сидели, глядя на лежащий перед ними порошок, не решаясь попробовать его.
— Мне некогда ждать, — поторопил Юлдашев. — Или вы приступаете, или мои люди приступают. Выбирайте.
Патефон быстро и неумело перекрестился, наклонился над пакетиком и быстро несколько раз понюхал порошок, от волнения, или специально, сдув большую часть его на стол.
— Так дело не пойдет, — цокнул языком бывший майор. — Быстро все вылизывай! И не нюхать, всем лизать. И быстро.
Патефон, дрожа от страха, облизал стол вокруг пакетика, а Слоник и Мистер Фиш лизали порошок из своих пакетиков. Потом они выпрямились с белыми лицами. Юлдашев с интересом смотрел на них. Патефон попытался улыбнуться, подмигнул Слонику, и тут же лицо его свела судорога, он открыл рот, но из груди не вырвалось ни звука, глаза остекленели, и он молча повалился грудью на стол. Слоник в ужасе вскочил из-за стола, опрокинув стул, бросился в коридор, но сделав два шага остановился, схватился руками за грудь и упал на бок, нелепо подвернув под себя руку.
Мистер Фиш с ужасом наблюдал за ними. А за Мистером Фишем наблюдал Юлдашев. Тот сидел, покрытый липким потом, держался за сердце, и губы у него тряслись, что-то бормоча. Прошло минут пять, с ним ничего не происходило. Лицо его просветлело, на щеки вернулся румянец. Он открыл глаза и и заискивающе улыбнулся смотревшему на него Юлдашеву.
— Я пойду? — попытался встать из-за стола Мистер Фиш.
— С ума сошел? — поднял брови Юлдашев. — А доедать кто будет?
— Ты же обещал, ты сказал, что ты хозяин своего слова!
— Естественно, — серьезно кивнул Юлдашев. — Я хозяин своего слова. Хочу, даю, хочу, беру обратно. Ешь, тварь. Или ты хочешь умереть по-другому?
Следующий порошок оказался из партии, которую подобрал на Цветном бульваре незадачливый Слоник…
Глава сороковая
— Где деньги?! — выкрикнули мы с Галей в лицо друг другу, невольно оба отшатнувшись от этих слов, прозвучавших одновременно.
— Зачем тебе понадобились мои деньги? — удивился я, улыбнувшись ей в лицо. — Тебе что, мало того, что ты украла у своих друзей?
Ее левую руку я с большим трудом успел перехватить в воздухе, иначе бы мне грозила увесистая оплеуха.
— А это ещё что значит?! — возмутился я. — Я этого не заслужил!
— А кто же тогда украл все деньги и ещё имеет наглость заявиться и требовать их у меня?! — выкрикнула Галя со слезами в голосе. — Кто набил наши сумки всякой дрянью, а мы, как последние идиоты, таскали эти сумки на себе, думая, что в них деньги. Мы рисковали и платили жизнями для того, чтобы тебе досталось все. Ты просто использовал нас. Использовал безжалостно и жестоко! Это из-за тебя мы все разошлись и перессорились!
— Это не из-за меня, — устало возразил я. — Это из-за денег. Ты знаешь, что погиб Сергей?
— Боже мой! — тихо воскликнула Галя.
— И ещё погибла моя жена, — для чего-то добавил я.
— Как это все страшно, — прошептала Галя, опуская пистолет. — А где Ирина? Ты не знаешь? И откуда появилась твоя жена?
Я заметил, что она разглядывает меня с недоумением и плохо скрытой обидой.
— Ты что, не узнаешь меня? — спросил я.
— Ты видел Ирину? — повторила свой вопрос Галя.
— Свою жену пригласил я сам, я хотел уехать вместе с ней, — невпопад ответил я, думая о своем. — А Ирину я видел, ты же сама бросила её, оставив с Сергеем, они поссорились, потом Ирина нашла случайно меня…
— Как это она случайно нашла тебя в Москве? — иронично спросила Галя.
— Это долго объяснять, — устало махнул я рукой. — Можешь думать так, как тебе удобнее. Но она нашла меня случайно, помогла мне выбраться из передряги, потом мы с ней попали в засаду, Леонтий Карлович погиб, который помог нам с ней уйти. Иру, кажется, ранили. Больше я её не видел. А Сергей пришел в дом в Старосадском, требовал деньги у меня, там же нас накрыл майор и убил Серегу, потом я убежал…
На этом я закончил свой сбивчивый рассказ.
— Где твоя сумка? — удивилась Галя. — Где твои деньги? Бандиты отобрали их у тебя? Ты отдал сумку майору?
— В сумке не было денег, — сознался я. — В сумке были книги и кирпич, все то же самое, что и у вас в сумках.
— И ты знал об этом и таскал на себе эту сумку набитую кирпичами?! ахнула Галя. — Знал, и ничего никому не сказал!
— Знал, — сознался я. — Только не мог же я говорить об этом тому, кто украл все деньги. Я сильно рисковал бы.
— Тогда ты знаешь, кто украл деньги и где они спрятаны.
— До того, как я пришел к тебе, я думал, что знаю, где лежат деньги. И думал, что знаю, кто их украл, — сказал я, и опустился прямо на пол. Потому что перед глазами опять поплыло, и в голове все перемешалось.
Галя помогла мне подняться, и отвела в комнату. Потом заставила меня опустить комбинезон, снять рубаху и осмотрела рану.
— Нужно срочно вытащить пулю, — нахмурилась она, осмотрев меня. — У тебя сильное воспаление. Это может закончиться очень плохо.
— Я знаю, но к какому врачу я пойду? Тем более, с пулевым ранением. Меня сразу же сдадут ментам. Постой, у тебя есть толстые вязальные спицы?
— Я видела где-то у бабушки, — недоуменно начала Галя, не понимая, что мне нужно, и тут же переменилась в лице. — Я не стану делать это!
— Станешь, — жестко возразил я. — Кроме тебя некому…
— Почему некому? — спросил за моей спиной знакомый голос. — Есть желающие.
Я напрягся, а Галины глаза смеялись. Голос принадлежал Ирине. Не веря, я обернулся и неожиданно для себя прижал к себе смущенную Ирину и поцеловал её в щеку. Я был страшно рад, что она жива и выбралась из той заварухи невредимой.
Ира была немного смущена, но высвободиться из моих объятий не спешила и в глазах у нее, после того, как я отпустил её, было легкое смущение и в то же время тихая радость и надежда. Я смущенно обернулся и встретился с глазами Гали, в которых грохотали, сталкиваясь, айсберги Антарктиды.
Ирина быстро приготовила все к нехитрой операции, сразу было видно, что медицинское образование она получала не зря. На мое счастье ничего сверх серьезного не было, пуля сидела неглубоко и все, что пришлось сделать, это сравнительно небольшой разрез.
Ира ловко извлекла пулю, подарив мне сплющенный о мои ребра кусочек свинца, обработала рану и поручила перевязку Гале.
Галя, на удивление быстро переставшая злиться, закончила перевязку и повела меня на кухню пить кофе.
— Может быть, лучше отсюда все же уйти? — осторожно спросил я у женщин.
— Я здесь уже почти целый день, и пока никто сюда не приходил, успокоила меня Галя. — Если бы меня, или тебя засекли, нас бы давно навестили.
