настолько прозрачен, что всё дальнее кажется расположенным рядом. Такая погода во Владимировке могла продержаться только ещё пару дней. Над южными степями России стоял мощный антициклон. Я был один, и мне предстояло выполнить полётов двенадцать…
Помню, везёт меня на точку наш шофёр Коля Кантемиров, молодой парень, и я ему говорю:
— Ну, Коля, сегодня мы будем отучаться от дурных привычек.
— А что такое, Валерий Евгеньевич?
— А ничего.
И только я занёс локоть над дверцей, как Коля осуждающе сказал:
— Валерий Евгеньевич, локоть уберите. А то полётов не будет.
Николай уже знал наизусть мои привычки и следил за ними. Я ему говорю:
— Коля, успокойся, всё будет в порядке, туши свет.
Приезжаем на аэродром, я в хорошем настроении докладываю, что сделаю двенадцать полётов. Все вздыхают — когда, мол, ты успеешь. Я их успокаиваю, говорю, что успею, и, сев в машину, довольный собой, всю дорогу локоть держу на двери, выставляю ладонь в окно, ловлю ветер. И тут меня вызывают по рации в штаб на дополнительный разбор. Приезжаю, и мне говорят, что поступила команда «Электрон». Она означала, что в радиусе 200 км от нашей базы появились иностранцы, у них, возможно, имеется аппаратура электронной разведки, и поэтому полёты с использованием радиотехнических средств, станции прицела, станции разведки, в том числе и с передачей телеметрической информации, запрещаются. Фантастика, но восемь моих полётов сразу вылетели в трубу. На фоне моей приметы это прозвучало просто убийственно. Но всё же я подумал, что и четыре оставшихся полёта — тоже неплохо.
Приезжаю на площадку. Всё готово. Первый полёт был на аварийный сброс подвесок, что должен был зафиксировать «фотограф». Второй — на облёт двигателей. Третий — на пилотажные характеристики… Словом, все четыре не были связаны с включением радиотехнических средств. И тут пошло-поехало! Один полёт отбивается, потому что не готов «фотограф» — тот самолёт, с которого фиксируется выполнение задания. Другой откладывается из-за обнаружения на самолёте течи в месте стыковки двигательной системы с корпусом. Остаются два самолёта.
Я уже, что называется, дрожу как осиновый лист. Думаю, Господи, неужели эта дурная примета сбудется! Это же будет просто кошмар! Двенадцать полётов запланировано, погода звенит — а ты не можешь взлететь! И вот хотите верьте, хотите нет, но последние два полёта тоже отбились. Ну вот как после этого не верить в приметы?!
Вы можете сказать, что это просто случайность, совпадение обстоятельств. Но факт остаётся фактом. Обычно мы как минимум за неделю знали о приезде иностранцев и перепланировывали часть лётных работ, а тут они появились неожиданно. Часам к четырём дня мы поняли, что полётов не будет. Я просил хоть какой-нибудь полёт и у своих, и у военных, чтобы хоть как-то разбить злополучную цепь событий, но — увы. И поэтому до сих пор стараюсь, хоть уже и не летаю, локоть на дверцу машины не класть.
Приметы срабатывали даже во время моих занятий спортом. У меня была одна стопроцентная примета. Поступлю я определённым образом — и хоть ты лопни, но проиграю. Нет — значит, у меня остаются шансы выиграть и я становлюсь более уверенным.
Был у меня и свой талисман, который мне подарил мой сын Алексей, когда ему было четыре с половиной года. Он лежал в больнице. У Алёшки были нелады с печенью, в основном из-за плохой воды. Надо сказать, из-за этой воды мы своего мальчика едва не угробили. Пришлось переехать из Жуковского в Москву, но и здесь он долго состоял на учёте у врачей. Затем, слава богу, его здоровье стабилизировалось. Так вот, тогда, в больнице, сын подарил мне маленький, сантиметра в полтора, танк, он назвал его «Бронька». Машина была стального цвета, без колёсиков. Я положил её в карман и с тех пор всё время носил с собой. Этот танк и стал моим талисманом.
Однажды, надевая лётный скафандр, я забыл талисман на земле, и у меня в полёте тут же начались приключения. Узнав об этом, жена очень серьёзно сказала мне:
— Ты знаешь, прекрати относиться к этим делам так вольно. Где твой талисман?
Я её послушался, действительно достал «Броньку» и никогда его больше не забывал. Даже когда у меня бывало просто тяжело на душе, я доставал танкетку из кармана, смотрел на неё, и на сердце сразу становилось теплее. Может быть, это самовнушение. Ну и что из того?! «Бронька» стал катализатором моего душевного равновесия и психологической устойчивости. Но что-то в этом всё-таки есть. Ведь недаром шаманы вручали людям те же талисманы. Какой-то духовный смысл в этом существовал. Может быть, они позволяют поднять дремавшие внутренние силы человека и укрепить уверенность в себе.
Достаточно серьёзно я отношусь и к некоторым снам. Ольга у меня была любительницей объяснения снов, хотя недавно и изменила своё отношение к суевериям. Сонники, которые моя жена «озвучивала» мне, били тик в тик. Дело дошло до того, что, узнав от Ольги значения снов, я в очередном из них сам себя наставлял: не делай того, не делай вот этого, тем самым как бы ограждая себя от напастей. Так что вынужден констатировать, что я всё-таки человек суеверный.
8. В ПРИЦЕЛЕ — НЛО
Неопознанные летающие объекты — вещь, конечно, заманчивая с точки зрения познания, но далеко не однозначная. Думаю, не найдётся ни одного человека, который бы не понимал этой аббревиатуры и не относился к этому явлению по-своему, в меру своей любознательности, мечтательности и образования. Но это явление никого не оставляет равнодушным. Даже стопроцентный скептик — и тот сомневается, когда слышит новые рассказы об НЛО. И думает про себя: а что там ещё расскажут любители слухов о летающих тарелках и можно ли их опровергнуть или нельзя?
Наверное, более правильным подходом, с точки зрения объективного анализа ситуации, будет предположение, что всё же что-то в этом плане есть и требует более глубокого изучения. И это изучение у нас в стране шло по линии специализированных ведомств, которые были связаны, условно говоря, с Министерством обороны, а также с отдельными любителями, производящими иногда впечатление ненормальных людей.
Как мы знаем, в США и в других странах этой проблеме уделяется широкое внимание. Факты о появлении пришельцев инопланетных цивилизаций постоянно обнародуются и освещаются. Думаю, много здесь наносного и высосанного из пальца, но в то же время, как говорится, нет дыма без огня. Массу фантастических небылиц, связанных с НЛО, порождает закрытость информации, пресловутое «не пущать». Более того, это порождает всякие кривотолки, и сама проблема приобретает нездоровый оттенок. А к ней, я считаю, надо подойти фундаментально и раз и навсегда показать общественному мнению, какова глубина познаний человечества в этом вопросе. А теперь перехожу к моим личным наблюдениям.
И у нас, в лётной среде, хватало всяких разговоров на тему «кто чего видел». Чем характерен мой случай? Я с этим явлением столкнулся впервые и до конца в нём так и не разобрался. И те специалисты, которые со мной говорили, тоже выдали не всю информацию. Более того, сразу же после нашего общения они закрыли всякий доступ к этой теме. Я бы ещё понял, если бы они со мной пообщались и в ответ на мои впечатления от увиденного поделились бы своими оценками, а после этого взяли бы подписку о неразглашении. Я ведь законопослушный человек, который много работал в этой системе и знает, как охранять секреты государства. К тому же и сам я долгие годы являлся объектом наблюдения спецслужб и знаю, где и как надо себя вести. К моему замку до сих пор ключи не подобраны, и думаю, что их не подберут никогда — поздно уже подбирать.
Итак, шли испытания корабельной пушки, поставленной на МиГ-27. Эта тридцатимиллиметровая пушка с высокой скорострельностью представляла собой довольно-таки грозное оружие. Впервые такое оружие было поставлено на самолёт. Её очередь оставляла на земле двухметровую траншею. Это была наша первая скорострельная пушка — 6000 выстрелов в минуту. Такого мощного оружия в авиации у нас ещё не было. А поскольку МиГ-27 был истребителем-бомбардировщиком для обработки наземных целей, такое мощное оружие пришлось ему очень кстати. Но, к сожалению, результаты первых испытаний и на стендах, и в тире показали, что те ударные и частотные характеристики, которые были зафиксированы на земле, не соответствовали тому, что творилось в воздухе. Первый же отстрел, который я делал из этой
