Колокол

плотоядном вопле.

Дора теперь наблюдала за всеми уже так долго, что чувствовала себя невидимой. Она тронулась было с места, собираясь уйти, и тут заметила, что Тоби глядит через окно прямо на нее. Она поначалу не была уверена, что он ее увидел, и, притаилась. Но затем, по тому, как переменился он в лице, как шире раскрыл глаза, сосредоточил взгляд и напрягся телом, она поняла, что ее заметили. Дора помедлила, выжидая, что предпримет Тоби. К ее удивлению, он ничего не предпринял. Сидел, какую-то минуту вылупив на нее глаза, потом снова их опустил. Дора тихонько скользнула обратно в темноту. Больше никто в комнате ее не заметил.

Подавленная, стояла она в дальнем углу балкона, предчувствуя недоброе и не зная, как поступить. Может, ей следует подняться в спальню и там дожидаться Пола; но перспектива этого тоскливого бдения была столь пугающа, что она не могла себя заставить двинуться вверх по лестнице. Она снова побрела на площадку и медленно пошла по тропинке к дамбе. Луна только еще поднималась, но было уже довольно светло. Силуэты монастырских деревьев и башни видны были, как и в первую ее ночь в Имбере. Она дошла до озера, которое мрачно поблескивало, еще не полностью высвеченное лунным светом.

Она оглянулась на дом и со страхом увидела, что за ней по дорожке следует какая-то темная фигура. Наверняка это Пол. И от старой, закоренелой боязни перед ним вся эта ночная сцена сделалась вдруг жуткой. Она и хотела бы убежать, но стояла на месте, выставив руку перед грудью, словно готовясь принять удар. Фигура приближалась, бесшумно поспешая по травяному следу. Когда она совсем приблизилась, Дора увидела, что это Тоби.

— А, это ты, Тоби, — с облегчением сказала Дора. — Привет. Ты ушел с концерта?

— Да, — сказал Тоби. Похоже, он запыхался. — Я ушел, когда переворачивали пластинку…

— Тебе нравится такая музыка?

— В общем-то не очень. Я все равно собирался уходить. А тут вас увидел через окно.

— Ты сказал, что я вернулась?

— Нет, я подумал, что лучше не разговаривать между частями. Я просто взял и улизнул. Они там еще добрых три четверти часа просидят.

— Ну и ладно. Ночь сегодня чудесная.

— Может, пройдемся немного?

Похоже, он ей рад. Хоть кто-нибудь — и то слава Богу… Они пошли тропинкой вдоль озера, против монастырской стены. Луна, поднявшаяся выше, раскрывала по водной глади золотой веер. Дора взглянула на Тоби и обнаружила, что он смотрит на нее. С ним она чувствовала себя непринужденно и естественно, и это убеждало ее, что молодость ее цела и держится прочно. Вот кому дела нет до того, чтобы сажать ее под замок или судить. Остальные же, тоскливо думала она, Пол на свой лад, община — на другой, заставят-таки ее плясать под свою дудку. Всего несколько часов назад она чувствовала себя свободной — и по собственной воле вернулась в Имбер, совершив настоящий поступок. Но они-то сделают из него санкционированный возврат виновной беглянки… Полагая, что превосходство их над ней неизбежно, а отчего это так, понять могла едва ли, чувствуя, что стать с ними когда-нибудь вровень для нее невозможно, Дора начала сожалеть, что вернулась.

Перебросившись парой слов о лунном свете, они шли, пока тропинка не нырнула в лес. Пещера из потемневшей листвы, кое-где подсвеченная бликами от позлащенной воды, поглотила их. Тоби решительно устремился вперед, а Дора шла следом, отмечая про себя, как легко с ним молчать. Она решила выждать те «добрых», как выразился Тоби, три четверти часа, а потом еще немного, чтобы дать всем время разойтись по комнатам, тогда она наверняка застанет Пола одного.

— Вот мы и пришли! — сказал Тоби.

— Куда? — спросила Дора.

Она встала рядом с ним. Деревья от воды отступили, и лунный свет ясно высвечивал поросшую травой поляну и каменный волнорез, уходивший в озеро.

— Так, в одно знакомое местечко. Я тут плавал пару раз. Сюда, кроме меня, никто не ходит.

— Здесь славно.

Дора села на верхушку волнореза. Озеро казалось совершенно неподвижным и все же в наступившей тишине издавало странные плавные всплески. На другой стороне, чуть левее, виднелась монастырская ограда с зубчатой стеной деревьев. Напротив же был только темный лес — продолжение через озеро того леса, что лежал у нее за спиной. Доре казалось, что широкий залитый лунным светом круг, у кромки которого она сидит, может воспринимать, что он обитаем. Заухала сова. Дора посмотрела на Тоби. Хорошо, что она здесь не одна.

Тоби стоял совсем рядом на верхушке волнореза и смотрел на нее. Дора забыла, что собиралась сказать. От темноты, тишины и их близости она вдруг физически ощутила присутствие Тоби. Между его телом и ее натянулась некая нить. Интересно, он это тоже чувствует? Она вспомнила, как однажды увидела его голым, и улыбнулась. Луна выдала ее улыбку, и Тоби улыбнулся в ответ.

— Скажи мне что-нибудь,.- сказала Дора.

Тоби, похоже слегка вздрогнув, приспустился вниз и сел рядом с ней на корточки. Запах тинистой воды холодил им ноздри.

— А что?

— Да что-нибудь, просто скажи — так, что угодно… Тоби откинулся на камни. Помолчав, он сказал:

— Я вам скажу что-то очень странное.

— Давай.

— Здесь, в воде, лежит огромный колокол.

— Что! - Дора в изумлении привстала, едва понимая, что он сказал.

— Да, — сказал Тоби, довольный произведенным эффектом. — Правда, странно? Я его нашел, когда плавал под водой. Я поначалу не разобрался, потом пришел сюда еще раз. Уверен, это колокол.

— Ты его видел, трогал?

— Трогал, весь ощупал. Его лишь наполовину засосало в ил. А разглядеть там ничего нельзя, слишком темно.

— На нем орнамент был?

— Орнамент? Ну, снаружи какие-то переплетения и выдолби. Впрочем, это могло быть чем угодно. А почему вы спрашиваете?

— Боже праведный! — Дора встала. Зажала рот рукой. Тоби тоже поднялся, он был, несомненно, напуган.

— А что такое?

— Ты кому-нибудь еще говорил?

— Нет. Не знаю отчего, но я думал держать это в тайне, пока не схожу сюда еще раз.

— Так вот, никому не говори. Пусть это теперь будет наша с тобой тайна, ладно?

Дора, которая не усомнилась ни в рассказе Тоби, ни в том, что это и есть тот самый колокол, чувствовала себя как человек, которому привалила великая сила, а он пока не знает, на что ее употребить. Она вцепилась в эту находку, как арабский мальчуган в папирус. Что это — она не знала, но была полна решимости продать задорого.

— Хорошо, — сказал Тоби, явно обрадовавшись. — Никому ни слова. Очень все странно, правда? Не знаю даже, что это раньше меня не так забрало… Поначалу я не был уверен, а потом всякое другое сбило с толку… В любом случае я мог и ошибиться. А вас, я смотрю, это сильно взволновало.

— Не ошибаешься ты, я уверена.

И Дора рассказала ему предание, которое слышала от Пола и которое так сильно захватило ее воображении, — о грешной монахине и епископском проклятии.

К концу рассказа Тоби пришел в такое же возбуждение, как и она сама.

— Но такого не могло быть на самом деле, — сказал он.

— Конечно. Но Пол говорил, что в этих старых преданиях всегда есть доля правды. Может, колокол каким-то образом очутился в озере и теперь так там и лежит, — Дора показала на гладкую поверхность