мыслями.
— Позволь мне самому решать, правильно это или нет.
В данный момент самой правильной вещью на свете ему казалось положить ее руку на свое бедро. Мэтт так и сделал. Он поймал ее взгляд, чтобы прочитать ее мысли, когда ее пальцы коснутся теплой кожи его бедра.
Внутри у Кэтлин все сжалось от страстного желания. Ее дыхание стало прерывистым.
— Я думала, вы хотите от меня избавиться, прошептала она.
— Я передумал.
Передумал, потому что решил, что она легкая добыча? Это было унизительно, но очевидно.
— Вы больше не боитесь, что я хочу женить вас на себе?
Он ослепительно улыбнулся, не обращая никакого внимания на ее колкости.
— Мне кажется, Кэт, ты сама не знаешь, чего хочешь. И именно это тебя так беспокоит. — Мэтт пощекотал ее подбородок. — Не смущайся.
Смущаться? Да у нее сейчас случится истерика!
— Легко сказать, — хрипло произнесла она. — И хватит касаться меня.
Он проигнорировал ее слова. Это уже превратилось в привычку.
— Не надо смущаться того, что я тебя возбуждаю. Мужчинам приходится тяжелее — они ни от кого не могут скрыть этот факт. — Он внимательно следил, как ее обрамленные пушистыми ресницами глаза широко распахнулись. — Особенно если они одеты только в плавки, — подчеркнул он последнее слово. — Теперь ты знаешь. Я не обманываю тебя. Можешь сама проверить.
У Кэт вырвался стон возмущения. Одна мысль о такой проверке заставила ее сердце биться как безумное. Она слышала собственный пульс. Кровь прилила к лицу, все вокруг потемнело. И, что еще хуже, она обнаружила, что больше не смотрит на его лицо. Нет, ее взгляд блуждал по его мускулистой груди, стремительно приближаясь к... Нет, Кэт не желала знать, где он может закончить свое путешествие.
И тут Кэт обнаружила, что совсем забыла о том, где лежат ее пальцы. Она застыла. Они были в опасной близости от... того самого места. Самым разумным будет вообще не двигаться, решила Кэт. Любой ее жест может превратиться в приглашение.
— Симпатичные медсестры... в купальниках... мечта любого мужчины.
— Хватит!
Кэт была не в настроении шутить. Она нервно облизнула губы. Этот жест приковал его внимание к ее влажным губам.
— Давай просто скажем, что у меня долго не было женщины. И я, признаться, начал беспокоиться, — добавил он жалостливо.
Мэтт говорил правду. Он не слишком много думал о сексе в больнице. У него были другие, более серьезные заботы. Например, как снова научиться ходить и как спасти авиакомпанию от банкротства.
Кэт издала нервный смешок. Она все еще не верила, что он говорит серьезно.
Мэтт тянул время. Пока что ему удалось отвлечь ее от того, чтобы броситься собирать чемоданы. Теперь он собирался приложить все усилия к тому, чтобы уговорить ее остаться. О том, почему ему это так важно, он подумает потом.
— Сначала я вообще не чувствовал ничего ниже пояса... — теперь он не скрывал ужаса в голосе, вызванного неприятными воспоминаниями.
Кэт почувствовала, как его пальцы больно сжали ее плечо. Но еще сильнее была боль в сердце при мысли о том, что ему пришлось вынести. Волна сочувствия затопила ее.
— Но ведь это прошло.
— Мне повезло, спинной мозг не был поврежден. Но я успел натерпеться страху.
Кэт могла это себе представить. На его лице появилось выражение боли.
— Я располагаю большим количеством времени на мысли о том, как беспечно обращался со своим здоровьем, и о том, хватит ли у меня мужества продолжать жить в инвалидном кресле.
— Конечно, хватило бы! — воскликнула Кэт.
К сожалению, это прозвучало слишком пылко. Кэт не хотела, чтобы он догадался о ее чувствах. Но одна мысль о том, что Мэтт Девлин мог желать покончить с собой, показалась ей чудовищной. Может, она и знает его совсем недолго, но уже убедилась в том, что он обладает железной силой воли и может справиться о всеми трудностями.
— Я рад, что мне не пришлось проверять это на опыте, но спасибо за поддержку.
Кэт импульсивно вскинула руку.
— Есть вещи более важные, чем...
Но именно в этот момент ее рука задела одну из этих «неважных» вещей.
Мэтт наблюдал стремительную смену эмоций на лице девушки. Кэт прижала руку-предательницу к губам в ту же секунду, как ее щеки окрасил яркий румянец. Спустя долю секунды ее глаза уставились на причину ее смущения. Теперь все лицо и шею заливал жаркий румянец. Мэтт физически ощущал ее смущение.
Он понял, что Кэт сейчас сделает. Опять извинится. Единственным простым способом помешать ей — а Мэтт был не из тех, кто любит все усложнять, — было поцеловать ее.
Прикосновение его губ к ее уху было таким легким! Кэт подумала, что это ей только кажется. Но дрожь, пробежавшая по позвоночнику, была более чем реальной.
— Благодаря тебе я понял, что все еще мужчина, — прошептал он ей на ухо.
У Кэт не возникло сомнений в реальности следующего поцелуя. Потому что это было уже не просто прикосновение губ. Никто и никогда не целовал ее так.
Конечно, Кэт целовалась с мужчинами, считала поцелуи приятным занятием, но этот поцелуй можно было назвать каким угодно, но только не приятным. Его губы обожгли ее губы прикосновением, которое длилось несколько ударов ее бешено бьющегося сердца. Кровь в жилах превратилась в жидкое пламя. Страстное желание охватило ее. Его язык проник в полураскрытые губы, и Кэт растворилась в море наслаждения.
Она жарко отвечала на поцелуй. Мэтт целовал ее медленно и умело. Сквозь туман желания Кэт поняла, что готова отдать ему все, что он сейчас ни попросит. Все...
Поцелуй давно закончился, но Кэт боялась открыть глаза. Мэтт видел, как подрагивают бархатные ресницы, отбрасывающие тень на нежную кожу.
— О господи, — простонала она и открыла глаза.
Ее затуманенный взгляд тут же замер на его губах. Если бы она подняла глаза выше, то прочитала бы в его глазах изумление и удовлетворение. А если бы он скользнул ниже, она увидела бы, как Мэтт возбужден.
Кэт осознала, что ее руки все еще обвивают его шею. Со стоном она убрала руки и засунула за спину, словно не доверяя им. Его пальцы дрогнули. Он тоже не доверял своим рукам, когда дело касалось этой девушки.
— Это было нечто, — восхищенно произнес Мэтт. — Я уже забыл, что такое поцелуй.
Если бы! Руки Кэт дернулись.
— Нет, не забыли, — выдохнула она, не заботясь о том, как он может интерпретировать ее слова.
Мэтт зажмурился от удовольствия. Кэт, как зачарованная, следила за игрой мускулов на его широкой груди. Девушка знала научное название каждой мышцы, она сотни раз видела их изображения на картинках в учебниках. Почему же тогда она не может отвести взгляда от его груди?
— Чертово влечение, — Мэтт сменил позу.
Натянувшиеся плавки доставляли ему неудобство. Кэт заметила, как напряглись мышцы живота.
— Чертов поцелуй, — отозвалась Кэт.
Мэтт сообразил, что это не комплимент.
— Зачем вы это сделали? — спросила девушка возмущенно, одновременно встряхивая головой, чтобы прогнать наваждение.
— А ты как думаешь? — Он обвел взглядом изгибы ее роскошного тела.
Кэт открыла рот. Она была слишком зла, чтобы думать.
