скорый и милостивый... который дал земское и городское самоуправление, который ввел всеобщую воинскую повинность, который заставил служить под солдатской шапкой рядом крестьянина и дворянина... Вы убили того Государя, который освободил славян от турецкого ига, и вы убили его тогда, когда уже на его столе лежало подписанное его собственной императорской рукой учреждение Общей комиссии, то есть учреждение той же самой Государственной Думы, правда, на более верных началах, чем та, в которой вы теперь присутствуете. Вот истинное злодейство, которое было совершено 30 лет назад вашими отцами, вашими руководителями, господа левые!' Г-н Марков прав, говоря левым: 'За это преступление вы ответственны', - ибо солидарность с преступниками заставляет разделить и ответственность их. Но Н. Е. Марков не прав, если рассчитывает тронуть каменное сердце или отупевший разум преступных партий. Не к ним должна быть обращена речь курского трибуна, а к народу русскому. В самом деле, хотя бы через 30 лет после неслыханного злодеяния пусть народ русский подумает, до какого унижения он дошел. На вторую тысячу лет государственной жизни, после многовековой славы, успев создать высочайший на свете трон царский и дождавшись царя кроткого, свободолюбивого, милосердного, правосудного, народ что же видит: являются откуда-то два ничтожнейших жидка, Гольденберг и Зунделевич, подбирают двух ничтожнейших полячков и одного русского психопата и начинают охотиться на Царя России. Охота идет долгая, и в конце концов жидовско-польская бомба отрывает ноги у Повелителя нашей Империи...
Мне кажется, тут есть о чем подумать народу русскому. Злодеи прицеливались в священную главу народа, в ту голову, которая держала корону нашей народной Империи, и держала ее исключительной честью. Теперь тысячи жидов и подкупленных ими жидо-хвостов кричат о равноправии инородцев, о полноправии всех национальностей в черте Империи, которую строили наши предки не для чужого, а для своего потомства. Но вот первые результаты равноправия: два еврея и два поляка (на одного русского) сами уполномочивают себя быть судьями и палачами великодушнейшего из царей. Заметьте: поляки не имеют черты оседлости, и два поляка, Кобылянский и Квятковский, обсуждавшие цареубийство, пользовались всеми правами русских граждан. Точно так же и два еврея, Гольденберг и Зунделевич, если они разъезжали по России, то, стало быть, пользовались уже равноправием. Но не потому ли именно, что эти четыре инородца были неосторожно пропущены в Россию, они и оказались в состоянии развить свой адский план? Обобщая явление, спросим: не тем ли и объясняется почти столетнее революционное брожение в России, что вместе с присоединением Польши мы открыли двери для двух опаснейших и крайне враждебных нашествий - польского и еврейского? Вторжение восточных инородцев в наше высшее общество эпохи Годунова чуть было не укрепило у нас татарскую династию и повело к великой смуте XVII столетия. Вторжение западных инородцев к верхам власти чуть было не установило у нас немецкую династию и повело к смуте XVIII века с придворными мятежами и цареубийствами. Обильное вторжение внутренних инородцев в XIX веке денационализировало наше образованное общество и повело к смуте, завершившейся злодейством 1 марта. Едва начался XX век, и дальнейшее вторжение инородцев - главным образом евреев - породило подлейшую из революций, именно 1905 года, - подлейшую потому, что она действовала в союзе с Японией и опираясь на ее победы.
Что последняя революция была 'еврейская', а не какая иная, это установлено не только русскими, но и иностранными наблюдателями, сколько-нибудь беспристрастными. Известный берлинский профессор Теодор Шиман говорит, 'что русскую революцию с одинаковым правом можно назвать и еврейской'. Современное русское революционное движение, говорит он, окажется совершенно необъяснимым и невразумительным, если не принять во внимание роль евреев... Среди двух-трех тысяч интеллигентов, предававшихся в Швейцарии революционно-социалистическим проискам, большинство были евреи, и они же оказались вожаками революции. Еврейские интеллигенты и полуинтеллигенты выступают деятельнейшими соучастниками почти во всех политических покушениях. Они же сумели провести во все русские программы преобразований и во все резолюции бесчисленных митингов полное уравнение евреев в правах с коренным населением. Точно так же и тот факт, что русское студенчество находилось и находится под еврейским влиянием, неоспорим, как и то, что в русской смуте огромную роль сыграл еврейский 'бунд'... Впрочем, в первое время смуты сами евреи не только не скрывали своего участия в ней, но с гордостью кричали, что русская революция - 'произведение великого духа еврейской партии', что 'мы вам дали Бога - дадим и царя' и т. п. (См.: Липранди А. Л. (Волынец). Равноправие и еврейский вопрос. Харьков, 1911. Очень интересное и содержательное исследование.)
Достаточно припомнить имена главных вожаков нашей смуты: Гершуни, Рубанович, Гоц, Швейцер, Рутенберг, Азеф, Чернов, Бакай, Роза Бриллиант, Роза Люксембург и пр., и пр. Все сплошь евреи, как евреями же оказались в печати и обществе пристанодержатели революции жидокадетского лагеря. Убийство великого князя Сергея Александровича организовано Розой Бриллиант. Главарем московского вооруженного восстания явился Мовша Струнский. Бунт на 'Потемнике Таврическом' налажен был Фельдманом. Группой максималистов социал-революционеров - этой, по отзыву А. Л. Липранди, зловреднейшей революционно-анархической шайки, совершившей бесчисленные территорические преступления, заправляла Фейга Элькина. Знаменитый 'совет рабочих депутатов', игравший некоторое время роль революционного правительства в Петербурге, руководился такой компанией, как Бронштейн, Гревер, Эдилькен, Гольдберг, Фейт, Мацелев, Бруссер; сам председатель совета Хрусталев оказался евреем Носарем. Отставной лейтенант Шмидт, главарь севастопольского бунта, хвастался тем, что он орудие евреев. Трудно не присоединиться к словам такого знатока еврейского вопроса, как г-н Липранди: 'Вот кто скрывался за кулисами 'русской' революции и кому Россия обязана потрясениями, унижениями и разорением последних лет! Вот чьими благородными побуждениями разорваны бомбами и расстреляны из браунингов 50 000 русских людей, виновных только в том, что они - русские! Вот по повелению какого синедриона Россия принуждена была заключить позорный мир и в течение пяти лет терзалась анархией и заливалась кровью своих сынов!'
Пока правительство старых веков в духе Петра Великого не допускало в Россию евреев, несмотря на все наши невзгоды, крепко держался дух народный, вера в величие и непобедимость России, жива и могуча была энергия самозащиты. Но достаточно было сделать небольшой прорыв в черте оседлости, достаточно было впустить в организм Империи всего лишь несколько десятков тысяч евреев, и они, как истинные паразиты, начали множиться с поразительной быстротой и поражать прежде всего нервные, духовные центры нации: общественное мнение, печать, литературу, школу, театр, свободные профессии, причем гнилостное разложение древнекультурного нашего духа очень быстро повело к мятежу.
Министерство юстиции, к сожалению, еще не подсчитало своей статистики, относящейся к годам смуты, но существует подсчет за ближайшие, подготовительные к революции годы, именно за 1901- 1904 годы. Оказывается, что, составляя 4,2 процента населения, евреи по политическим преступлениям ухитрились составить 29,1 процента, то есть оказались' восемь раз преступнее обыкновенной нормы, в восемь раз революционнее всего остального населения. Значительно отстают от них другие инородцы, коренные же русские, составляя 72,2 процента населения, дают по политическим преступлениям всего лишь 51,2 процента, то есть в полтора раза ниже своей нормы. Составляя едва двадцать пятую часть населения Империи, евреи дают без малого третью часть всех политических преступников. Та же статистика утверждает, что евреев-революционеров относительно в десять раз больше, чем русских. По разным судебным округам отношение это меняется. Любопытнее всего то, что наибольшей революционностью отличаются не те евреи, которым Центральная Россия недоступна, а те, которым она доступна, которые не стеснены чертой оседлости.
Предлагаю самому тщательному вниманию читателя нижеследующую таблицу.
Из этой таблицы вы видите, что почти двойной преступностью в революционном отношении отличаются евреи только Варшавского округа. Более чем четырежды преступны они в Виленском, Одесском и Киевском округах, зато по сю сторону черты оседлости их преступность сразу увеличивается: в Петербургском округе она почти в 11,5 раз преступнее нормы, в Харьковском - в 13 раз, в Саратовском - в 15 раз, в Московском - в 19 раз, в Иркутском - в 26 раз, в Казанском - в 47 раз! Над этим стоит подумать. И особенно следует подумать тем русским идиотам, которые верят жидовской басне, будто еврейская революция есть результат их стеснения в черте еврейской оседлости. Если бы это была правда, если бы
