Даниэль не сомневался в этом. Этот ветеран Вьетнама находился в лучшей форме, чем многие сверстники Даниэля и, бесспорно, оставался чертовски хорошим наставником.
— Ты уже давно управляешь школой без партнера.
— Время перемен. Джози хочет учиться дальше, а я готов позволить кому-то еще взвалить на себя часть тяжелой работы.
Даниэль даже не улыбнулся, хотя испытывал большое желание сделать это. Шутки следовало оставлять за пределами лагеря, но скорее снег пойдет на Гавайях, чем мужчина, сидящий напротив него, перестанет обучать стажеров-контрактников приемам рукопашного боя.
— Моя специальность — взрывчатые вещества, а не тяжелая работа.
— Поэтому тебя и прозвали Нитро.
Не совсем так. Даниэль получил это прозвище задолго до того, как выучился правильно изготовлять и устанавливать бомбы, но не собирался объяснять, что получил его еще, будучи рейнджером.[2] Кличка пришла из той части его прошлого, о котором он никогда не говорил и жалел, что не может забыть.
— Так чем Джози хочет заняться?
Он не представлял её себе в ином качестве, кроме как высококвалифицированным, высокооплачиваемым контрактником.
— У нее возникла идея насчет профессии компьютерного эксперта или о чем-то в этом роде, работа с девяти до пяти в офисе — как у всех нормальных людей, — тон, которым пожилой мужчина произнес «нормальных людей», давал понять, что он не одобрял, по большей части, идею дочери. — Она брала компьютерные уроки он-лайн больше года. Я даже не знал о них. Теперь она переехала в Портленд и поступила в университет,[3] чтобы по окончании обучения получить свой диплом.
Мужчина казался сбитым с толку планами дочери.
— Ты не хочешь, чтобы она сделала карьеру?
Обычно, многие отцы радовались, а не приходили в расстройство, узнав, что их дочери не желают становиться кадровыми военными.
Но Тайлер Маккол не был обычным, в любом смысле этого слова.
— Не пойми меня превратно. Я никогда не принуждал её выйти на поле боя, — на этот раз выражение лица мужчины можно было с легкостью прочитать. Он выглядел обеспокоенным. — Не потому, что я сам обучал её. Я рассчитывал, что она будет учить солдат тактике ведения боя, будет сражаться сама и не уйдет отсюда. Но эти ее компьютерные штучки не лучше.
— Почему?
— Джози воспитывали не так, чтобы она легко могла вписаться в обычный окружающий мир и, возможно, в этом моя ошибка. — Челюсть Тайлера напряглась. — Черт, я знаю, что это так, но факты есть факты: моя девочка собирается вписаться в офисную обстановку, и это будет похоже на то, как если бы пулю сорок четвертого калибра пытались втиснуть в винтовку, рассчитанную лишь на двадцать второй.
Даниэль подумал, что в свои двадцать шесть лет высококвалифицированный наемник женского пола едва ли могла считаться чьей-либо девочкой.
— Она справится.
Лицо Тайлера сморщилось, взгляд стал совсем хмурым.
— Я сомневаюсь.
— Что это вы обсуждаете, папа?
Нежный женственный голосок проехался вдоль нервных окончаний Даниэля, добравшись прямо до его плоти, которая, между очередным вдохом и выдохом, отвердела и выпрямилась как копье. Черт возьми, как могла женщина одевавшаяся, поступавшая и дравшаяся как мужчина, издавать звуки, так сильно влиявшие на его либидо?
Она не являлась стандартным образчиком мужской эротической мечты, ее внешность по общепринятой голливудской 'шкале привлекательности', наверно, даже не дотянула бы и до середины. Ее рыжеватые каштановые волосы едва прикрывали подбородок и придавали ей не сексапильный, а скорее дерзкий вид, но это не имело значения. Эта девушка вызывала у него реакцию как у сексуально- озабоченного подростка, впервые увидавшего шикарное декольте Мэрилин Монро.
Он хотел Джози так яростно, словно сгорал в огне, а она, начиная с воскресенья, ясно дала ему понять (аж шестью способами!), насколько он был ей не интересен.
Пристальный взгляд зеленых глаз Тайлера прочно обосновался на его дочери.
— Интересно, каким образом ты собираешься вписаться в обычные стандарты?
С ее лица сбежала фальшивая улыбка, с которой она вошла в это аскетичное помещение, напоминавшее Даниэлю армейские казармы.
— О, полагаю, что так же как я вписалась в этот мир.
Было что-то такое в ее голосе, что смутило Даниэля, какая-то горечь, которую он не ожидал услышать. Это заставило его усомниться, что ей нравилось принадлежать к миру отца, а он знал мало военных столь же способных, как она.
Тайлер проворчал:
— Ты же приноровилась… словом, ладишь с другими контрактниками.
— Но я не наемник, папа. — Джози присела на край армейской койки,[4] стоявшей около противоположной стены, и, согнув одну ногу в колене, обхватила его руками, опершись ступней о матрац. Покачивая другой ногой, она выдала отцу один из тех серьезных взглядов, что всегда затрагивали что-то такое в Даниэле, с чем он не хотел бы иметь дело. — Меня никогда не вербовали на военную службу. Я не приносила присяги на верность ни одному государственному правительству.
— Ты — лучший наемник, чем другие девяносто девять процентов во всей армии.
Она пожала плечами и повернулась к Даниэлю лицом, при этом сквозь её майку цвета хаки можно было различить очертания ее небольшой, но соблазнительной груди.
— Как Вулф и Лизи?
Ему потребовалась секунда, чтобы среагировать на ее вопрос, в отличие от реакции на обольстительную притягательность ее тела.
— Они ждут ребенка.
Примитивное мужское напряжение наполнило его, пока он ждал ее вопроса о Хотвайре.[5] Она явно отдавала предпочтение компании этого мужчины во время их последней миссии.
Не обращая внимания на его напряженность, ее личико — как у шалуна-эльфа — осветилось улыбкой, сделав его чертовски сентиментальным для той, кто так здорово разбирается в бомбах.
— Хотвайр не говорил мне. Они, должно быть, только что узнали.
— Вы так часто общаетесь?
Ее бледно-зеленые глаза потеплели, что вызвало у Даниэля желание ударить по чему-нибудь.
— Он помогал мне с компьютерными курсами.
Мускулы Даниэля резко сократились, приготовившись к бою, хотя для этого не было ни одной видимой причины.
— Он мне никогда не упоминал об этом.
— Вероятно, из-за того, что знает, как я тебе не нравлюсь.
— О чем ты говоришь?
Это она-то ему не нравится? Да он хотел ее больше, чем любую другую женщину.
Вопреки полному отсутствию поощрения с её стороны, он не мог избавиться от страстного влечения к ней, которое заставляло вскипать его кровь, подобно раскаленной лаве, всякий раз, когда девушка оказывалась рядом.
Джози закатила глаза и сморщила нос.
— Ну, ты ведь не делал из этого тайны во время последней миссии с Вулфом и Лиз.
— Проклятье, я никогда не говорил, что ты мне
Ее смех был невеселым, а взгляд помрачнел, и Даниэль никак не мог определить отчего.
