— А я совершенно спокойна, — заявила миссис Уингфилд. — Вы что же думаете, я как-то невероятно волнуюсь? Буря и натиск! Буря и натиск, как писал поэт! На старости лет начинаешь потихоньку терять индивидуальность. Ну какая, по сути, разница между мной и какой-нибудь старой калошей с Байсуэтер Роуд, кроме воспоминаний, хвостом тянущихся за нами? Этих баек, никому, кроме нас, не нужных, да и нам, пожалуй, тоже. Старые байки и фотографии. И не говорите мне, что та бедолага с Байсуэтер все же лучше. Это ваша мама любила твердить: «Бедные достойней». Большевичка была с головы до пят!
— Прошу прощения, миссис Уингфилд, — чувствуя, что разговор идет совсем не по тому руслу, произнесла Роза, — возможно, я слишком у вас засиделась, и поэтому…
— Конечно, сидите здесь битый час и молчите! — воскликнула миссис Уингфилд. — Вы же зачем-то пришли! Ну, выкладывайте!
— Я пришла к вам посоветоваться по поводу одного дела, — начала Роза.
— Денежного? — тут же поинтересовалась миссис Уингфилд. — Но я уже объяснила — не получите. А теперь ступайте. Я устала.
— Очень жаль, — поднимаясь со стула, пробормотала Роза. Ей было горько и досадно. — Если позволите, я загляну в другой день.
— И думать не смейте! — прокричала миссис Уингфилд. — Другой день! В другой день меня, может, уже похоронят! Я просто вне себя от любопытства — чего же вы хотите? Что же это за дело? Сегодня ночью не усну, если не узнаю. Сядьте, моя дорогая, и успокойтесь. Я не такая сумасшедшая, как вам кажется.
Роза вновь опустилась на стул и с сомнением взглянула на миссис Уингфилд.
— Вопрос касается «Артемиды», — еле слышно сообщила Роза. Она чувствовала, что очень устала.
— Чего касается? — наверное, не вполне расслышав, переспросила старая дама.
— «Артемиды», — повторила Роза. — Это такой журнал.
— Ах, «Артемида»! — воскликнула миссис Уингфилд. — Но вы так странно произнесли. И что же там с ней случилось?
— Нужны деньги, — начала Роза. Она решила изложить все как можно проще. — Если мы не получим финансовой поддержки, то вынуждены будем прекратить издание. И я подумала, может быть, вы согласитесь сделать вклад. Вы ведь один из главных акционеров.
— Я это прекрасно знаю, — сказала миссис Уингфилд. — Не надо обращаться со мной так, будто я родилась еще при египетских фараонах. Предполагаю, что вы сами ведете дела?
— Не совсем, — ответила Роза. — Фактически дела ведет мой младший брат.
— Ваш младший брат! — произнесла миссис Уингфилд. — Такой светловолосый глупыш, насколько я припоминаю. Похож на вашего отца. Почему именно его Мэгги избрала в мужья, для нас так и осталось загадкой. Мне довелось видеть вашего братца несколько лет тому назад в Оксфорде. Да, как видите, я и в Оксфорде бываю. Там был какой-то студенческий спектакль. И кто-то указал мне на него. Он был занят в спектакле. По Шекспиру. Он играл кого-то, какая-то проходная роль. Всего три строчки нужно было произнести, и одну из них он умудрился забыть. Значит, я должна спасти «Артемиду», иначе вашему братцу не с чем будет играться? Не обольщайтесь, мисс Кип, не спасу, и пальцем не пошевелю.
— Мой брат вполне сведущ в издательских делах, — заметила Роза. — Все, что ему требуется, это средства. Да не в моем брате тут дело. Спасти «Артемиду» от банкротства — вот главное.
— Но почему вы обратились именно ко мне? — спросила миссис Уингфилд. — Продайте с аукциона на Флит-стрит.
Последняя реплика убедила Розу, что миссис Уингфилд действительно не «современница фараонов» и знает, что к чему.
— Именно сейчас на Флит-стрит никто журнал не купит, — с бледной улыбкой отозвалась Роза, — то есть никто, кому мы согласились бы продать.
— А, получается у вас были предложения? — ухватилась за последнюю фразу миссис Уингфилд. И, наклонившись вперед, она уставилась на Розу слегка даже выпучившимися глазами. — Ну, карты на стол!
— Да, — не стала возражать Роза, — у нас было предложение от Миши Фокса. Но мы не захотели его принять. Мы хотим, чтобы «Артемида» и впредь оставалась независимой, ибо это для нас важнее продажи
— Ваш брат наверняка
— Вы бесплатно получаете экземпляр каждый месяц. Полюбопытствуйте, — холодно ответила Роза.
— Получаю экземпляр? — удивилась миссис Уингфилд. — Вот так новость. Куда же он девается? Должно быть, Фой утаскивает к себе в комнату. Так все же, с какой стати именно ко мне вы явились с этой трогательной историей? Вы думаете, меня заботит, кому достанется «Артемида», Фоксу или самому дьяволу? Почему бы вам не направить свои стопы к Аде Каррингтон-Моррис? У нее все еще есть идеалы. А я просто старая развалина. Страсть и трепет, страсть и трепет, мисс Кип!
Роза понимала, что все это миссис Уингфилд говорит только для того, чтобы проверить, как она поступит дальше.
— Мы не хотим помощи миссис Каррингтон-Моррис, — постаравшись, чтобы слова прозвучали непринужденно, ответила Роза. — Мы предпочитаем обратиться к вам.
— О, новая лесть! — воскликнула миссис Уингфилд. — Хотите шампанского, я совсем позабыла вам предложить, или, может быть, желаете чаю?
— Не беспокойтесь о чае, — сказала Роза. — Я выпью шампанского.
— Нет, вы слышите, что она говорит! — всплеснула руками старая дама. — Не беспокойтесь о чае, я выпью шампанского! Да знаете ли вы, сколько стоит бутылка шампанского? А чай мы покупаем по одиннадцать пенсов за четверть. Зовите Фой, и пусть несет чай! Сказано ведь вам — я скряга!
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно возразила Роза. — На самом деле не надо мне ни чая, ни шампанского.
— А, так вы собирались пить мое шампанское, да еще и без особой надобности! — прокричала миссис Уингфилд.
— Я очень прошу вас, подумайте об «Артемиде», — вернулась к главной теме Роза. — Годовое собрание акционеров обязано состояться в течение недели, и решение должно быть принято. Мой брат отдает очень много сил этому журналу, хотя не получает никакого жалования и фактически вкладывает в издание, чтобы оно совсем не умерло, свои сбережения. Если не произойдет существенного денежного вложения, то у меня не хватит совести советовать брату не продавать «Артемиду» Фоксу. «Артемида» кругом в долгах.
— Журнал можно просто закрыть, но не продавать, — проворчала миссис Уингфилд.
— То или другое, но это все равно будет означать смерть «Артемиды», такой, какой вы ее знали, журнала, основанного моей матерью и вами, — страстно проговорила Роза.
— Лесть! Умасливание! С чего вы решили, что мне понравится сравнение с этой большевичкой? Вижу, вы заботитесь о братце. Вполне естественно. Животные, и те заботятся о младших. А этот господин Фокс, он ваш друг или что-то в этом роде?
Роза внимательно посмотрела на старую даму.
— Нет, — ответила она.
— Я о нем слышала, — сказала миссис Уингфилд. — Кажется, он крупный делец и столь же крупный интриган, верно?
— Да, — согласилась Роза.
— Как-то уж слишком много мужчин в этой истории, — заметила миссис Уингфилд. — «Артемида», насколько я знаю, женский журнал. Ну все, мне время укладываться спать. Денек сегодня выдался бурный. Если лягу здесь, то, пожалуй, уже ни за что не встану. Так что надо брести в спальню. Будьте так добры, по пути скажите этой в кудряшках, чтобы шла сюда.
Роза встала и приготовилась уходить.
— Мы будем чрезвычайно признательны вам, — обратилась она к старой даме, — если вы согласитесь нам помочь.
— Конечно, стоит мне пальцем пошевелить, и все наладится, — проворчала миссис Уингфилд. — Я
