— Дора пропала. Я проснулся, а ее нет. Подождал, она не вернулась, вот я и решил пойти поискать ее.
— Вы не слышали только что необычного звука?
— Слышал. Я как раз в это время угодил в куст утесника. Что это было?
— Не знаю. Похоже на колокол.
— Я смотрю, в сторожке свет…
— Я как раз туда и собираюсь. Я подумал, может, Дора там. А ежели ее там нет, интересно будет узнать, почивает ли мистер Гэш. Вы не заметили случаем, как эти двое в последние дни шушукаются по углам, словно парочка заговорщиков?
Майкл, и сам это заметивший, в силу своих причин, сказал:
— Нет, я ничего не заметил. Они пошли к переправе.
— Вы не будете против, если я пойду с вами? — спросил Майкл. Ему тоже не терпелось узнать, что происходит в сторожке.
Пол, похоже, не возражал. Они переправились в лодке и заспешили по тропинке к аллее. Огонь теперь уже не маячил ясно впереди. Из лунного света они перешли в темноту деревьев, и под ногами чувствовался жесткий гравий дороги.
Подойдя к сторожке, они увидели, что дверь раскрыта. Свет из гостиной через дверь и незанавешенные окошки освещал гравийную дорожку, высокую траву, железные прутья ворот. Пол, уже бегом, добрался до входа вперед Майкла. Он ввалился без стука. Майкл быстро вошел следом и глянул внутрь через его плечо.
Картина в гостиной была мирной и очень знакомой. Обычный ворох газет застилал пол и стол. Плита горела, около нее растянулся Мерфи. Позади стола на обычном своем месте сидел Ник. На столе стояла бутылка виски и стакан. Больше никого в комнате не было.
Пол, похоже, смешался.
— А, Фоли, добрый вечер, — сказал он Нику. Пол был единственным, кто обращался таким образом к Нику. — Я просто хотел поинтересоваться, не здесь ли моя жена.
Ник, выказавший, как подумалось Майклу, некоторое удивление по поводу прихода Майкла, теперь уже расплылся в улыбке, начав свое характерное гримасничанье. С этими сальными цыганскими волосами, в грязной белой рубахе нараспашку, с выставленными из-под стола длинными ногами он походил на какого- нибудь диккенсовского повесу. Он потянулся к бутылке и, подняв брови, вероятно, изображал слегка снисходительное изумление — Майкл и сам частенько его испытывал — откровенностью, с которой Пол обнажал свои семейные неурядицы.
— Доброе утро, Гринфилд, — сказал Ник. — Нет, ее здесь нет. А с чего бы ей быть тут? Выпьете?
— Нет, спасибо, я вообще не пью виски, — раздраженно сказал Пол.
— Майкл? — сказал Ник.
Майкл вздрогнул, услышав свое имя, и только потом понял, что имел в виду Ник. Он отрицательно покачал головой.
— Тоби наверху? — спросил Пол.
Ник продолжал улыбаться и тянул с ответом. Затем сказал:
— Нет, его здесь тоже нет.
— Я загляну наверх, не возражаете? — сказал Пол и ринулся через комнату.
Майкл, который только сейчас начал понимать, что Пол, по сути дела, в неуправляемом состоянии, остался наедине с Ником. Он без улыбки взглянул на него. Он и сам был близок к неуправляемому состоянию.
Ник улыбался.
— Один из смертных грехов, — сказал он.
— Что?
— Ревность.
На лестнице раздались шаги Пола. В гостиную он возвратился, едва держась на ногах.
— Удовлетворены? — сказал Ник.
Пол не ответил, стоял посреди комнаты с искаженным тревогой лицом.
— А вы знаете, где они? — спросил он Ника.
— Гэш? — сказал Ник. — Разве я сторож Гэшу своему?
Пол постоял с минуту в нерешительности, потом повернулся, собираясь уходить. Проходя мимо Майкла, он приостановился.
— Как странно, что вы сказали про колокол, — сказал он.
— Почему? — спросил Майкл.
— Потому, что есть предание об этих местах. Я все хотел рассказать вам. Звон колокола предвещает смерть.
— Вы не слышали совсем недавно такой странный звук? — спросил Майкл у Ника.
— Я ничего не слышал, — ответил Ник.
Тяжело ступая, Пол вышел за дверь и медленно пошел обратно по дороге.
Майкл остался. Он чувствовал сильную усталость и смущение. Если бы только Ник не ёрничал, он бы немного посидел с ним в тишине. Но все это были безумные мысли.
— Выпьете? — спросил Ник.
— Нет, Ник, спасибо.
Смотреть теперь на Ника, оказывается, тяжко. Лицо его, когда серьезно, кажется враждебным, когда улыбается — кажется вызывающим. Он выдавил из себя вымученную улыбку и затем отвел глаза в сторону.
Ник поднялся и пошел к Майклу. Майкл весь напрягся. Какое-то мгновение ему казалось, что Ник подойдет вплотную и коснется его. Но буквально в двух шагах Ник остановился, не переставая улыбаться. Теперь Майкл смотрел на него открыто. Как хочется убрать эту улыбку с его лица. У него было сильное побуждение протянуть вперед руки и положить Нику на плечи. Звук, который его разбудил, лунный свет, сумасшествие этой ночи внушили ему неожиданное чувство, будто разговор между ними теперь дозволен. Все его тело до дрожи угадывало близость своего друга. Может, в конце концов, это и есть тот миг, когда он каким-нибудь образом опрокинул бы барьер, который поставил меж ними. Ничего хорошего ведь из этого не вышло. И факт остается фактом — и сейчас он это осознал до глубины души, — что бы это ни значило и чего бы это ни стоило — он Ника любит. Может, что-нибудь хорошее все же и выйдет из этого…
— Ник, — начал Майкл.
Заговорив почти что одновременно, Ник спросил:
— Хотите знать, где Тоби, а?
От такого вопроса Майкла передернуло. Он надеялся, что на лице его ничего не отразилось.
— Ну так где?
— В лесу — занимается любовью с Дорой.
— Откуда вы знаете?
— Я их видел.
— Я вам не верю, — сказал Майкл. Но он-то верил. — В любом случае это не мое дело, — добавил он. Это было глупо — в любом случае, как ни крути, это его дело.
Ник отступил назад, уселся на стол и, глядя в упор на Майкла, по-прежнему улыбался.
Майкл отвернулся и вышел, хлопнув дверью.
Глава 19
— Ну и что потом? — сказал Джеймс Тейпер Пейс.
