В ответ раздался женский голос:
— Кто здесь? Что вам надо?
Девушка прижалась к стенке за дверью и в тот миг, когда неизвестная переступила порог, подняла фонарь.
Он неожиданности она вскрикнула. Сонька не могла ошибиться — это была пани Елена.
— Что вы здесь делаете? — строго спросила пани. — Что нужно?
— Пани! — громким шепотом воскликнула Сонька и кинулась к женщине. — Боже, пани Елена, это вы?
— Кто это? — опешила пани и тоже узнала девушку. — Сура? Неужели это вы?
— Я, пани Елена! Это я — Сура! Соня Золотые Ручки. Узнали?
— Господи, как я испугалась… Что вы здесь ищете, Сонечка?
— Вас, пани Елена! Вас ищу. Искала несколько лет и вот нашла.
— А кто там внизу? Что они хотят?
— Мои товарищи. Они помогли мне найти вас.
— Ничего не понимаю.
— Ждите меня здесь, я сейчас.
Сонька скатилась вниз по лестнице, негромко позвала:
— Арон, Красавчик, сюда!
— Сонь, — подал голос Арон, — тут есть чем поживиться.
— Сюда, сказала!
Мужики нехотя и с удивлением оставили работу, подошли к Соньке.
— Быстро на улицу, ждите меня там.
— А чего стряслось? — не понял Красавчик. — Напоролась на кого, что ли?
— Потом объясню. Быстро на улицу! И не вздумайте что-нибудь вынести отсюда.
Воры в полном недоумении удалились, а Сонька снова бросилась наверх.
Пани Елена в растерянности стояла над сваленными на пол шубами и пальто и, увидев девушку, спросила:
— Что это значит? Зачем ты все это повыбрасывала?
— Это я искала себе подходящую одежду, — быстро нашлась Сонька. — Решила, что вас здесь уже нет, а на улице дождь и холод. Видите, в чем я? Но я бы непременно вам все вернула! Клянусь, пани Елена.
— А как ты узнала, что я именно на этой даче?
— Соседи сказали.
— Марья Петровна, наверно?
— Не помню… Милая пожилая дама.
— Да, это Марья Петровна. Я больше никого не стала посвящать в то, что задержусь на даче еще на пару дней. Устаю, Сонечка, от города: люди, толкотня, нечем дышать. А здесь легко, хорошо. Вы почувствовали, какой здесь воздух? Даже в наших Повонзках такого не было!
— Да, конечно… А не боитесь одна?
— А кого бояться? Я старая, чтоб кого-то серьезно опасаться. Даже если ограбят или, не дай бог, убьют, значит, так угодно Богу.
Пани Елена и Сонька стали развешивать шубы и пальто в шкаф, и пани поинтересовалась:
— Вы давно из Польши?
— Давно, уже три года.
— Боже… И чем занимались все это время?
— Разным. Но больше — торговлей.
— Значит, в отца. И чем торговали?
— Что под руку попадалось.
— Определенно в покойного Лейбу! А муж, дети?
Сонька усмехнулась.
— Был и муж, и дети. Все было, пани Елена.
— А что так печально? С мужем рассталась?
— Рассталась.
— Так, может, посидим, поговорим, — обрадовалась пани. — Я разожгу камин, согрею чаю. Оставайтесь ночевать, Сура… Простите, Соня. Я помню, что вы не любили свое имя.
— В следующий раз. — Девушка взяла руку немолодой женщины, поцеловала. — Я нашла вас и теперь не потеряю. Я к вам обязательно вернусь, пани.
— Адрес хоть помнишь? У вас, молодых, память дырявая. — И напомнила: — Обводный канал, дом шестнадцать.
— Помню, спасибо!
Сонька еще раз поцеловала руку пани и быстро покинула комнату.
Три повозки лихо неслись в сторону города. Дождь не унимался, ветер швырял вслед ездокам грязь и старые листья.
Всю дорогу Сонька задумчиво молчала, Арон тревожно посматривал в ее сторону. Не выдержал, спросил:
— Кто там был? Кого увидела, Сонь?
— Свою прошлую жизнь, — тихо произнесла она.
— Кого-о?
— Жизнь, в которую уже не вернешься.
— Ничего не понял.
— И не надо. Это мое.
— А добычу почему не велела брать? Красавчик даже разозлился. Да и товарищи недовольны.
Сонька повернулась к нему, внятно сказала:
— Запомни, дурачок: из былой жизни, так же как с кладбища, ничего с собой уносить нельзя. Это смертельный грех, Арон.
День был пасмурный, в окна бил мелкий дождь. Сонька сидела в глубоком кресле, завернувшись в шаль. Услышала громкий стук сапог в прихожей, с улыбкой пошла навстречу — домой вернулся Арон. Он был крепко пьян. Девушка попыталась обнять его, он грубо оттолкнул ее, в сапогах протопал в глубину квартиры. Сонька двинулась следом.
— Ты чего?
— Устал! Мужик имеет право устать или нет? Поэтому не приставай.
Он прошел к дивану, со всего маху рухнул на него. Девушка присела рядом.
— Ты опять пьяный?
— Не пьяный, а выпивши.
— Тебе не надо пить, Арончик.
— Это почему?
— Отец моего ребенка должен быть трезвым и добрым.
От неожиданности Арон даже приподнялся.
— Это какого такого ребенка?
— Нашего. У нас с тобой скоро будет мальчик. Или девочка.
Парень удивленно уставился на нее.
— А с чего ты взяла, что это мой ребенок?
— А чей?
— Откуда мне знать? Может, Левита Лазаревича. У тебя с ним особые шашни.
— Что ты сказал?
— То, что слыхала!
Арон встал, его сильно покачивало.
