– Да.
– И даже если ты заполучил от Дженис сифилис, все равно, брат, не парься, у нее он наверняка доброкачественный.
– Ну, до чего же везет дуракам, правда, ребята?
– Да этот несчастный дурачок скоро будет иметь столько девок, сколько тебе и не снилось, одна его рожа и зубы чего стоят!
– Дурак дурака видит издалека!
– Пусть так, но переспать с Дженис – бабушкины сказки, вешайте лапшу на уши кому-нибудь другому!
«Надо бы отпраздновать, – посоветовала Давиду его бессмертная часть, – такое случается не каждый день!» Ему стало очень весело, и несколько минут спустя он уже целиком отдался во власть алкогольной эйфории.
Через какое-то время Давид проснулся от стука хлопнувшей двери; в комнату вошел дядя Грегорио в сопровождении агента «Доджерс».
– Ты куда подевался, Давид? К тебе пришли… а-а, черт, что тут у вас творится?
– Кто его знает… – пьяно промычал очнувшийся Чоло. – Лично у меня башка трещит…
– Вот дерьмо, они напились, – рассерженно сказал агент. Только сейчас Давид заметил, что сжимает в руке вещественное доказательство совершенного им преступления. Дядя Грегорио попытался загородить собой стоящие на полу пустые бутылки, но их было слишком много. Агент вышел из себя и закричал, что этому олуху нельзя доверять и что контракт с «Доджерс» аннулируется в связи с невыполнением пункта шестнадцатого. Под беспомощным взглядом Грегорио гринго разорвал свою копию контракта и бросил тут же, в комнате. Дядя был безутешен; он никак не предполагал, что племянника выгонят, несмотря на его талант.
– Чертовы гринго, – пробормотал все еще пьяный Чоло. – Ну, до чего же формалисты, гады, ты же сюда не Капусту убирать приехал!
5
Вернувшись в Кульякан из поездки в составе «Лос-Томатерос», Чолочлервым делом сел в свой пикап и поехал в район, где жила Мария Фернанда. Он остановил машину неподалеку от ее дома, там, где улица Нуньо де Гусман поворачивает, упираясь в берег реки Агуанаваль. Именно на этом месте давным- давно собирались он, Чато и другие ребята. Какими далекими показались ему теперь те дни! Как и тогда, лампа уличного фонаря разбита камнем, брошенным чьей-то озорной рукой; трое парней играли в бабки, по очереди швыряя биты и не обращая на него никакого внимания. Несмотря на свои усилия увеличить объем продаж, Чоло по-прежнему оставался мелким торговцем наркотиками, до которого никому нет дела. Конкурентов у него не было, полиция бросила все силы на борьбу с партизанами, а потому он мог беспрепятственно передвигаться по всему городу в любое время суток и, самое главное, с пользой для дела. Чоло считал Коль-Поп своей территорией и чувствовал себя здесь очень уверенно.
– В этом районе мне работать не опаснее, чем кататься на велосипеде, – говаривал он. Из-за этой своей самоуспокоенности он даже не заметил, как один из трех парней с битами открыл дверь пикапа со стороны пассажирского сиденья и проскользнул внутрь, не слишком пряча свою пушку тридцать восьмого калибра.
– О чем базар, чувак?
– Смотри на дорогу! Езжай все время прямо до Сапаты.
– Это еще зачем?
– Молчи и не вздумай дурить! – Чоло повел машину в сторону бульвара, безуспешно пытаясь краем глаза разглядеть самозваного пассажира.
– Да в чем дело, мужик, кто ты такой?
– Не твое дело, заткнись и рули, куда велено!
Едва Чоло остановил пикап рядом с бульваром Сапаты, незнакомец тут же выскочил, а на его месте возник Чато с черным чемоданчиком в руке.
– Здорово, Чоло! Ну что, обосрался со страху? – На нем была пестрая меланжевая рубаха; он ухмылялся из-под надвинутой на самые глаза бейсболки.
– Сам ты засранец вместе со своим приятелем, придурок! И не вздумай еще раз выкинуть со мной подобный номер!
– Подумаешь, нежный какой! – продолжал улыбаться молодой партизан, засовывая чемоданчик под сиденье. – Поезжай по Салате в обратную сторону, я по дороге сойду!
– Зачем так сложно, Чато, мог просто позвонить мне!
– Для твоей же безопасности – вдруг твой телефон прослушивается, я не хотел рисковать! Полиция совсем озверела.
– А как ты вычислил, что я именно там остановлюсь?
– Ты же за моей сестрой приударяешь, разве не так?
Поняв, что разоблачен, Чоло невольно покраснел. Он тщательно хранил эту тайну, однако Чато, несомненно, следил за ним в течение нескольких недель и догадался о его интересе к Марии Фернанде. В памяти Чоло очень хорошо сохранился тот решающий день и бал выпускников центральных подготовительных курсов, на котором пел Коти Бургеньо со своим фальшивящим квартетом. Мария Фернанда со своей фигурой 88–60 – 90 выглядела потрясающе в черной мини-юбке: красивые ноги, заметная попка, маленькая грудь; и умница вдобавок – в общем, то, ради чего из федерального округа приезжают в Синалоа охотники за красотками и уговаривают местных девушек принять участие в конкурсе «Сеньорита Мексика», от которого всеми силами стараются удержать отцы своих дочерей, сурово предупреждая их: «Не вздумай у меня заниматься этими глупостями!» Несмотря на большую занятость, Чоло в тот вечер пригласил танцевать Марию Фернанду и чуть не задохнулся от ощущения близости роскошного девичьего тела. Бог мой, какое наслаждение прикасаться к ее одежде, дышать ароматом духов «Джорджио»! Как только у чертова Давида язык повернулся назвать ее девушкой с хотдогом на голове? Мария знала, что сразила его наповал, женщины всегда это знают, они ближе к богу, чем мужчины, а Чоло попытался нащупать твердую почву под ногами, завязав разговор:
– Как живешь?
– Ничего, – ответила она, и оба замолчали, но ненадолго.
Чоло ненавидел ждать, темперамент не позволял, а потому, прежде чем «Би джиз» успели допеть свою «I've gotta get a message to you», выпалил:
– Мария Фернанда, это самое… хочешь стать моей невестой?
Она будто остолбенела от неожиданности:
– Что? – и внимательно посмотрела на него.
– Да, это самое, ты мне нравишься!
– Вот еще выдумал! Достаточно того, что мы с тобой друзья!
– Но ты мне правда очень нравишься! – Чоло изо всех сил старался вести себя спокойно.
– Это не значит, что я должна стать твоей невестой! – Внезапно из ее голоса исчезла строгость. – Ладно, буду твоей невестой, но только когда ты заработаешь много денег!
– Заметано! Назначь срок!
– Сам назначь!
– Месяц годится?
– Так скоро?
– Ну, год.
– Отлично! Да, одно условие: обещай, что в течение всего года не будешь ничего просить и вообще говорить со мной на эту тему – слишком уж ты быстрый!
– Обещаю!
И поскольку настоящие мужчины не танцуют, Чоло оставил ее в обществе подруг, а когда отправился восвояси, они проводили его веселыми взглядами – видимо, Мария Фернанда тут же им все рассказала. Теперь ему было просто необходимо обсудить это с Чато; нельзя же не считаться с будущим шурином, занятым партизанской войной! Но Чато опередил его, сказав полусмущенно-полунасмешливо:
– Не мое дело, конечно, но я не понимаю, что ты нашел в женщине, у которой, выражаясь словами
