сменила тон на более примирительный:
— Значит, книга закончена.
— Да. Я виноват, что не сказал раньше, что она почти закончена. Я не собирался вводить вас всех в заблуждение. Просто психологически трудно было сказать. Наверное, боялся сглазить, да, сглазить. Было такое ощущение, что жизни не хватит, чтобы дописать ее.
— Да, писали вы очень долго, должно быть, теперь чувствуете себя опустошенным.
Роуз и Джерард, конечно, обсуждали, как был и был ли связан разрыв с Джин с окончанием работы над книгой, но не пришли к определенному мнению. Возможно, завершение огромного труда губительно повлияло на рассудок Краймонда. Его вид и поведение казались Роуз чрезвычайно странными, и она снова задавалась вопросом, не сошел ли он действительно с ума.
— Да, это как смерть, — сказал он серьезно, пристально глядя на нее. — Как… тяжелая утрата.
Роуз отвела глаза, посмотрела на часы:
— Может быть, теперь отдохнете?
— Боюсь, я не способен отдыхать. — Последовала легкая пауза, и Роуз попыталась придумать, на что бы банальное перевести разговор. Но он ее опередил: — Мне нравится ваше платье, вы были в нем на летнем балу.
Роуз, у которой его замечание вызвало раздражение, сказала:
— Я вас там не видела.
— А я вас видел.
Это похоже на невезение, подумала она, если волк первым увидит тебя! Может, он действительно хочет поговорить о Джин? Она не собирается сидеть здесь и вести вежливую беседу!
— Вы сказали, что у вас ко мне особый разговор. Может, откроете наконец, в чем дело?
Краймонд посмотрел в сторону и снова протяжно и сдержанно вздохнул. Обвел глазами комнату и, казалось, какое-то мгновение не знал, как начать.
— Это кое-что личное.
— Касается вас…
— Меня. А также вас.
— Не понимаю, при чем здесь могу быть я, — холодно сказала Роуз.
Она внутренне вздрогнула от страха, и самые ужасные, безумные сомнения охватили ее. Он намерен шантажировать меня, думала она… но как… чтобы вернуть Джин… или что-то задумал против Джерарда… или… она надеялась, что ничем не выдала видом обуревавших ее чувств.
— Джерарда это тоже касается?
— Нет, — раздраженно ответил Краймонд, — Джерард тут ни при чем. Почему вы постоянно приплетаете его?
— Я не «приплетаю его»! — отрезала Роуз, начиная выходить из себя. — Вы говорили так таинственно и чуть ли не угрожающе. Возможно, я не права, но вы враждебно настроены к нам.
— Совершеннейшее заблуждение, — возразил Краймонд, не сводя с нее взгляда. Сейчас он был собран и очень напряжен.
— Вам следует быть благодарным нам.
— Я благодарен. Но…
— Но что?
— Об этом я и пришел поговорить.
— В таком случае говорите.
— Я хочу поближе узнать вас.
— Хотите, — изумилась Роуз, — чтобы все мы снова стали друзьями, после всего, что произошло, после…
— Нет, я говорю не о всех. Только о вас.
— Почему только обо мне?
— Наверное, мне следует быть прямей.
— Наверное.
— Я пришел просить вас выйти за меня замуж.
Роуз густо покраснела, резко отодвинулась вместе со стулом. Ей чуть дурно не стало от охватившего ее гнева и изумления. Она не могла поверить своим ушам.
— Что вы сказали, повторите?
— Роуз, я хочу, чтобы вы вышли за меня. Вам моя просьба, должно быть, кажется неожиданной…
— Неожиданной!..
— Я мог бы долго ходить вокруг да около, пригласить вас на ланч и так далее, но подобные… прелюдии… похожи на уловки. Я подумал, лучше объявить о своих… о своем желании… прямо, а там уж все остальное, как полагается.
Роуз стиснула ворот платья и вжалась в спинку стула. Ей стало очень страшно.
— Мистер Краймонд, по-моему, вы сумасшедший.
— Пожалуйста, если не против, не называйте меня «мистер Краймонд». Я бы предпочел, чтобы вы звали меня Дэвидом, но если сейчас это трудно, то просто Краймондом, как другие. Знаю, иногда меня считают сумасшедшим, но вы, несомненно, должны видеть, что я, в частности сейчас, не сумасшедший.
— Нет, это какая-то издевка, — сказала Роуз, — а то еще хуже, отвратительное преднамеренное оскорбление.
Она была зла, встревожена. Окружавшее его электрическое поле, ощущавшееся, когда он только вошел в комнату, усилилось настолько, что она задрожала, ее чуть не трясло.
Краймонд, чувствуя себя более непринужденно, снисходительно пояснил:
— Вы знаете, что я не издеваюсь и не стараюсь оскорбить вас. Обычно предложение руки и сердца не считается оскорблением.
— Но… вы просто не от мира сего. Не понимаю, как вы могли вдруг взять и сказать такое! Не может быть, чтобы я тут имела какое-то значение! Наверняка вы затеяли это из какой-то бешеной мести — Джерарду, Джин, чтобы задеть их… поскольку не можете… это что-то ужасное…
— Роуз, — сказал Краймонд, — это не ужасно, и вы не правы в своих предположениях…
— Как вы можете воображать, что я способна серьезно отнестись к вашему «предложению»! Вы настолько самонадеянны — или наивны? Я не знаю вас, вы не нравитесь мне. Вы умышленно сломали жизнь и разрушили счастье моей лучшей подруги, которую, казалось, так безумно любили! А теперь являетесь ко мне с этой оскорбительной чушью!
— Я могу вообразить, — ответил Краймонд, — что вам, верно, не нравится сила моего чувства к вашей лучшей подруге…
— Меня не трогает «сила чувства»… вы просто возмутительны! Не могу назвать ваше поведение иначе, как лживым и безнравственным… нет никакого… никакого основания… выражаться о своем чувстве, как вы выразились!
— Вы умеете спорить…
— Я не спорю!
— То, что вы говорите и что подразумеваете, заслуживает объяснения. Как раз этого я и хочу. Конечно, я был влюблен в Джин. Но жить с ней было для меня невозможно… мы дважды пытались, и оба раза это только подтверждалось.
— Потому что она была замужем…
— Это как раз неважно. Причина именно в особой, исключительной силе наших чувств. Я мог бы объяснить это подробней.
— Нет уж, увольте, пожалуйста!
— Мы достигли вершины… после этого оставалось только уничтожать друг друга. Мы оба поняли это. Я действовал разрушительно на ее личность, она теряла себя. И спустя какое-то время она возненавидела бы меня. Лучше было не продолжать, оставить это в прошлом, как нечто совершенное, и разойтись. Иного было не дано.
— Так это произошло по взаимному согласию… а не то, что вы просто бросили ее?
