просто хотела документы посмотреть, чтобы знать, кому «Скорую» вызывать. Наверняка у него клапан сердечный закрылся. Мне теперь шьют, что я его по злому умыслу до смерти затрахала. Да кто ж его знал, что он таким слабаком окажется, игрун долбаный! Недаром говорят: смерть косу уже точит, а мужик все на девку скочет!

– А ту, вторую, разве не поймали? – спросила Даша.

– Да кто ж ее поймает? – удивилась юная проститутка. – Она, верно, из деревни на заработки приезжала. Такие сами по себе. По подворотням клиентов ловят. Дешевки поганые! Небось смылась в свою деревню и притихла!

– И все же, Эля, это не дело! – вздохнула Наталья Сергеевна. – Если все обойдется, иди учиться, работать. Нельзя собой торговать! Грязно это! Стыдно!

– А мне только первый раз было стыдно! И мерзко! – выкрикнула Эля. – Когда под хачика легла! Что он со мной сделал, что сделал! Всю ночь мучил! А после тысячу дал! Тысячу! Я ведь тоже из деревни, для меня все, что больше тысячи, миллионом казалось. Я себе сразу колготки купила, белье, противозачаточные... И в «Лакомку» пошла. Кафе у нас такое, детское... Пирожные всякие, мороженое... Я, поймете вы или нет, первый раз за год досыта наелась. А за следующую ночь уже две тысячи заработала, хотя руки кусала, чтобы от боли не заорать, потому что от прежней «любови» еще не отошла. Меня в машине всю ночь три пьяных мужика трахали, так что ничего не заметили, а я после этого неделю на хазе отлеживалась, думала, помру. А потом ничего, привыкла. И даже думать о чем-то другом научилась, когда меня, сами понимаете... А подруга, мы с ней вместе начинали, за богатого вышла, он ее постоянным клиентом был. Теперь счастливо живут, за границу он ее возил, шубу купил...

– Предел идиотских мечтаний! Комплекс девочки из подворотни! – усмехнулась Галина. – Шуба, заграница, машина... Она-то вышла, а ты срок мотать будешь, и еще неизвестно, кому больше повезло, тебе или твоей подружке!

– А ты, смотрю, шибко умная! – Эля подтянула колготки, отчего дыры на коленях расползлись еще больше. – Что ж прошляпила, когда мужик на шлюх полез?

– Я не прошляпила, – сказала Галина тихо. – И не на шлюху он полез, а на секретаршу.

– Не все ли равно? – удивилась Эля. – Той же породы, только с трудовой книжкой. И зачем ты их грохнула? Ты ж богатая, банкирша... Могла себе такого любовника отхватить!

– Да не грохала я! – вздохнула Галина. – Он эту девицу с собой прихватил, смылся и записку оставил, дескать, если он исчезнет, то по вине жены, которая ему смертью угрожала на почве своего беспробудного пьянства. А я в жизни зараз больше двух фужеров вина не выпиваю. И никакой я не банкир! Я главным бухгалтером работала в его фирме. Он, сволочь такая, набрал кредитов в банках под государственные заказы и рассчитался лишь за пятую часть. А меня теперь на части рвут, как только не угрожают! Дочь, правда, успела спрятать. Она в пятом классе, уже полгода не учится. Так что я здесь по «экономическим» статьям, а не по «мокрым». А Радика, когда менты расчухались, объявили в федеральный розыск. Но он наверняка в Ингушетии скрывается, там у него вся родня.

– Так он у тебя ингуш, что ли? – поразилась Эля.

– Ингуш, – улыбнулась Галина, – красавец, богач, я тоже раньше думала, что в лотерею счастье выиграла.

– Ну, если ингуш, то его век не найдут, – подала голос Чапайка. – Оне своих не выдают!

– Это я и без тебя знаю! – Галина опять вздохнула. – Я письмо его старшему брату передала еще до ареста и родителям. Ни ответа, ни привета, а ведь мы с Радиком почти двенадцать лет вместе прожили... – Она посмотрела на Дашу. – А ты чем занимаешься?

– Я? – Даша помедлила мгновение, не зная, как определить свой род занятий. Слово «писатель» в этих стенах было чужеродным и напыщенным, «литератор» – и вовсе из другого мира. Но к ней на помощь пришла Наталья Сергеевна.

– Вы, кажется, книги пишете? Дарья, по-моему, Княгичева? Я даже кое-что читала!

– Ой! Княгичева! – захлопала в ладоши Эля. – А я как раз все читала. Наши девчонки ваши книги до дыр затрепали.

– Я тоже читала! – удивилась Галина. – И портрет ваш на обложке помню. Только вы на него абсолютно не похожи, хотя, – она махнула с досадой рукой, – в этой морилке сами себя через пару дней не узнаем.

– А вы в романах про свою жизнь пишете или выдумываете? Очень уж у вас про любовь убедительно получается. – Эля подсела к Даше, обняла ее за плечи и, заглянув в глаза, просительно улыбнулась: – Расскажите что-нибудь про любовь, а? Новый роман, который еще никто-никто не читал.

Даша обвела взглядом своих новоявленных подружек. Они молча смотрели на нее, и столько тоски и вместе с тем ожидания было в их глазах. И у Эльки, и у Галины, и у воспитанной на классике Натальи Сергеевны... Даже Ульяна подползла к ним поближе и, подняв вверх одутловатое лицо, открыла корявый рот, приготовившись слушать.

И Даша принялась рассказывать. О Пистолетове и об Оляле, о Паше и о Мире Львовне. И, конечно же, о своем Ржавом Рыцаре. Она не называла имен, но слезы текли по ее щекам не переставая, и вместе с ней рыдали все четыре ее сокамерницы. Рыдали над горькой судьбой неизвестной им женщины, ведь Даша не призналась, что этот роман пишется совсем другим романистом и никому не известно, какие строчки выйдут из-под его пера сегодня, завтра или послезавтра. И сколь долго будет длиться это нелегкое повествование, и как скоро прервется его почти кружевная вязь?

Женщины плакали, не стыдясь своих слез, каждая по-своему: Наталья Сергеевна молча, Галина всхлипывала в кулак, Элька слегка подскуливала, как обиженный щенок, а закоренелая рецидивистка Чапайка сморкалась, терла глаза и глухо материлась...

Даша подозревала, что каждая из них плачет не только над судьбой неизвестной им женщины, но и над своей собственной. У всех четверых – свой повод, чтобы залиться слезами. И, видно, было в ее рассказе нечто особенное, что породило этот повод. Возможно, похожие обстоятельства, какие-то слова, настроение – все то, что изначально привлекало внимание ее читателей, и то, что заставляло их перечитывать Дашины книги снова и снова...

Камера рыдала, охваченная общим порывом сострадания, тоски и отчаяния. Женщины не слышали даже, как лязгнула, открываясь, дверь и на пороге возник прапорщик-конвойный.

– Богатырева! Выходи! – выкрикнул он строго. – Ничего в камере не оставлять!

Женщины поднялись на ноги, а прапорщик, узрев их зареванные лица, неподдельно изумился:

– Что за вой, гражданки? Прекращ-щай! А то нужник отправлю драить!

И дверь снова захлопнулась за Дашиной спиной, возвращая ее в нормальный мир из того, потустороннего, пропахшего страшными «трюмными» запахами.

Глава 20

– Проходите, Дарья Витальевна, проходите! – Генерал вышел из-за стола и направился к ней, радушно улыбаясь и протягивая руку для пожатия. – Сколько лет сколько зим?

Даша тоже протянула руку, но генерал неожиданно обнял ее и расцеловал в обе щеки.

– Рад, очень рад, – полное круглощекое лицо начальника краевого УВД прямо лучилось счастьем, и у Даши почти не было повода обвинить его в лицемерии. В прежние времена у них были добрые, почти дружеские отношения. Но тогда между ними не стояли три часа, проведенных ею в камере изолятора, и пара статей Уголовного кодекса. И все же он был молодцом, новый начальник краевой милиции Василий Иванович Полевой, потому что не стал тянуть кота за хвост, а сразу же перешел к делу.

– Присаживайтесь, Дарья Витальевна, – показал он на большое кожаное кресло в углу кабинета. И, дождавшись, когда Даша опустилась в него, сел в соседнее.

Их разделял только низкий журнальный столик. Генерал некоторое время разглядывал Дашу почти в упор. Она точно так же молчала, но не отводила глаз.

– Чай? Кофе? – спросил генерал.

– Кофе, – кивнула она головой. – Только покрепче, я умираю спать хочу.

– Да, да, понимаю, – кивнул головой Полевой, – сейчас подадут. – И извиняющимся тоном добавил: – Я задержу вас ненадолго, а потом вас отвезут в гостиницу.

– В гостиницу? – изумилась Даша. – Вы не оговорились?

– Нет, конечно, – улыбнулся Василий Иванович, – не оговорился. – И пододвинул ей бумаги. – Это постановление прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела. Он ознакомился с материалами

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату