Полное собрание стихотворений

Дни, месяцы, года тяжелой мертвой скуки, —
Я все готов терпеть с покорностью немой,
Но только б у меня навек не отнимали
Янтарных облаков и бесконечной дали;
Но только б не совсем из мира я исчез,
И только б иногда мне посмотреть давали
На маленький клочок лазуревых небес!

1885

Весна

Лучи, что из окна ко мне на стол упали,
Весенний гам и крик задорных воробьев,
На темной лестнице далекий звук рояли
Или лазурь небес, что ярко засияли
Там, меж кирпичных стен теснящихся домов, —
Вот все, что нужно мне для смутного волненья,
Когда бываешь рад, не ведая чему,
И хочется рыдать, и жаждешь вдохновенья,
Когда забыть готов суровую зиму.
Я счастлив только тем, что позабыл мученья,
Что все-таки мне мил и дорог Божий свет,
Что скоро будет май и зашумят дубравы,
Я счастлив, как дитя, тем, что мне двадцать лет,
Я счастлив без любви, без гордых дел и славы.
Ко мне, мечты, ко мне! В блистательный туман
Окутайте мне взор и дерзкий ум свяжите,
О повторите вновь божественный обман,
И чтоб я счастлив был, про счастье мне солгите!

1885

«Когда вступал я в жизнь, мне рисовалось счастье…»

Когда вступал я в жизнь, мне рисовалось счастье
Как светлый чудный сад, где ветерок качал
Гирлянды белых роз, не знающих ненастья,
И легкие струи фонтанов колебал,
Где кружевом взвились причудливые зданья,
И башен, и зубцов так нежен был узор,
Что в розовом огне вечернего сиянья
Просвечивал насквозь их матовый фарфор;
Толпу нарядных жен баюкали гондолы,
Роняя за собой над зеркалом прудов
То складки бархата и звуки баркаролы,
То вздохи мандолин и лепестки цветов.
На гладких лестницах из черного агата
Павлины нежились, и в чудные цвета
Окрашивался блеск их пышного хвоста;
И всюду – музыка и волны аромата,
И надо всем любовь, любовь и красота...

Но жизнь была не рай, а труд во мгле глубокой,
Унылый, вечный труд сегодня, как вчера,
Бессонницы ночей, немые вечера
В рабочей комнате при лампе одинокой.
Зато бывают дни, когда я сознаю,
Что в муках и борьбе есть что-то мне родное,
Такое близкое и сердцу дорогое,
Что я почти готов любить печаль мою,
Любить на дне души болезненные раны
И серый полумрак, и холод, и туманы.
За прежний мир надежд, лазури, нег и роз,
Быть может, я не дам моих страданий милых
И бедной комнаты, и сумерек унылых,
И тайных жгучих слез...

1885

«О жизнь, смотри – во мгле унылой…»

О жизнь, смотри – во мгле унылой
Не отступил я под грозой:
Еще померимся мы силой,
Еще поборемся с тобой!

Нет, с робким плачем и смиреньем
Не мне у ног твоих лежать:
Я буду смехом и презреньем
Твои удары отражать.

Чем глубже мрак, печаль и беды,
И раны сердца моего, —
Тем будет громче гимн победы,
Тем будет выше торжество!

1885

«Скажи мне, почему, когда в румяном утре…»

Скажи мне, почему, когда в румяном утре
Дельфины прыгают в серебряных волнах
И снег Кавказских гор, как жемчуг в перламутре,
Таинственно мерцает в облаках, —
Скажи мне, почему душа моя томится
И, возмущенная неполнотой
Всего, что может дать земля, куда стремится
Она, как раненая птица,
С бессильной, жгучею тоской?..
Скажи мне, почему, когда в блестящей зале
Среди молитвенной, блаженной тишины,
Как духи светлые, над нами пролетали
Аккорды полные печали,
Аккорды плачущей струны,
И тихо, тихо умирали, —
О, почему в тот миг слились мы в ожиданье
Того, что никогда нигде не настает,
И страстно замерли, и думали: вот-вот —
Насытится безумное желанье
И что-то дивное великое придет,
Что сразу выкупит все прошлые страданья.
Но смолкла музыка, и в тишине глубокой
Нам сердце сжала вновь знакомая тоска,
Как чья-то жесткая, холодная рука,
И каждый про себя томился одиноко.
Скажи мне, почему и там, у милых ног,
Я не нашел того, чего искал так страстно,
И втайне чувствовал, что это все – напрасно,
Хотел отдаться и не мог;
И как-то холодно я радовался счастью;
Я понял, что нельзя с душою душу слить,
Что никаким огнем, что никакою страстью —
Моей тоски не утолить...
Скажи мне, почему душа моя томится
И, возмущенная неполнотой
Земной любви, куда, куда она стремится
С бессильной, жгучею тоской?

1886

«Печальный мертвый сумрак…»

Печальный мертвый сумрак
Наполнил комнату: теперь она похожа
На мрачную, холодную могилу...
Я заглянул в окно: по-прежнему в тумане
Возносятся дома, как призраки немые;
Внизу по улице прохожие бегут,
И клячи мокрые плетутся в желтом снеге.
Вот лампа под зеленым абажуром
На пятом этаже у моего соседа,
Как и всегда, в обычный час зажглась;
Я ждал ее, как, может быть, и он
Порою ждет моей лампады одинокой.
Протяжный благовест откуда-то уныло
Издалека доносится ко мне...
Перо лениво падает из рук...
В душе – молчанье, сумрак...

1886

«С потухшим факелом мой гений отлетает…»

С потухшим факелом мой гений отлетает,
Погас на маяке дрожащий огонек,
И сердце без борьбы, без жалоб умирает,
Как холодом ночным обвеянный цветок.
Меня безумная надежда утомила:
Я ждал, так долго ждал, что если бы теперь
Исполнилась мечта, взошло мое светило,
Как филина – заря, меня бы ослепила
В сияющий эдем отворенная дверь.
Весь пыл души моей истратил я на грезы,
Когда настанет жизнь, мне нечем будет жить.
Я пролил над мечтой восторженные слезы,
Когда придет любовь, не хватит сил любить!

1886

«Когда безмолвные светила над землей…»

Когда безмолвные светила над землей
Медлительно плывут в таинственной лазури,
То умолкает скорбь в душе моей больной,
Как утихающий раскат далекой бури...

Плывут безмолвные светила над землей,

И небо – саркофаг с потухшими мирами,
Сиянье тихих звезд и голубая даль —
Печалью дышит все... Могучими волнами
И у меня в груди встает твоя печаль,

Огромный саркофаг с потухшими мирами!

Одним мучительным вопросом: для чего?
Вселенная полна, как роковым сознаньем
Глубокой пустоты, бесцельности всего,
И кажется, мы с ней больны одним страданьем.

Вселенная полна вопросом: для чего?

И тонут каплею в безбрежном океане
Земные горести с их мелкой суетой
Там где-то далеко, в лазуревом тумане
И в необъятности печали мировой, —

Ничтожной каплею – в безбрежном океане.

1886

Солнце мексиканское предание

В дни былые солнце греть устало:
Без лучей, без жизни и тепла
В небесах, как труп, оно лежало;
И покрыла мир ночная мгла.

В темноте рыбак не видел сети,
Зверолов капканы потерял,
Люди в страхе плакали, как дети,
И повсюду голод наступал.

Но герой Тонати златокудрый
Мир спасти от гибели хотел
И на край земли – спокойный, мудрый —
Он пошел в неведомый предел.

Наклонясь к обрывистому краю,
Он воскликнул, бездну увидав:
«Я за вас, о люди, умираю!..»
И вперед он кинулся