– Но Арсен и Игорь велели доставить меня в город! Как ты смеешь? – взвился банкир. – Эта идиотка, – кивнул он на Марину, – орала на меня, как сумасшедшая, а я должен топать до города на своих двоих? Я буду жаловаться! Прокурору! В милицию! Президенту! У меня длинные руки, я вас достану где угодно! – Банкир прижал руку к груди и откинулся на спинку сиденья. – У меня больное сердце. У меня побои, опасные для жизни. Если я сдохну в этом драндулете...
– Это не драндулет, – снова вмешался Вадик. – «Old Mobils» – престижная американская модель.
– Престижная, – захихикал банкир, – только не смешите меня. Этой развалюхе четверть века, не меньше. Но я сказал...
– Я тоже сказал, – перебил его Славик. – Я никому и ничем не обязан. Но я обещал Игорю и Арсену, что доставлю всех в Гагры в целости и сохранности. К сожалению, ты входишь в число «всех», поэтому черт с тобой! Я тебя отвезу! Но попробуй только раскрыть свой рот! – И, склонив голову, сквозь окно посмотрел на Марину.
– Извините, этот тип не стоит ваших нервов.
– Я поняла. – Она виновато улыбнулась. – Вчерашний день сделал нас неврастениками. Садитесь в машину, теперь мы будем вести себя тише воды ниже травы!
Через минуту «Old Mobils» тронулся с места. А Марина устроилась удобнее и закрыла глаза.
* * *
После вчерашних страхов, смертельного ужаса, боли и слез, утренней суеты и сумятицы чувств Гагры показались Марине настоящим раем. Жара в городе из-за дувшего с гор ветерка почти не чувствовалась; по улицам неспешно гуляли полуодетые отдыхающие; возле магазинчиков сидели продавцы – мужчины и женщины. Марине нравилось, что они не набрасываются на тебя с предложениями купить свой товар, а если покупаешь, долго тебя благодарят. Далеко вокруг разносились вкусные запахи из маленьких ресторанчиков и кафе, а водители редких машин обязательно сбавляли ход и бережно объезжали прохожих, если тем вздумалось прогуляться по проезжей части.
После беседы с прокурором и двумя серьезными ребятами из местного управления госбезопасности требовалось перевести дух. Марина сначала присела на лавочку в тени финиковых пальм. Но из соседнего кафе доносились заманчивые ароматы свежесваренного кофе и пирожных. И она не выдержала, направилась на эти запахи. Во время завтрака в доме Лавра она с трудом проглотила ломтик сыра и выпила чашку чая. Уже по приезде в Гагры Анжела пыталась накормить ее борщом и солянкой, но Марина едва держалась на ногах и с трудом доплелась до своей комнаты. И заснула, едва коснувшись головой подушки.
Однако выспаться не получилось. Через час за ней, Вадиком и банкиром прислали машину из прокуратуры. Расспрашивали их одновременно, в разных кабинетах, деликатно и вежливо, но эта беседа все же оставила неприятный осадок в душе Марины. Снова пришлось все вспомнить. Вспомнить до мельчайших деталей. Конечно, кое-что она опустила из происшедшего. Да и зачем, спрашивается, следователю прокуратуры знать некоторые подробности ее личных отношений с Арсеном и Сабрины с банкиром?
А местные гэбисты ухватились за нее цепко и основательно. Нет, они были очень любезными и обходительными молодыми людьми, но их вопросы довели Марину до белого каления. Особенно после того, когда один из них поинтересовался целью ее пребывания в Абхазии, а второй спросил, не проживала ли она раньше в Грузии. Возможно, это были вполне закономерные вопросы и молодые люди следовали известной им инструкции или процедуре дознания, кто их знает, но Марина вспылила, наговорила им дерзостей и потребовала оставить ее в покое.
В покое молодые люди ее оставили, а в виде компенсации морального ущерба попробовали напоить кофе, однако Марина гордо отказалась. И лишь заметила на прощанье:
– Уважаемые, вам бы поискать шпионов в других местах, где спокойно приземляются парашютисты. А то они скоро десантируются на гагринском рынке, а вы и не заметите!
Молодые люди переглянулись. На их лицах Марина не заметила ни злости, ни обиды.
– Не надо нервничать, – спокойно заметил тот, кто справлялся об ее проживании в Грузии. – Кстати, мы приносим вам извинения за случившееся. А еще хотим вас предупредить, чтобы вы три дня не покидали Гагру...
– Вы что же, отпускаете меня
– С какой стати отпускаем? – едва заметная улыбка скользнула по губам второго сотрудника. – Извините, мы имели в виду другое. С вами и вашими попутчиками желает встретиться наш президент. Он крайне огорчен случившимся и хотел бы принести вам свои извинения. Наше правительство готово компенсировать все ваши моральные и материальные потери и предоставить отдых в лучших санаториях Абхазии на выбор.
– Спасибо! К сожалению, я покидаю Гагры через три дня, – с учтивой улыбкой на устах ответила Марина. – Но если есть такая возможность, помогите мальчику. Ему необходимо добраться до дома и, самое главное, нужно доставить тела его родителей в Ростов. Они вели себя очень достойно, и – возможно, ваше правительство не оставит без внимания этот факт – как настоящие герои.
– Президент и премьер-министр уже в курсе, – сказал первый сотрудник.
А второй добавил:
– О мальчике обязательно позаботимся. Уже сегодня его и Петрякова доставят в Сухум.
– Петрякова? – удивилась Марина. – Кто такой Петряков? Неужели банкир?
– Он не банкир, – сухо заметил второй. – Бывший преподаватель техникума – это да! Владелец нескольких шиномонтажных мастерских в Воронеже, тоже – да! Но никакой банковской деятельности. Как говорится, даже рядом не стоял.
– Ага! – Марина прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Шиномонтаж – это круто, круче некуда! Вот почему у него длинные руки...
– О чем вы? – с подозрением посмотрели на нее гэбисты.
– Да так, все о своем, о девичьем! Не удалось на Мальту съездить ни мне, ни моей подруге! Вот и взгрустнулось! – Она обвела сотрудников абхазского гэбэ веселым взглядом. – Не обижайтесь, если что-то не так! Просто у меня неважное настроение!
– Это закономерно, – серьезно ответил один из сотрудников. Судя по всему, он был старшим по званию. – Жаль, что ваш отдых омрачен неприятными событиями. Диверсанты действительно иногда проникают на территорию республики, и мы успешно их обезвреживаем. Но они еще ни разу не нападали на отдыхающих. Это, поверьте, просто из ряда вон выходящий случай...
– Я понимаю, – кивнула Марина. – И мое впечатление от Абхазии ничуть не изменилось. Я очень рада, что побывала здесь. Не удалось отдохнуть в этот раз, восполню все пробелы в следующий приезд.
– Приезжайте, – сотрудники госбезопасности переглянулись. – Мы рады, что вы с пониманием относитесь к нашим проблемам. С шиномонтажником было труднее. Он грозился ободрать наше правительство как липку и даже лишить нас и заодно прокурора погон.
– Что-то мне подсказывает, что этот фрукт в Абхазии больше не появится, – улыбнулась Марина. – Так что потерпите немного, скоро он уберется в свой Воронеж, и вы забудете его, как страшный сон.
– Страшный сон? – Ее собеседники снова переглянулись. – Он жалкий и трусливый человек. Таких у нас не уважают!
– У нас тоже таких типов не уважают, – сказала Марина и протянула руку обоим. – Прощайте, ребята! И поменьше вам проблем!
Прошел час, как она вошла в это кафе, из которого хорошо было видно море и пляж, густо усеянный загорелыми телами. Она бездумно наблюдала за отдыхающими, которые плескались в воде, играли в мяч, лежали под зонтиками, изредка меняя позы и подставляя солнечным лучам то одни, то другие участки своего тела.
Посетители в кафе отсутствовали. Какое-то время Марина наслаждалась одиночеством, затем соседний столик заняла шумная компания жгучих брюнетов в белых брюках и пестрых рубашках. Они заказали вино, шашлыки и хачапури и поначалу не обращали на Марину никакого внимания. Она и вовсе их не замечала, потому что была поглощена любимым занятием русских интеллигентов – поиском болевых точек в своей душе.
Марине казалось, что ее сердце превратилось в сплошной нарыв, который грозился вот-вот лопнуть. Ей
