— Ты понимаешь, что меня убьют? — безнадежно спросила она, ей было наплевать на мои философствования, ей нужно было жить. — Я буду тебе сниться.
— Мне не снятся покойники, — неожиданно даже для самого себя зло ответил я, и взялся за сумки. — И опять ты только о себе, вас же двое, или ты опять позабыла о партнерше?
Машина стояла возле подъезда. Я уложил сумки на заднее сидение, запер машину и вернулся.
— Где наркотики? — спросил я с порога.
— Часть на столе, а основной товар в стенном шкафу, — ответила мне безразличным голосом Галя.
— Зачем тебе наркотики? — не удержалась Ира. — Не бери их, Костя, они же отравленные. Корней говорил. Неужели ты продашь их кому-то?
— Вы же продали, — неопределенно ответил я, выгребая наркотики из шкафа.
Пришлось набивать ещё две большие сумки и тащить их вниз по лестнице. Эти сумки я так же забросил на заднее сидение и пошел садиться за руль. Но как только я открыл дверцу, меня тут же кто-то цепко ухватил за рукав комбинезона. Я резко обернулся, хватаясь за карман, в котором лежал пистолет, и к своему удивлению никого не увидел.
— Мушшына, мушшына, — раздался густой бас откуда-то снизу. — Куда же вы уезжаете, мушшына?
Я опустил глаза и к своему немалому удивлению увидел стоявшую передо мной задрав голову вверх, совсем крошечную тетку, которая, привстав на цыпочки, трясла меня за рукав.
— В чем дело, мадам? — стараясь быть галантным, спросил я. — Я все же не денежное дерево, что вы меня так старательно трясете. Как бы вы ни стрались, вместо листьев с меня не полетят зеленые доллары.
— Зачем мне ваши доллары, мушшына? — отозвалась тетенька.
— Тогда в чем же дело? — спросил я.
— Вот и я тоже очень даже хочу знать в чем же дело? — пробасила тетка. — Я вторую неделю звоню в «мосгаз», вызываю аварийщиков. И вот он приехал. И что происходит? То он не приезжает, а когда он приезжает, он тут же уезжает.
— Вы ошиблись, мадам, — попытался я осторожно снять с рукава эту птичью лапку. — Вы обращаетесь не по адресу.
Как бы не так! Эта воробьиха вцепилась в меня маленькой лапкой, как ястреб в добычу. Ее душа исстрадалась в ожидании нерадивых газовщиков, и теперь она никак не желала расставаться с подарком судьбы, принимая меня из-за моего комбинезона за газовщика, перепутав мосгаз и метрострой.
— Мадам, как все великие люди, вы заблуждаетесь, — решил я вежливо просветить её. — Я, некоторым образом, совсем даже не газовщик, я метростроевец, я отношусь к другому ведомству. Вот видите, у меня и написано совсем другое на комбинезоне, «метрострой», и эмблема совсем другая.
— У вас, мушшына, — эмблема, а у меня — проблема, — категорически возразила маленькая тетка. — Если бы я была лет на совсем даже немножко помоложе, вы бы не стали мне рассказывать про то, кто вы есть: метростроевец, или газовщик. Вы бы бегом помчались ко мне, вот в этот самый симпатичный домик, на второй этаж, чтобы быстренько посмотреть, что у меня происходит с моей газовой плитой и оказали бы ей должное внимание.
Подумав, я частично согласился с её аргументами, и спросил на всякий случай, решив, что скорее всего ей самой требуется должное внимание, и если она просто поговорит с кем-то, ей станет лучше.
— А что у вас происходит с плитой? — важно спросил я.
— Когда я её включаю, — показала тетка ручкой, как она это делает, она шипит и на кухне пахнет газом.
Это было серьезно. Я задумался. Мне было некогда, я ждал появления майора, с которым связался по радиотелефону из машины, когда вынес во двор первые сумки. Я не мог не вернуть ему все долги, которые числились за ним. Я должен был похоронить своих убитых, и в первую очередь Машу. Не мог я оставить это за спиной.
Но что-то нужно было сделать с этой теткой. Надо было как-то помочь ей. Но идти и ремонтировать плиту мне было некогда. И тут меня осенило.
— А вы спичку зажигаете, когда открываете газ? — спросил я её, подмигнув.
— Что за глупые вопросы? — обиделась обладательница великолепного баса. — Я что, похожа на сумасшедшую старуху? Когда я варю обед — я зажигаю спичку, а когда включаю плиту, чтобы просто послушать, как она шипит, я не зажигаю спичку, а слушаю, как шипит.
— Зачем же вы так делаете?! — растерялся я.
— Просто я люблю слушать, как шипит, — грустно призналась тетка, посмотрела на меня снизу маленькими старушечьими совершенно вылинявшими глазками. Наверное, она в жизни много плакала.
Она смотрела на меня в надежде, что я научу её, как слушать веселое шипение газа и чтоб не пахло газом. Она даже робко и неумело мне подмигнула.
И тут я заметил въезжавший медленно во двор микроавтобус с тонированными стеклами. У меня сразу заныло под правой лопаткой, я понял, что мне пора, что вот он, мой должник, но как-то не хотелось оставлять эту милую даму, бросив один на один с её проблемами.
— А вы знаете что, купите себе воздушный шарик, — посоветовал я.
— Хорошо, — покорно согласилась тетка. — А зачем?
— Надуете, завяжите ниточкой и повесьте на гвоздик, а потом, когда вам заочется, чтобы шипело, развяжете и выпускайте потихоньку воздух. Когда прикладываешь такой шарик к уху — он так славно шипит.
— Лучше чем газ? — недоверчиво спросила тетка.
— Лучше, лучше, — убежденно заявил я, надувая щеки. — Уверяю вас как специалист!
— Так ты же метростроевец? — прищурилась тетка, переходя на ты.
— Это я маскируюсь, — подмигнул я ей.
— Вот видишь! — восторженно пробасила она, улыбнувшись и погрозив мне пальцем. — Я газовщиков сразу чувствую! По запаху!
Она улыбнулась мне ещё раз и заковыляла на коротких, толстых ногах к подъезду. Я помахал ей вслед и посмотрел на микроавтобус.
Он медленно пополз по двору, наверное, меня ещё не заметили, похожий на блестящую черепаху, или улитку. Я ещё раз махнул рукой обернувшейся тетке и полез в машину.
Когда я включил зажигание, в окошечко ко мне неожиданно заглянула Галя.
— А мне купят маленький воздушный шарик? — спросила она, глядя на меня, и глаза её были непривычно беспомощны и печальны.
— А зачем тебе шарик? — спросил я.
— Я тоже хочу, чтобы что-то шипело, — вздохнула она.
Долго молчал, наблюдая, как микроавтобус сначала медленно, а потом уже увереннее направился в нашу сторону.
— Я так и думала, — не дождавшись ответа, вздохнула Галя. — Это я так просто спросила, на всякий случай, ты не бери в голову, Костя. Ты только на Ирину зла не держи. Это я её уговорила тебе не верить. А про шарик я просто так спросила. Я знала, что мне его не купят.
Она все ещё не видела микроавтобус, а я понимал, что если она уйдет в дом, то люди Юлдашева могут пойти за ней, а там была ещё и Ирина. А что они смогут вдвоем против вооруженных бандитов? Нужно было что-то быстро предпринимать.
— Да нет, почему? — распахнул я дверцу. — Садись, я куплю тебе шарик.
— Это к чему бы? — удивилась она, смешно оттопырив нижнюю губу.
— Будем считать, что сегодня мне стукнуло миллион, — не выдержав улыбнулся я, — и по этому случаю я так решил. К тому же я всего-навсего сажаю тебя в машину, а не себе на шею, так что почувствуй разницу. И видишь вон ту машину? То-то. Садись скорее, я тебя вывезу в честь своего праздника. Но на большее не рассчитывай.
— Хорошо, не буду, — согласилась она, усаживаясь в машину.
— Тогда хорошо, поехали, — в тон ей ответил я.
