– Значит, шепчетесь? Прекрасно! – Адриан приподнялся на локте, разглядывает нас, улыбаясь. Голос у него иронический. – Два сообщника! Уж лучше бы говорили громко. Шепот и крадущиеся шаги будят скорее, чем привычный шум и гомон.
Я запротестовал:
– У постели больного испокон веков говорят шепотом. Значит, ты не оценил нашу заботу?
– Ох, Адриан! И напугали же вы меня этой ночью, – сказала Магда обрадованно. – Такие речи закатывали. Страх!
Адриан рассмеялся:
– Да это я нарочно, выговориться хотелось. В бреду ведь все можно сказать, без опаски.
– Как ты попал сюда, на эту мельницу? Что тебе взбрело?
– Это мой секрет, Михай! Я даже Магде не признался.
– Мне это ни к чему! – Магда махнула рукой. – Меня больше ваша болезнь волнует. – Голос у нее задрожал, она отвернулась.
– Ты мой ангел-хранитель. Не будь тебя… Спасибо, Магда.
– Пустяки, – печально отозвалась Магда. – Что могла, то и сделала… А теперь вы улетите, как аист, в дальние края, и я даже не знаю, вернетесь ли вы в Рамидаву вместе с аистами.
– Я и сам не знаю, – ответил Адриан, – случается, что аисты гибнут в пути.
– У тебя дома были неприятности? – спросил я и переставил табурет ближе к изголовью Адриана. – У тебя такой вид, вроде земля ушла из-под ног.
– Взорвался вулкан Фудзи. Там такое творится! летят камни, пепел, течет расплавленная лава…
– Что, отец?
– Отец, конечно. Да и не только в нем дело…
Магда встала, сказав, что пойдет приготовит Адриану еду и чай. Я понял: она не хочет мешать нашему разговору. В окна легко застучал дождь. Адриан повернул голову, прислушался к шелесту листьев и шуму дождя за окном. На мельницу словно бы надели мокрый башлык – так вокруг потемнело. Мы некоторое время молчали, потом Адриан сказал задумчиво:
– Мой отец решил уехать в Ульметум.
– Почему?! С чего вдруг?
– Ну, ты же знаешь, он иконописец. Не может расстаться с церквами, монастырями, говорит, что с приходом новой власти его ремесло никому больше не понадобится. Он считает, что у него нет другого выхода. Я пытался доказать ему, что он может работать краснодеревщиком, даже маляром. Он же делает прекрасные росписи стен, потолков, его ремесло понадобится при любой власти, так что он может жить и дальше в родном городе со спокойной совестью. «Вот именно, – ответил он, – потому я и хочу уехать, чтобы остаться с чистой совестью». Ты бы видел, как он все эти дни ходил по двору с блуждающим взглядом, страшно было смотреть. Мать дни и ночи плачет. Но отца поддерживает моя сестра, и у ее мужа родственники в Ульметуме. В общем, плюнул я на все и ушел из дому. Пусть они там сами разбираются в своей судьбе. Я-то решил твердо никуда не уезжать. Целую ночь бродил по городу, а на рассвете, на Тигечской, встретил Магду…
Магда как раз вошла в комнату, принесла горячий чай. Она услышала последние слова Адриана.
– Видел бы ты его, Михай, каким он был бледным, – сказала она со вздохом. – Я страшно перепугалась. Думаю, ну совсем мертвец на ногах!
– Ты чудесная девушка, Магда, – сказал Адриан.
– Это для вас я такая, – ответила Магда, нежно и преданно глядя на Адриана, – потому что вы сами хорощйй человек. Вы не из этих… типов, которые только и могут, что глядеть на меня, как на кобылу.
– Не злись! – сказал Адриан. – А хочешь, поехали со мной на Дунай?
– Да вы что… вы это серьезно? – Магда едва не выронила стакан с чаем. – Так нельзя шутить, Адриан.
– Я говорю серьезно. Поедем, Магда? Будешь жить у самой дельты Дуная, выйдешь замуж за рыбака, начнешь новую жизнь… Там такая красота! Я познакомлю тебя со своей любимой, с Йоландой Младин. Ну?
Магда горестно усмехнулась.
– Я думала, вы по-другому меня зовете… – Но она взяла себя в руки, спросила: – А море я смогу там увидеть?
– И море увидишь, и тысячи птиц, и закаты… А хлопцы там какие!
– На пароходе бы проехаться хоть раз в жизни… – задумчиво продолжала Магда.
– Поедешь и на пароходе, большое дело!
– Тогда и маму надо забрать. Может, она… – Но тут Магда спохватилась, заговорила деловито: – Вот поешьте немного, чаю выпейте, чтобы скорее сил набраться для дальней дороги. Уж очень далеко то море, как и горы Карпатские!
Неожиданно сверкнула запоздалая молния и грянул гром – явление довольно редкое в осеннее время. Мы примолкли, посмотрели в окно. Молнии как спицы пронизывали небо, следом катились мятежные удары грома. Что бы все это значило? Удивительно капризным был этот виничер!
Как часто маски, которые мы надеваем, оказываются нелепыми пустыми гримасами. Магда, с ее романтическими стремлениями, была на голову выше меня тогда. Может быть, к ней пришло более глубокое понимание прекрасного в часы, проведенные у Адриана в мастерской, когда она позировала (ярчайшее
