не умирала. А вот котенок так и не выправился. – Она вздохнула. – Я не хочу это вспоминать. В жизни у меня бывали и худшие моменты. – Она лихо взмахнула ножом. – Замечательно! Сегодня мы устроим настоящий шмон.
Римма в своем кресле без труда преодолевает все лестницы в нашем доме, потому что везде у нас установлены специальные пандусы, по которым она поднимается и опускается с помощью электрической лебедки. Я лишь слегка придерживала кресло за спинку. И с замком удалось справиться без особых трудов. Римма очень ловко орудовала ножом и отодвинула защелку в считаные секунды.
Так что полчаса спустя после того, как мы покинули кухню Риммы и приступили к обыску кабинета, мы сидели за столом в моей кухне и вместе с Риммой рассматривали два предмета, которые показались нам заслуживающими внимания.
Первым из них была упаковка презервативов «Радость женщины», точное подобие той, которую я нашла у Сережи в кармане, только неиспользованная.
– Да, это весьма подозрительно, если ты предохраняешься таблетками, – сказала Римма, вынимая упаковку из ящика, в котором Сергей намеревался скрыть свои секреты от двух настойчивых женщин.
– Так и есть! – отозвалась я. – Теперь ты удостоверилась, что Сергей и вправду мне изменяет?
– Чтоб ему пусто было, – пробурчала Римма и занялась другим предметом, металлической шкатулкой размером с медицинскую аптечку. Она тоже была заперта на замок, но более серьезный, и ножом его открыть не удавалось.
Римма повертела ее в руках.
– Надеюсь, она не взорвется, когда мы ее откроем. Теперь мне все больше и больше хочется заглянуть под ее крышку и немного поумерить прыть Сергея.
Целых полчаса мы ничего не могли поделать со шкатулкой. Мы пробовали и так, и этак. Мы орудовали ножом, затем отверткой, которая прочно застряла в замочной скважине. Порой мне казалось, что эта металлическая скотина, стиснув зубы, ехидно хихикает над нашими напрасными попытками добраться до истины. Конечно, если б я представляла тогда, какая головная боль хранится под ее крышкой, я бы попросту утопила ее в помойном ведре, чтоб не знать тех чуть не убивших меня подробностей личной жизни моего дорогого супруга. Но сейчас меня охватил азарт, и сам черт мне не брат, когда я вхожу в раж! Я должна непременно добраться до содержимого! И я это сделаю, даже если Земля изменит свою орбиту, а полюса поменяются своими местами!
Все старания оказались напрасны. Открыть замок так и не удалось, сорвать крышку – тоже. Я подумала, не стоит ли переехать ящик трактором. К счастью, трактора поблизости не нашлось, а то мы бы не остановились перед тем, чтобы раздавить эту проклятую штуковину гусеницами. Или взорвать ее, если бы в доме имелся хотя бы грамм тротила.
Римма была крайне раздосадована.
– Господи, да что же он хранит в этом ящике? Ключ от ядерного чемоданчика? Или образцы бактериологического оружия?
Мы с тоской взирали на застрявшую в замке отвертку. Наконец общими усилиями и с помощью десятка крепких словечек мы ее освободили. Но шкатулка в районе замка представляла жалкое зрелище: глубокие царапины, настоящие шрамы покрывали прежде полированную поверхность.
– Скоро Сережа приедет домой, и я попытаюсь раздобыть его ключи, – сказала я. – Он обязательно пойдет в душ, а я поищу в его карманах.
Римма бросила на шкатулку полный сомнения взгляд.
– Боюсь, ключ тут не поможет, – сказала она. – После отвертки в скважину уже ничего не вставишь, разве что спицу.
Я поняла и принесла вязальную спицу. Но спица оказалась так же бессильна, равно как и вязальный
