— Миссис Белтон, приходите к нам на службу. Вот увидите, у нас так красиво.
— Я никогда не бывала у вас в церкви. Нет, заходила. Она похожа на базар.
Миссис Белтон была нонконформисткой.
— Вы же не ходите к себе в церковь, так приходите ко мне. Придите к теплу и свету. Вам холодно, и душа ваша во тьме.
— Кто сказал, что моя душа во тьме? — возразила миссис Белтон.
— Я говорю. Придите туда, где любовь.
— Ваша церковь как лавка, расфуфыренная под Рождество. Все багряное. По мне, это и не церковь вовсе.
— Такие драгоценные дары, и все бесплатно! Просите, и дастся вам, стучите, и откроется. Придите к нам на базар! Багряный — цвет греха и цвет искупительной крови. Омойтесь кровью агнца, погрузитесь в нее и плывите к спасению. Вы ведь когда-то все это знали, так вспомните, будьте как малое дитя, родитесь вновь, примите оправдание и спасение.
— После смерти ничего нет, — ответила миссис Белтон.
— Царство Божие — здесь и сейчас, — сказал священник, — Тайна нашего спасения — вне времени. В вашей жизни не хватает волшебника. Он ждет вас. Это Иисус. Встаньте перед ним и скажите только: «Помоги… помоги мне…»
Отец Бернард произносил все это, страстно подавшись вперед и незаметно для миссис Белтон держа Диану за руку. Он забрался рукой в перчатку Дианы и мял ее ладонь. Диана привыкла к странностям своего пастора, но так и не научилась его понимать.
Миссис Белтон встала. Она сказала:
— Вам никто не давал права так про меня думать. Я знаю, что вы думаете и почему так настроены. Не лезьте в чужие дела, лучше о своих подумайте — судя по тому, что я слышала, вам самому рано или поздно понадобится помощь.
И, обращаясь к Диане:
— Пока, милочка. Я пошла плавать.
Пока она удалялась с надменностью, которую придает осанке артрит, на краю бассейна внезапно возник Джордж в плавках. Диана вырвала руку у священника, оставив ему перчатку. Видел ли Джордж, подумала она. Джордж нырнул в бассейн и исчез в облаке пара.
— Старая дура, — сказал отец Бернард, — Чтоб ей утонуть.
Он рассеянно вернул Диане перчатку.
— Я проповедую благую весть. Никто не слушает. Автоматическое спасение. Ни времени, ни сил не надо тратить. Только кнопку нажать — и душу зальет свет.
— Мне вы такого не говорили, — сказала Диана.
— У тебя нет простой веры. А у нее есть.
— А у вас?
— Я стар, стар…
— Нет, вы не старый.
— Спасение — вне времени. Ты видела призрак Джорджа?
— Да. Почему призрак?
— Нереальный. Из эктоплазмы.
— Если б только вы помогли Джорджу.
— Все хотят, чтоб я помог Джорджу. А я не могу. Если я возложу на него руки, схвачу его за горло, у меня в руках окажется лишь тающая, податливая субстанция, будто подогретый зефир. Это мое проклятие, а не Джорджа.
— Не надо о проклятии. Расскажите ему про Иисуса. Что-нибудь расскажите.
— Если Господь приведет его ко мне, Господь и даст мне слова. А пока Джордж мне скучен. Приходи ко мне в гости, дитя мое. На вечный багряный базар. А теперь я пошел плавать. В нашем богоспасаемом граде это решает все проблемы.
Диана подумала: «Джордж так одинок, он сам выстроил свое одиночество». Может, это и имел в виду отец Бернард, назвав Джорджа нереальным. И вздрогнула при мысли о том, что ей предстоит вернуться в собственное одиночество.
На широкой глади открытого бассейна иные плескались быстро, скрытно, другие плавали целенаправленно, ища знакомых, третьи систематично, одержимо мерили бассейн из конца в конец, ничего не видя, глубоко погрузив головы в теплую воду. Алекс, мешкая посреди бассейна, столкнулась с Адамом. Они со смехом вцепились друг в друга. На суше их тела не могли найти общего языка. Алекс никогда не целовала внука, не касалась его. В воде все было по-другому: они обретали новые тела, прекрасные, свободные, теплые, грациозные. Обнявшись, они качались в воде, как поплавки. Они иногда встречались так, словно втайне. «Как хорошо, правда?» — «Да». Они всегда возносили простую хвалу водам, словно каждый раз эта благодать оказывалась для них сюрпризом.
— Как Зед? — спросила Алекс.
— Хорошо. А ты как? Все хорошо?
Адам, встречая Алекс в воде, каждый раз интересовался, все ли у нее хорошо.
— Да, хорошо. Я очень рада тебя повидать.
— Я тоже.
Они расстались и уплыли в разные стороны.
Джордж оторвался от тошнотворной картины купания младенцев, немедленно забыл про Адама, проследовал в раздевалку и скоро оказался в бассейне. Он прошел вдоль бортика, ища свободное место меж пловцов, чтобы нырнуть, но не заметил Диану да и не думал о ней. Он стал плавать из конца в конец бассейна идеальным эннистонским кролем, словно не прилагая усилий, глубоко погружая голову, и каждый раз, доплыв до конца, вынимал руку из воды при повороте, чтобы коснуться стены. Темные волосы закудрявились на макушке, совсем как у Брайана. Джордж дышал незаметно, таинственно, глубоко в воде, словно и впрямь стал рыбой и пропускал через жабры целительную воду.
Габриель, которая уже поплавала, оделась и стояла на краю бассейна, заметила Джорджа, приближающегося по намеченной им самим линии. (Плавание на дальность в бассейне было самым важным занятием, и все остальные пловцы уступали дорогу этим невидящим фанатикам.) Габриель встала так, что оказалась как раз над ним, когда он, не поднимая головы, изогнулся и развернулся. Она увидела (хотя, конечно, видала и раньше), как у Джорджа растут волосы, точно как у Брайана, хотя Джордж маскировался, зачесывая волосы от косого пробора через макушку. Это наблюдение всегда доставляло Габриель удовольствие. Ей было приятно смотреть на Джорджа незаметно для него и еще нравилось, что его рука дотрагивается до стенки бассейна прямо у нее под ногами. Джордж почти сразу же исчез в облаке пара. Габриель стала ждать его возвращения. Брайан, тоже уже одетый и стоявший неподалеку, смотрел, как Габриель смотрит на Джорджа. Он подошел к ней.
Габриель сказала:
— Я только что видела Джорджа. Как ты думаешь, должны мы ему написать, что Стелла будет у нас?
— А она ему не сказала?
— Она говорит, что нет.
— Пускай сам выясняет, урод.
— Я считаю, надо написать. А то выходит очень жестоко.
— Нет.
Джорджа спозаранку разбудили голуби, говорящие человеческими голосами. Он и раньше это слыхал — тихое бормотание где-то рядом, пугающее вторжение, люди там, где никаких людей быть не должно. Грабители, полиция, какие-то еще более страшные и безымянные незваные гости. Наверное, это просто голуби.
Он удивился, как удивлялся теперь каждое утро, обнаружив, что лежит не наверху, у себя в спальне,
