жизни более медленный, и народу поменьше.
– Вам не приходило в голову остаться там насовсем?
– Была такая мысль, но я там скучал по швейцарским законам и швейцарскому порядку. Отсюда за час можно долететь куда угодно – в любой уголок. А Канада – слишком большая страна. Для меня, по крайней мере. Вы не дадите мне номер вашей комнаты в отеле, господин Уэйн-Тернер? Возможно, мне придется позвонить вам, чтобы обсудить план вложения вашего капитала.
Клэй назвал номер комнаты и, распрощавшись с банкиром, вышел на улицу. От всеобщей любезности у него стало легче на душе. Теперь он на время ляжет на дно и уж затем начнет думать о будущем. Один отрезок жизни прожит. Дальше он найдет себе подходящую страну где-нибудь на морском побережье недалеко отсюда и заживет как придется. Будет, например, разгуливать по пляжу и собирать ракушки. Бернадетт ждала его возле пирса на другой стороне улицы.
– Хочешь прокатиться на пароходе?
– Хочу, – сразу согласилась она.
Пароходик медленно плыл по водам озера, и она любовалась берегами, похожими на сказочные декорации – белые домики, виллы, аккуратно подстриженные деревья, приютившиеся у подножия зеленых холмов, и скалистые горы, упирающиеся в небо своими снежными шапками. Повсюду мелькали алые швейцарские флаги. Вот она – страна, где богачи прятали свои деньги, отнятые у бедняков, богачи, которых она возненавидела еще тогда, когда изучала историю средневековья. Озеро было спокойным – ни пиратов, ни взрывов, ни свиста пуль над головой. Какое прекрасное место. Здесь можно спрятаться от всех.
Зачем ты так стремишься изменить мир, спрашивала она себя. Что в нем плохого? Зачем ты… Как она была молода и наивна, когда профессор призывал их идти на баррикады. Быть может, все дело именно в том, что она была слишком слаба и податлива. Вокруг не было видно ни голодных, ни жаждущих перемен. Она сражалась против системы, о которой ничего не знала. На палубе сидели сытые, хорошо одетые люди. Разве нельзя поделиться своим богатством с бедными без кровопролития?
Пароходик степенно двигался по озеру. Как далеко она сейчас от бурных волн Южно-Китайского моря. Клэй прогуливался по палубе, потом подошел и сел рядом с ней. Он был чем-то встревожен.
– Что-то не так? – спросила Бернадетт.
– Нужно было еще ненадолго остаться в Гонконге, чтобы окончательно убедиться.
– Убедиться в чем?
– Я оставил у портье в отеле «Пенинсула» записку для капитана Нью, написал, чтобы он пошел на яхту и забрал слитки, указав, где она стоит и как он найдет Пателя. Оставил ему немного денег на расходы и записку для начальника порта, чтобы не возникло неприятностей. Но все-таки мне надо было самому все проверить.
– Но ты сделал все, что мог.
– Все гораздо сложнее. Я велел ему пойти к Пателю после того, как он возьмет слитки, а мне самому надо было поговорить с Пателем о твоих гуках и убедиться, что он сделает все, чтобы они оставили тебя в покое.
– Тебе бы это не удалось, они преданы своему делу.
– Патель и капитан Нью тоже преданы – за деньги они сделают все. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, и еще мне надо поговорить с капитаном.
– Патель сам с ним сладит, он это умеет.
– Он и должен уметь, но я не уверен, что Нью сообразит, что сказать – он простак.
– Ты считаешь всех вьетнамцев простаками?
– Я не это имел в виду.
– Почему бы тебе не дождаться ночи и не позвонить господину Пателю? Разве ты не велел капитану Нью оставаться в Гонконге и ждать твоего звонка?
– Да, велел.
– Тогда в чем же дело?
– Не знаю. А вдруг он кому-нибудь разболтает?
– Отсюда ты все равно ничего не сможешь сделать. Нам не избежать опасности, Клэй, мы ведь знали это с самого начала. И сейчас нет смысла волноваться – что от этого изменится?
– Наверное, ты права, – он с удивлением ощущал в ней силу и ясность мысли, которых раньше не замечал. Какие же перемены в ней происходят? – думал он, глядя на нее.
– Этот проклятый пароход совсем не движется.
– Ты просто устал. Не волнуйся, иди, посиди со мной.
Она, кажется, становится слишком сильной, подумал Клэй. Надо решать, как с ней быть, нельзя же вечно путешествовать вдвоем. Но он дал себе слово: она была его спутницей, и он пообещал, что они будут неразлучны. Он никак не мог собраться с мыслями, потому что очень устал. Обняв ее за плечи, Клэй улыбнулся. Пароходик чуть прибавил скорость, но мысли Клэя по-прежнему перескакивали с одного на другое.
Тело капитана Нью отяжелело от виски. Чувства и мысли, пропитанные алкоголем, блуждали в разных направлениях, теряя связь с реальностью. Он даже не почувствовал, как Минь Хо усадил его на дощатую палубу. Они уже несколько часов сидели на корме. Капитан Нью стал что-то бормотать про ночь, а рука Минь Хо тем временем поглаживала в кармане рукоятку ножа.
– Они приплыли сюда на этом суденышке, можешь себе представить? Без остановки. Я бы, наверное, не смог. Ненавижу море. Меня даже сейчас тошнит, хотя мы и стоим на месте. По мне, так лучше – на самолете… – голос его становился все тише. Он потер шею и со вздохом сказал:
