Клэй посмотрел. Мужчина возле окна был здоровяком с красной, распухшей и потной физиономией. На нем был тяжелый твидовый костюм.
– Англичанин, – безошибочно определил Клэй. – Ты что, никогда не видела англичан?
– Я видела его на корабле, я видела, как он следовал за тобой, когда ты вышел из банка. Он уже тогда следил за нами.
– Не будь ребенком! У тебя разыгралось воображение.
– А ты не говори со мной как папаша!
– Черт, ну вот, ты и на меня разозлилась. Что уж, и пошутить нельзя?
– Ты что-то скрываешь от меня.
– Господь всемогущий! Если все дело в этом англичанине, то я, наверное, что-то скрываю и от самого себя.
– Почему ты взял меня с собой?
– Ну, а теперь-то ты о чем?
– О той хижине, во Вьетнаме. Почему ты освободил меня? Ты мог бы вернуться… Из-за меня у тебя будут неприятности.
– Я не хочу сейчас говорить об этом.
– Можешь не волноваться за меня – я в состоянии позаботиться о себе сама. Ты не должен сжигать все мосты только из-за меня.
– Слушай, ну хватит тебе! Давай вернемся в Люцерн.
– Тебе все равно звонить Пателю не раньше полуночи.
– Поехали, здесь мне не по себе.
Когда они поднялись на борт кораблика, Бернадетт увидела англичанина, бегущего, чтобы успеть к трапу. Задыхаясь, он хватал воздух ртом.
– Гляди, – сказала она спокойно, – он снова увязался за нами. Я же говорила…
– Ну хватит, мне это начинает надоедать. Толстый парень пытается успеть на корабль – вот и все. Это – свободная страна, люди путешествуют, разглядывают все подряд.
– Что ж, дело твое.
Полированные переборки корабля были обклеены рекламными плакатами: летние пейзажи с пальмами, пляжами и самолетами швейцарской авиакомпании. Югославия, Италия, Греция, Мальорка…
– Мальорка, – пробормотал Клэй. – Как же я раньше не сообразил!
– О чем это ты?
– Мы можем поехать на Мальорку. Это маленький остров, и погода там прекрасная – тебе понравится. Я был там когда-то, давным-давно.
– Как хочешь…
Мальорка. Всего пятьдесят пять минут на самолете из Цюриха, если верить плакату. А в Цюрих можно уехать этой же ночью. Денег хватит. Кроме того, были еще деньги Говарда. Нет, он не мог так поступить. А, собственно говоря, почему? Говарду они все равно ни к чему. Клэй до сих пор путешествовал по его паспорту. Что это он так разволновался? Клэй взглянул на Бернадетт. Может быть, ему передалось ее беспокойство?
Когда они пришвартовались в Люцерне, солнце еще стояло в небе, но воздух уже остыл.
– Неплохо бы раздобыть тебе какой-нибудь плащ, – сказал Клэй. Грузный англичанин прошел позади них и исчез. – Я же говорил тебе, что никто за нами не следит.
– Не нужен мне никакой плащ. Мы разве не едем на тот солнечный остров?
– Сегодня ночью я должен позвонить Пателю. Возможно, мы уедем завтра.
– В таком случае я побуду в номере.
Они прошли по знаменитому мосту. Каждый раз, когда Бернадетт ловила на себе взгляды прохожих, ее лицо вспыхивало. В вечернем воздухе то и дело раздавались звонки трамваев. В этот момент Клэй был счастлив. Он не привык выискивать врага на земле. Когда же они вступили под деревянный разукрашенный навес древнего моста, успокоилась и Бернадетт. Англичанина нигде не было видно. Наверное, Клэй прав, ей начинало мерещиться Бог знает что.
К отелю они подошли уже в темноте, на улицах города и вокруг озера зажглись фонари. Пока девушка разбирала вещи, Клэй принял душ. Прежде чем звонить в Гонконг, они еще успеют отдохнуть.
Набрав номер телефона, Клэй отчетливо услышал голос Пателя.
– Вас слышно так, будто вы в соседней комнате, – произнес он.
– Доброе утро, полковник. А вот у вас голос усталый. Вы – далеко?
– Это – длинная история. Капитан еще не объявился?
– Да, полковник. Сейчас он как раз рядом со мной.
– Не могли бы вы подозвать его к телефону?
– Сию минуту, – ответил Патель и передал трубку кому-то другому.
