– Да-а! – протянула она задумчиво. – Думаю, пришла пора сменить тебе имидж. – Софья деловито потерла ладони. – Нужно основательно обновить твой гардероб: никаких темных тонов и сиротских расцветок. Ты вступаешь в новый период своей жизни, надеюсь, в более радостный и перспективный. Поэтому тебе предстоит многому научиться, чтобы вновь почувствовать себя женщиной, причем очень красивой женщиной! Забудь раз и навсегда, что свои достоинства надо скрывать, их надо демонстрировать, кричать о них на весь белый свет, подчеркивать с помощью умелого макияжа. Это дело нехитрое, я тебя этому за пару часов обучу! – Она чуть дернула подругу за короткую челку и покачала головой. – А волосы нужно было оставить подлиннее, а то с этой прической «а-ля бритый ежик» ты больше напоминаешь обитателя тифозного барака, чем молодую красивую даму.
– Соня, – улыбнулась Наташа, – ты ведь знаешь, с косой я бы не выжила! Это ведь ужас, сколько на нее времени уходило!
– Ну и Аллах с ней! Стрижка тебе, по-моему, даже больше идет! Вот глаза только как у стрекозы торчат, а так ничего!
Наташа рассмеялась:
– Что еще у меня торчит? Говори, не бойся! Вынесу самый жестокий приговор.
– Все остальное у тебя на уровне, нужной высоты и упругости. Но наша задача довести твой нежный облик до такой кондиции, чтобы торчало уже у мужиков, на тебя взирающих.
– Сонька, – охнула Наташа, – я же мать двоих взрослых детей, а ты такое болтаешь!
– Я что, тебя к первому встречному в постель укладываю? – Подруга взъерошила ей волосы и, отступив на шаг, критически оглядела содеянное. – Сначала мы изменим твою масть...
– Как это? – ошеломленно спросила Наташа. – Что ты имеешь в виду?
– А то, что через час ты превратишься в знойную брюнетку с ослепительно голубыми глазами. Такое сочетание сильнее атомной бомбы действует на мужиков!
– Ты считаешь, что от них даже кучки пепла не останется?
– Нет, наше оружие сработает избирательно, а на некоторые сугубо мужские детали повлияет как катализатор...
– Софья, смотрю, ты стала великим знатоком мужской физиологии? – улыбнулась Наташа.
– Вне всякого сомнения! – Софья подмигнула подруге. – У моего Андреева масса достоинств, но главное – большой ночной потенциал! – И не выдержала, рассмеялась: – И это скрашивает все его недостатки!
– Выходит, ты изменила своим принципам, дорогая? – Наташа язвительно улыбнулась. – У меня до сих пор хранятся твои письма, в которых убористым почерком, на пяти страницах, причем с той и другой стороны, ты обличаешь недостатки Бориса Сергеевича Андреева. Неужели ты его так быстро перевоспитала?
Сонька со всего размаху приземлилась на широкую супружескую кровать и, откинувшись навзничь, расхохоталась:
– Просто-напросто я слишком быстро в него влюбилась. А он, зануда такая, старательно делал вид, что хирург Разумович для него лишь строчка в штатном расписании. Вот я не выдержала и обозвала его земноводным. Он, в свою очередь, решил доказать, что в родстве с этими тварями не состоит, и доказывает до сих пор, в том же духе и в том же темпе. Знаешь, – Софья вновь заняла сидячее положение и укоризненно посмотрела на Наташу, – а ведь Борька тоже удивляется, как ты, такая видная женщина, до сих пор одна. И вправду, Наташка, пора о себе подумать! Хочешь, как Нина Ивановна или как мои дорогие родственницы, всю жизнь одна куковать? Ты ведь врач и понимаешь, к чему приводит длительное воздержание. Сознайся, с кем-нибудь спала?
Наташа пожала плечами:
– Знаешь, есть такие стихи:
– Ну ты даешь! – взвилась Софья. – Какие морщинки? Какая осень? Ты в зеркало на себя смотришь когда-нибудь? Ты ж у нас если не секс-бомба, то мина обязательно!
– Скажи еще, фугас! – засмеялась Наташа.
– И скажу! – разошлась Софья. – Себя любить надо, беречь, лелеять! И мужика, если понравился, не стоит под себя выстраивать! Учить их – только портить! Знаешь, сколько я шишек набила, пока Бориса встретила? И ты своего встретишь, да еще такого, что закачаешься!
– Да встречала я, встречала! Всяких! Только меня от их признаний уже тошнит, не говоря о большем. Объятия, поцелуйчики... Может, я больная, но не нужно мне это. Тем более в большинстве своем люди они женатые, куча семейных проблем. Бегать на тайные свидания, сидеть у телефона: позвонит, не позвонит... Стать любовницей, женщиной второго сорта... Упаси господь! – Наташа перекрестилась.
– И точно больная! – Сонька всплеснула руками. – Акценты смести немного! Это любовница – женщина первого сорта. Ей любовь, цветы, подарки, а жене – бытовуха, дети, грязные носки и рубашки!
– У тебя есть свои принципы? – строго спросила Наташа и сама же ответила: – Есть, конечно! И, что удивительно, у меня они тоже имеются: я не кручу романы с женатыми мужчинами и не разбиваю чужие семьи.
– Знаешь, если бы ты влюбилась, прочно забыла бы все свои принципы. – Софья обвела ее веселым взглядом. – Поэтому тебе нужно срочно сменить обстановку. Парней, как договорились, я беру на себя, а ты отправляйся на юга. Курортный роман, скажу тебе, это нечто! Никаких обязательств, и, главное, он способен расшевелить даже самую заторможенную дамочку вроде тебя.
– Соня, – ужаснулась Наташа, – какие юга? Квартиру следует обустроить, парней в школу определить, к тому же у меня статья горит. Через месяц мне ее нужно кровь из носу сдать, а я даже тезисы не набросала...
– Успеется! – вклинилась в ее тираду Софья. – Зарядишься в Сочи энергией на десять статей и, дай бог, наконец-то своего драгоценного Карташова забудешь! Потому ничего у тебя не получается, что ты всех мужиков под эталон подводишь. Но какой из Карташова эталон, скажи на милость? Поиграл, натешился – и в кусты? Ты думаешь, он не знает о пацанах? Стопроцентно знает, но хоть бы поинтересовался, каково тебе одной живется! Нет, все мужики – суки!
– Кобели, – рассмеялась Наташа, – все мужики – кобели, так говорят.
– А, беда большая! – махнула рукой Сонька. – Что кобели, что суки, от этого их сущность не меняется!
– Давай не будем про это, Соня! Хочешь не хочешь, но забыть его я все равно не смогу. Мальчишки-то в него, один в один... Тебе хорошо ругаться, ты его никогда не видела...
– Ага, не видела, – скривилась Софья, – сама только что сказала, что парни в него!
– Но им еще расти и расти до Игоря! – вздохнула Наташа. – Давай-ка я лучше фотографию Карташова тебе покажу, правда, я даже не знаю точно, он ли это на самом деле, но очень похож...
Софья на какое-то время потеряла дар речи от удивления и вновь обрела его лишь после возвращения Наташи, которая принесла большой почтовый конверт, а в нем цветную фотографию.
Рослый темноволосый мужчина с густой щетиной на лице курил, прислонившись к грязному БТРу, в компании таких же угрюмых, исподлобья глядящих в объектив усталых мужиков с автоматами на груди.
– Где ты ее выудила? – Сонька покачала головой. – Выходит, ты знала, где он служит? Что ж молчала тогда? Не пыталась его отыскать?
– Ничего я не знаю, Соня, – вздохнула Наташа, – и действительно не уверена, Игорь на этом снимке или кто-то другой. Вполне вероятно, что просто очень похожий на него мужчина. Ты ведь знаешь, он во флоте служил, а здесь, – взглянула она на фотографию, – армейский камуфляж. К тому же он не курил, а тут, смотри, дымит. Эту фотографию Нина Ивановна совершенно случайно увидела в каком-то журнале. Тайком от меня написала в редакцию, и ей, к нашему удивлению, выслали этот снимок. Ему, оказывается, больше десяти лет, и хранился он до поры до времени в архиве журнала с надписью «Разведчики на отдыхе». И все, больше никакой информации! Что за разведчики? Где они находятся? Фамилии, имена – ничего не известно! Скорее всего, это Чечня, видишь, на заднем плане горы, но с равным успехом может быть и Нагорный Карабах, и Абхазия, и Южная Осетия... Сколько за эти десять лет «горячих точек» появилось!
– Да-а! И вправду классный мужик! – Софья взяла фотографию и вгляделась в лицо человека, который
