американца, не знал, действительно ли тот — американец. Он называл его просто Ковбоем.
Каждую неделю два нефтяника встречались в одних и тех же местах — в порту, на складе. Вполне естественно, что они заканчивали свое недолгое пребывание здесь в баре Королевского отеля. Пропустив стаканчик, каждый возвращался потом к своим грузовикам.
Сегодня, как обычно, они пожали друг другу руки, хлопнули друг друга по плечу, обменялись все теми же избитыми любезностями по поводу превосходства Риккейна, команда которого эксплуатирует настоящую золотую жилу. Как только грузовики были загружены, они зашли в бар отеля. Это было единственное заведение, в котором разрешили торговлю спиртным.
Сидя за стаканом «Кэтти Шарк», Батч Хиггинс начал разговор обычными словами:
— Ну, что слышно в Техасе-бис?
Недовольная гримаса Ковбоя его удивила. Ответ тем более.
— Все было бы хорошо, если бы этот чертов лагерь не был так похож на концентрационный.
— Ах! Ах! — воскликнул Хиггинс. — Хандришь, да?
— О! Нисколько, — возразил Ковбой. — Колючая проволока, сторожевые вышки… Я привык к ним. Но неделю назад появились солдаты.
— Что за солдаты?
— Солдаты султана. Бедуины, которые воображают себя американской армией. А их офицер, какой-то англичанин с моноклем, просто помешан на британской армии.
Хиггинс хлебнул виски.
— Что им нужно от вас?
— Кажется, они там, чтобы защитить нас!
— Господи, от чего?
— Тебе следовало бы спросить от кого… 13 января недалеко от наших скважин они, говорят, нашли тайник с китайским оружием. На какое-то время нас оставили в покое, но потом снова пришли. Судя по всему район ненадежен. Они боятся каких-то людей, которые хотят поднять Оман против султана.
Хиггинс уже заметил эту опасность, нависшую над головой правителя. Во рту у него появился горьковатый привкус. Оманская армия не защитит их… Возможно, повстанцев заинтересуют австралийские нефтяные разработки, и они обойдут Риккейнов стороной.
Батч Хиггинс может не успеть вернуться в лагерь и предупредить главного инженера. Вопреки привычке, он даже сам сел за руль головного «Доджа». Обычно он дремал рядом с водителем.
От сверкающего на солнце песка на глаза навернулись слезы. Пока он мчался на предельной скорости, не было никаких причин беспокоиться о вооруженном нападении. Батч Хиггинс до предела выжал педаль газа. Он мчался, поднимая за собой плотное облако пыли, через которое задним арабам с трудом приходилось пробиваться, чтобы не отстать от головного грузовика.
Ослепленный солнцем, с широко раскрытыми глазами, Батч Хиггинс стремительно несся вперед.
— Ай-ай-ай-ай!
Вопль араба заставил его инстинктивно нажать на тормоз. Посреди дороги в трех метрах от плоской морды «Доджа» на коленях стоял верблюд.
— Какого черта ему надо? — выругался Хиггинс.
— Он устал, — ответил араб.
Батч Хиггинс заметил размахивавшего руками погонщика. «Доджи» далеко растянулись среди барханов. Нужно поднять скотину и освободить дорогу.
— Иди скажи, чтоб он убирался, — приказал Хиггинс.
Араб спрыгнул на землю и пошел говорить со своим кочующим соотечественником. Сопровождаемый жестами разговор явно затягивался. Раздраженный Хиггинс вылез из машины и, сделав четыре шага, замер от ужаса.
Из-за барханов появились десяток бедуинов и направили на водителей конвоя автоматы.
Их главарь, высокий бородач в желто-зеленом вазрахе и красной куфие громко хохотал. Потом он поднял руку. Батч Хиггинс почувствовал боль в груди, в животе…
Он открыл рот, чтобы закричать, но его вырвало кровью…
Барабанивший по окнам и деревьям Ботанического сада дождь действовал Хоку на нервы. Он ненавидел дождь. Сидевшие по другую сторону стола два человека усугубляли его плохое настроение.
Эти люди настояли на том, чтобы он их принял. Произнесенное ими слово, сразу испортило ему настроение. Аравия!
Хок ничего не знал об Аравии и ее проблемах. Впрочем, он не мог все знать. На то были компетентные заместители. Однако он не мог отослать своих посетителей к Йесми Чесмету, специалисту по Ближнему и Среднему Востоку. Эти люди были австралийцами, как и он, а один из них принадлежал к австралийской разведке.
Наверняка это он попросил о встрече, и Хок не мог отказать. Саймос Гарнет — важная фигура в службе безопасности.
Саймос Гарнет был среднего роста, с худым лицом тусклого мышиного цвета. Его сопровождал вице- президент нефтяной компании «Куинсленд» Уильям Кэмпбелл Кросс.
Итак, Хок принял двух важных особ, которые едва сев, произнесли слово, заставившее ощетиниться шефа Хищников. Аравия!
— Компания Кэмпбелла Кросса имеет буровые вышки в Оманском султанате, начал Гарнет. — Первые пробы дали многообещающие результаты. К несчастью у нас есть основания предполагать, что там готовятся события, которые нам хотелось бы держать под контролем. Вы не можете не знать, мой дорогой директор, что у Аравии и Австралии общие интересы. Честно говоря, я не единственный агент, знакомый с этим регионом земного шара, хотя он и очень удален от нашего района действий. В общем, я подумал о вас в связи с этой работой… Среди ваших агентов есть арабы.
Довод Саймоса Гарнета был безупречен. Кроме того, Хищники работали исключительно в счет клиентов. Хок был неподходящим собеседником, но сам он не хотел этого признать. Кроме дождя его раздражало еще и это.
Он должен был собраться с мыслями, чтобы избежать подводных камней, о которые не хотел разбить корабль, носящий его доброе имя. Конечно, он в состоянии обозначить Оман на контурной карте, но…
— В самом деле, у меня есть арабские агенты, — признал он. — И они уже раскрыли несколько запутанных дел…
Неуклюжий Кэмпбелл Кросс сделал неловкое движение, хотел было что-то сказать, но промолчал. Саймос Гарнет улыбнулся на тактичное замечание Хока и продолжил:
— Я попытаюсь кратко изложить вам факты. За последние несколько недель в Омане-Маскате произошло несколько случаев, которые показались весьма любопытными нашим нефтяным друзьям. Сначала это был взрыв греческого судна вблизи небольшого порта под названием…
Он сверился со своими записями.
— …под названием Каврах, расположенном в заливе Савкирах. Один сомалиец из команды уцелел и рассказал странную историю. Судно перевозило оружие. Это был их шестой рейс. Капитан грек был убит, а члены команды вырезаны. Сомалийцу удалось избежать смерти. Устроившие резню и взорвавшие судно арабы были именно те люди, которым предназначалось оружие. Спасшийся уточнил, что этими пиратами командовал высокий бородатый тип, которого они называли Ад Диб… То есть — Волк.
Хок утвердительно кивнул, что можно было толковать по-разному. Например: «Я знаю, что значит Ад Диб… Нет необходимости переводить». Или: «Хорошо! Продолжайте».
— Немного позже, — продолжал Гарнет, — патруль оманских солдат под командованием британского офицера-наемника арестовал караван, пересекавший пустыню в северном направлении. Караванщики перебили патруль. Вскоре в тех местах появился другой патруль. Умирающий солдат успел сообщить, что караваном управлял бородатый бедуин, которого его люди называли Ад Диб.
Это совпадение вдруг заинтересовал Хока. Если Гарнет сделал на нем ударение, значит это было важно. Он перестал обращать внимание на дождь.
— Было предпринято покушение на шейха и британского представителя в Назвахе, древней столице Омана, в час молитвы. Погибло двадцать человек. Шейх легко ранен. Но человек, который возглавлял
