агрессию — не только на востоке полуострова, но и во всей Испании, чтобы сделать своими данниками всех эмиров, какие только есть в аль-Андалусе. Один мусульманин слышал, как Кампеадор в приступе самой пламенной страсти и самой бурной жажды деятельности сказал: «Один Родриго потерял этот полуостров, но другой Родриго спасет его». И эта угрожающая фраза, как пишет Ибн Бассам, проникла в души всех и нагнала ужас на мусульман, внушая им, что бедствия, которых они страшатся, наступят очень скоро. Альмора-виды остановили Реконкисту, у Альфонса не осталось никаких сил для сопротивления им, но Сид объявил, что берет дело всей нации на себя, и маврам его знаменитая фраза отнюдь не казалась пустой похвальбой.
Король Арагона присылает Сиду воинов для гарнизона Валенсии
Конечно, другие испанские государи уже видели в Сиде единственного человека, который способен выступить против альморавидов.
Когда Кампеадор, вернувшись из Беникадели, был в Валенсии, туда (в ноябре 1091 г.?) прибыл посланник короля Санчо Рамиреса Арагонского для переговоров с кастильцем. Санчо, как и Беренгер, был давним соперником Сида, боровшимся с ним за право взимать дань с мавров, но в конце концов он пошел по пути графа Барселонского, который при всей своей враждебности и упорстве уже заключил мир с изгнанником.
Посланник был отправлен для оказания военной помощи Сиду и привел с собой сорок арагонских рыцарей, которых Сид разместил в валенсийском предместье Аль-кудия, где располагались кастильцы вместе с епископом этого диоцеза, «саидом Альматраном», которого назначил король Альфонс. В этом маленьком арагонском отряде, который так сдружился с кастильским гарнизоном, несомненно состоял и тот «храбрец арагонский Галинд Гарсиас», которого древний хуглар уважительно упоминает в числе дружинников героя. Подлинные грамоты удостоверяют, что во времена Сида существовал исторический персонаж по имени Галиндо Гарсия, сеньор Эстады и Лагуарреса в Восточном Арагоне. В том, что воспоминания, используемые хугларом, достоверны, мы убеждаемся еще больше, когда он сообщает нам, что на этого самого Галинда Гарсиаса вместе с кастильцем Альваром Сальвадо-ресом возлагалась охрана великого левантийского города на время отлучки Сида. Действительно, мы знаем, что в конце 1091 г. Кампеадор покинул Валенсию, оставив в Алькудии арагонского посланника вместе с валенсийским гарнизоном Сида и со сборщиком налогов, и направился в горы Морельи, где торжественно отметил праздник Рождества.
Новый союз Сида с эмиром Сарагосы и королем Арагона
Выйдя из Морельи, Сид встал лагерем близ Сарагосы и нанес оттуда визит эмиру Мустаину с целью заключить с ним мирный договор. Обоим союзникам было прежде всего важно возобновить разорванный союз ввиду общей опасности, грозившей обоим со стороны альморавидских войск, которые с запада Пиренейского полуострова двигались на восток, заняв Мурсию и Аледо. Прежде всего это было важно для мавра. Африканское воинство с гор южной Испании, с зубцов многих замков уже видело границу Сарагосы; династии Бени-Худов грозила судьба гранадских Зиридов, севильских Аббадидов, альмерийских Сумадидов, и Мустаин, хорошо это понимая, мог искать спасения только в укреплении позиций Родриго в Леванте. Эмиру нужно было, чтобы Сид встал стеной между передовыми отрядами альморавидов и Сарагосским эмиратом; вот почему Мустаин, теперь уже отнюдь не желая оспаривать у Кампеадора власть над Валенсией, предложил ему поддержку, чтобы самому удержаться на троне.
Заключив мир с Мустаином, Сид двинулся к Сарагосе и, переправившись через Эбро, встал лагерем совсем рядом с городом. Но в это время Санчо Рамирес, узнав о появлении кастильца и желая поточнее разузнать его намерения, объявил по всему Арагону и Наварре о чрезвычайном созыве войска, при поддержке своего сына Педро, который был его соправителем. Потом, вступив в земли Мустаина, Санчо и Педро отправили Кампеадору послания, выражая желание продолжить переговоры о союзе, начатые еще в Валенсии, и все трое, увидевшись, заключили двусторонний договор о дружбе и взаимопомощи, договор, которому впредь предстояло лишь укрепляться и стать нерасторжимым. Кроме того, Сид очень успешно выступил в роли посредника и добился заключения мира между Санчо Рамиресом и Мустаином.
Эти мирные договоры, душой которых был Родриго, упрочивали единство мусульман и христиан Испании перед лицом африканского вторжения, создавали коалицию для защиты Леванта от амбиций Юсуфа, уже захватившего сначала юго-запад, а недавно и юго-восток Пиренейского полуострова. Средства, видимо, предоставил Сиду не только Мустаин — Санчо Рамирес тоже принял, пусть незначительное, участие в этой обороне Леванта уже тем, что отправил в гарнизон Валенсии сорок арагонских рыцарей, а также укрепил небольшой прибрежный район в Кастельоне и Оропесе в качестве тылового плацдарма для поддержки операций Сида в валенсийском регионе.
По окончании этих переговоров Санчо Рамирес вернулся в Арагон, а Родриго остался в Сарагосе, будучи принят Мустаином с большим почетом и улаживая дела этого королевства, пока от организационных работ его не отвлекла очередная угроза, исходящая, разумеется, не со стороны альморавидов.
Альфонс в союзе с Генуей и Пизой
Король Альфонс в то время собирал большое войско и готовил провиант. Как император он рассчитывал на короля Арагона и графа Барселоны. Он задумал большую военную операцию и ради этого обратился за помощью также к республикам Генуе и Пизе. В то время флот двух этих городов составлял основную военно-морскую силу христиан в Средиземном море; генуэзцы и пизанцы еще в 1001 г. организовали экспедицию в Сирию, а в 1088 г. — в Тунис. Теперь Альфонс договорился с обоими городами, чтобы их флот помог ему достичь главной цели кампании — захватить Валенсию, а кроме того, подошел бы к Тортосе (тоже даннице Сида) и атаковал город при поддержке Санчо Рамиреса и Беренгера. Конечно, арагонский король не считал, что, желая овладеть Торто сой, он нарушает союз с Сидом; мы только что сказали, что он с полного согласия Кампеадора владел Кастельоном и Оропесой, расположенными совсем близко к Валенсии.
Приступив к осуществлению этого плана, Альфонс направился к Валенсии, поставил свои шатры в виду города, в Пойо-де-Хубалья, и потребовал от каидов замков, подчиненных столице, чтобы они теперь платили ему ту дань, какую пять лет платили Сиду. Это требование к данникам Сида, столь обидное для него, показывало, что к изгнаннику и его свершениям король относится враждебно.
Сид, которого в Сарагосе не было, узнал, что император, не удовольствовавшись ни конфискациями, ни арестом Химены, ни оскорблениями в ту прискорбную ночь в Убеде, теперь намерен по всему побережью свести на нет результаты его столь удачных действий и отобрать у него земли его данников.
Эту область Леванта три года назад пожаловал ему тот же император, и в ней жил епископ, назначенный тем же Альфонсом; Сид понимал, что Альфонс не сможет покорить ее, как это покажут события. Теперь для того, чтобы сохранить эти земли за собой, у Кампеадора было два законных пути. Первый — явиться к королю, помочь ему в войне с альморавидами и уговорить его помириться; но это уже было сделано в Руэде и в Гранаде, а примирение не состоялось, — предпринимать третью попытку было бы глупо. Вторым законным путем было применение силы: если инфансон-изгнанник предлагал королю помощь в войне и не получал прощения (год назад в Убеде военная поддержка Сида была отвергнута), согласно фуэро он должен был нанести войску, замкам и земле короля столько ущерба, сколько сможет; но Сид не сделал и этого, по-прежнему не желая пользоваться правом войны со своим сувереном. Тем не менее дать урок было необходимо.
Кампеадор направил в лагерь в Хубалье послание, выразив императору свое изумление, что Его милость изволит так его оскорблять; он божился, что королю вскоре придется осознать, сколь дурной совет дали тому приближенные. Сид уверял, что не предпримет ничего против своего сеньора, хотя тот его совершенно незаслуженно обидел, но терпеть подобного бесчестия не может и потому вынужден будет отомстить, обрушив свою месть на дурных советников — пусть они покажут, так ли удачно смогут защищаться от него с оружием в руках на поле боя, как нападают с помощью языка при дворе.
Провал экспедиции Альфонса
Получив это сообщение, император, хорошо зная Сида, испугался за его врагов, за группировку Гарсии Ор-доньеса и Бени-Гомесов, и предупредил их об опасности.
