будете думать о примах и кто как им аплодирует!
— «Террористы»! «Черная сотня»! Это все общие слова. Надо знать конкретные имена!
— Знаем. По этой причине я здесь.
Оба какое-то время помолчали, затем Гаврила Емельянович достал из горки две хрустальные рюмки, коньяк, разлил на двоих.
Выпили, не чокаясь.
— Так вот, — отставив пустую рюмку, произнес следователь. — За госпожой Бессмертной будет установлен негласный надзор. И вы как директор обязаны это знать.
— Что еще? — покорно спросил Гаврила Емельянович.
— Еще нам бы хотелось, чтобы в театре фиксировались все контакты артистки. Мы можем заслать сюда своего агента, но лучше, если это будет кто-то из ваших.
— У нас есть такой человек.
— И последнее. В театр может ненароком заглянуть Сонька Золотая Ручка или ее дочь…
— Дочь?.. Значит, у Таббы есть сестра?
— Сестра по матери. Отец ее на Сахалине отбывает пожизненную каторгу. За убийство.
— А, если позволите, истинные фамилии сестер?.. Бессмертная — это ведь, как я теперь понимаю, сценическое имя.
— Истинная фамилия — Блювштейн. Табба и Михелина Блювштейн. — Следователь поднялся, закончил свою мысль: — Если кто-то из родичей вашей примы здесь появится, немедленно сообщайте в полицию.
Он уже почти дошел до двери, как вдруг вспомнил.
— Вам известно, что приключилось с князем Брянским?
— С Александром Васильевичем? — поднял брови директор. — А что с ним могло приключиться?
— Разбился насмерть.
— Как это могло произойти?
— Этой ночью утоп.
— Утоп?!
— Гнался за злоумышленниками на авто и на скорости рухнул в Мойку. Вытащили бездыханным.
Когда дверь за следователем закрылась, Гаврила Емельянович взял золотой колокольчик, позвонил. В дверь заглянула помощница, и директор распорядился:
— Разыщите срочно артиста Изюмова.
— Но он подал прошение об увольнении. И, кажется, готов отправиться на фронт.
— Знаю!.. И тем не менее разыщите! Остановите перед очевидной глупостью!.. И срочно ко мне!
Глава четвертая
Кузина
Ранний день только зарождался над городом, но уже грохотали повозки по булыжным мостовым, звонили колокола в церквах, а в кабинете следователя Гришина шла работа.
Растерянный и испуганный дворецкий Брянского Никанор, зажав руки коленями, смотрел на следователя виноватыми, послушными глазами.
Гришин вышагивал по кабинету, слова бросал спокойно, методично.
— Имя девицы?
— Анна, — кивнул Никанор.
— Дамы?
— Не смею знать.
— Она не представилась?
— Возможно, князю. Мне нет.
— Каким образом девица оказалась в доме князя?
— Князь едва не наехал на нее автомобилем, после чего она была приглашена в дом.
— С дамой князь был знаком раньше?
— Возможно. Потому как дама пришла к князю с требованием рассчитаться по долгам.
Следователь удивленно посмотрел на дворецкого.
— Александр Васильевич брал у нее в долг?
— Не смею знать. Слышал только, что она требовала вернуть ей двести рублей, и от этого князь пребывал в крайнем гневе.
Гришин от такого поворота почесал в затылке, усмехнулся.
— Он вернул долг?
— Точно так. Но после этого посетительница неожиданно исчезла.
— Куда исчезла?
— Неизвестно. Я отправился подать ей воды, а когда вернулся, ее на месте не оказалось.
— Испарилась?
— Вроде того.
Следователь непонимающе уставился на дворецкого.
— Можешь говорить яснее, бестолковая твоя голова?! Куда она могла подеваться, если находилась в доме?
От окрика старик еще сильнее растерялся, пожал плечами.
— Искали по всем комнатам, изучили все возможности — как в воду канула.
— Чертовщина какая-то, — пробормотал Гришин.
— Точно так. Чертовщина, — согласился дворецкий.
Следователь в задумчивости сел за стол, что-то записал на листе, после чего подошел к стене, на которой висели фотоснимки некоторых злоумышленников, в том числе и Соньки Золотой Ручки, ткнул в нее пальцем.
— Эта особа тебе никого не напоминает? Не она, часом, визитировала к твоему хозяину?
От неожиданности дворецкий едва не свалился со стула — он узнал визитершу.
— Не она, — с трудом вымолвил старик. — Такой дамы в доме не было.
Гришин заметил смятение дворецкого, склонился к нему.
— А может, ты что-то запамятовал?
— Никак нет. Лица все хорошо помню. А эту — не видал. А кто она?
— Кто она? — переспросил с усмешкой следователь. — Воровка. Сонька Золотая Ручка! Бежала с каторги. Теперь же, по информации, она в столице с дочкой.
— Фото дочки есть?
— Такового пока не имеем, — с сожалением сказал Гришин. — Но добудем. — Снова склонился к старику. — А княжна?..
— Что — княжна? — не понял тот.
— Княжна была знакома с кем-то из этих двух?
— Непременно. Прежде всего с мадемуазель Анной.
— А с дамой?
— Затрудняюсь.
— А если напрячься? — Глаза следователя налились кровью.
— Напрячься? — Дворецкий замолчал, стараясь связать концы с концами. — Напрячься… Возможно, мадемуазель Анастасия показала даме ту самую лестницу, которая ведет во двор и по которой злоумышленницам потом удалось бежать.
Гришин от неожиданности даже развел руками.
— Превосходно, дорогой! Значит, можем допустить следующее. Злоумышленницы — это вышеозначенные особы. И в дом князя они попали не случайно!
— Возможно и такое, — согласился Никанор. — Уж очень все запутано, господин следователь. Как
