закреплен багаж, крикнул извозчику:
— Поехали!
Запрыгнул в карету, и она помчалась по улочкам курортного городка.
Некоторое время ехали молча. Барон неотрывно смотрел в окно, Сонька чему-то мечтательно улыбалась, тоже глядя на проносящиеся дома, Красавчик был напряжен и собран — он, похоже, все еще не верил в благополучный исход операции.
Первым прервал молчание Филипп Гаро:
— Куда вы меня везете? — с некоторым презрением к ворам спросил он. — Кажется, я выполнил все ваши условия.
— Скоро высадим, — кивнул Красавчик.
— Но не в горах, прошу вас. Мне там некомфортно… Я ведь ни в чем не подвел вас. Я, как вы убедились, человек слова.
— Мы тоже, — засмеялся вор. — И скоро ты, барон, в этом убедишься.
— Вы что-то хотите со мной сделать? — насторожился Филипп.
— Ничего плохого. Плохое позади.
Снова замолчали, но вскоре барон опять заговорил.
— Простите, Софья, — улыбнулся он воровке, — я так догадываюсь, вы не жена этого господина?
Она отрицательно повела головой:
— Товарищ.
— Товарищ — это как?
— Это — общая работа и общие деньги.
— Общак! — уточнил Красавчик.
— Общая работа — воровство?
Красавчик и Сонька рассмеялись:
— Примерно.
— То есть это ваша страсть?
Девушка посмотрела на него, улыбнулась одними глазами:
— Как видите, у нас есть кое-что общее.
— Есть, — согласился барон, — мы оба — пленники страсти. — И вдруг предложил с интригующей и искренней улыбкой: — А если вы все-таки примете мое предложение и мы станем жить вместе? Может, таким образом мы избавимся каждый от своего порока?
Сонька покачала головой:
— Нет. Без порока нам будет скучно. Без него мы умрем. И вы, и я.
— Я тоже помру, — присоединился к ним Красавчик.
Филипп Гаро помолчал, тихо произнес:
— Наверно, вы правы.
Карета остановилась где-то на окраине города, из нее вышли барон, Красавчик и Сонька. Извозчик отрешенно сидел на козлах, казалось, он думал о чем-то своем и лишь изредка бросал на происходящее внимательные косые взгляды.
Вор полез в багажное отделение, вскрыл одну из сумок, вытащил оттуда большую пачку денег.
— Это тебе, барон, — протянул он ее Филиппу, объяснив по-русски. — На твою страсть. За то, что оказался нормальным мужиком, — и легонько подтолкнул его. — Ступай себе. И не таи на нас обиды.
— Что он сказал? — обратился к Соньке Гаро.
— Он сказал, что все хорошо, — ответила она, подошла к нему и крепко поцеловала прямо в губы. — Теперь можете идти.
Филипп Гаро постоял в нерешительности какое-то время, улыбнулся Соньке и Красавчику, безнадежно махнул рукой, подхватил под мышку полученное вознаграждение и зашагал вниз по неровной дороге между низкими уютными домами.
Возле стоящего под парами поезда Сонька провожала питерского вора. Красавчик никак не походил на преступника — одет был элегантно и со вкусом. Он стоял возле вагона с тросточкой в руках, смотрел на печальную подругу и улыбался. Сонька была уже с заметным животом, и со стороны они походили на достойную семейную пару.
— Когда приедешь? — спросил Красавчик.
— Рожу — приеду.
— Рожать здесь будешь?
— Здесь. Боюсь, не успею доехать.
Вор приобнял ее.
— Спасибо за помощь товарищам. Этой деньгой мы крепко поднимем братство.
— Нужно, чтобы все помогали, все воры! Общак нужен не только для поддержки осужденных, но и для подкупа полиции, судей, чиновников.
Красавчик рассмеялся:
— Ну и голова у тебя, Сонька. А я как-то не додумался о подкупе. — Он посмотрел на ее живот. — Кого ждешь — парня или девку?
— Кого Бог пошлет. Одна в Питере живет, скоро привезу второго.
— Так и будешь детей разбрасывать по свету?
— А куда мне их? С собой возить, что ли?
— Ну…
— Нельзя. Не хочу, чтобы ворами стали.
— А сама-то? Не воровка, поди?
— Ну так это я. У меня особый путь. И особая, как говорил барон, страсть. Это как отметина Божья. Плохая или хорошая — не знаю. Знаю только, что меченая.
— Кстати, — вдруг вспомнил Красавчик, — а что это за мизер, которого в Типлице скрутила полиция?
Сонька пожала плечами:
— Какой-то сумасшедший. Увязался еще в Польше, вот притащился и в Германию.
— Смотри, — погрозил предупредительно вор, — от сумасшедших бывает большой геморрой.
К вагону подошли два простовато одетых человека, предъявили проездные документы и скрылись за дверью. У одного из них был глубокий розовый шрам через все лицо.
— Не нравятся мне эти господа, — заметила Сонька. — Мутные какие-то.
— Мне тоже, — согласился вор. — Но мало ли на белом свете людей, которые нам не нравятся?
Раздался удар вокзального колокола, проводник громко сообщил пассажирам:
— Господа, прошу пройти в вагон! Через три минуты отправляемся!
— Не боишься ехать с такими деньгами? — негромко спросила Сонька.
— А кто знает, что это деньги? Так, коробки, завернутые в бумагу. Может, в них макароны или сыр швейцарский.
— Будь осторожен. Красавчик.
Сонька и Красавчик расцеловались, вор запрыгнул на подножку, махнул подруге на прощанье и потом долго смотрел, как она шла вдоль состава, тяжелая и неторопливая.
Миновала полночь. Состав ровно шел на приличной скорости, вагон раскачивало, колеса довольно ощутимо стучали под полом.
Красавчик лежал на полке, дремал. Неожиданно в дверь его купе постучали.
— Кто? — Он поднялся, открыл дверь, увидел перед собой одного из тех мужчин, со шрамом на лице, что садился в вагон с напарником, и тут же получил сильный удар в лицо.
— Вы чего, суки? Я вор! Вас же найдут и прикончат!
