— Я должен надеть доспехи. Ты мне поможешь?
— Нет, — ответила она тихо, — я не могу.
— Пусть будет так, — прошептал он, в последний раз взглянув на нее, и повернулся к доспехам.
— Сегодня ты выбираешь между мной и Роджером Чатвортом, — сказала она.
Он не ответил и продолжал облачаться в латы. Аликс вышла из шатра.
— Иди к нему, Джослин, — сказала она и, обращаясь к Джоан, добавила: — Давай собирать вещи. Я отправляюсь домой к дочери.
Аликс решительно была настроена уехать из леса до начала поединка. «Конечно, Рейн может победить, — подумала Аликс, — но если нет — я не могу стоять рядом и наблюдать, как его рубят на кусочки». Она не сомневалась, что Роджер Чатворт исполнен такой же ненависти, что и Рейн.
Не прошло и двух часов, как она услышала звон стальных доспехов и мечей, отдававшийся эхом по всему лесу. Она медленно уронила платье, которое складывала, и вышла из шатра. Что бы он ни делал, с кем бы ни сражался и за какую бы то ни было цель, он все равно принадлежал ей.
Аликс уже почти добежала до просеки, где сражались рыцари, когда ее остановила Джоан.
— Не смотрите, — сказала она, — Чатворт беспощаден.
Аликс на мгновение уставилась на горничную, затем снова двинулась вперед.
— Джос, — закричала Джоан, — останови ее. Джослин схватил Аликс за руку и задержал.
— Это бойня, — сказал он, ловя ее взгляд. — Наверное, Роджер ненавидит сильнее, и это придает ему лишние силы. Но какова бы ни была причина, он жестоко теснит Рейна.
Аликс вырвалась из его рук.
— Рейн и в смерти остается моим мужем. Дай мне пройти!
Взглянув на Джоан, Джослин посторонился. Аликс совсем была не подготовлена к тому, что увидела. Двое рыцарей сражались пешими, и доспехи Рейна были так испещрены пятнами крови, что золотых леопардов герба Монтгомери почти не было видно. Его левая рука висела как плеть, но он продолжал биться, храбро орудуя правой. Казалось, Роджер Чатворт забавляется игрой с ослабевшим, окровавленным противником, осыпая его со всех сторон ударами и словно дразня его.
— Он умирает, — сказала Аликс. Рейн так дорожил честью, и вот сейчас погибал как зверь в клетке, отданный во власть безжалостного победителя.
Она устремилась вперед, но Джос перехватил ее.
— Рейн! — возопила она горестно.
Роджер Чатворт повернулся, посмотрел на нее, хотя лица его под шлемом и не было видно, и, словно понимая всю глубину ее горя, сделал круг и вонзил секиру Рейну в крестец.
Рейн зашатался и рухнул лицом вниз.
Роджер молча стоял над ним.
В одно мгновение Аликс вырвалась из рук Джоса и побежала.
Она медленно стала на колени возле изрубленного тела, приподняла голову Рейна и положила себе на колени. Слез не было, она чувствовала только полнейшее онемение во всем теле. Ей казалось, что это ее кровь вытекает из его ран на землю.
С огромным трепетом она приподняла его голову повыше и сняла с нее шлем.
И так вскрикнула, увидев лицо раненого, что Роджер Чатворт обернулся. Мгновение он смотрел на это лицо, не веря своим глазам, затем, запрокинув голову, издал ужасающий вопль — так же закричал Рейн, когда узнал о смерти Мэри.
— Жизнь за жизнь, — прошептал Брайан, — теперь Мэри может покоиться с миром.
Дрожащей рукой Аликс коснулась потной щеки Брайана.
Он вздохнул в последний раз и умер у нее на руках.
— Отдай, — сказал Роджер, наклонился и поднял тело брата. — Теперь он принадлежит только мне.
Аликс, в промокшем от крови платье, глядела, как Роджер уносит тело Брайана туда, где ждали его люди с лошадьми.
— Аликс, — сказал, подойдя, Джос. — Я ничего не понимаю. Почему Роджер забрал тело Рейна? Она так дрожала, что едва могла говорить.
— Доспехи Рейна были на Брайане, и Роджер убил своего младшего брата.
— Но каким же образом? — начал Джос. Джоан подняла с земли сухой чертополох, концы которого промокли от крови.
— Он, наверное, давно это задумал. И набил сухой травой доспехи лорда Рейна так, чтобы они оказались ему впору.
Аликс повернулась к людям, вытаращив глаза. — Но где же тогда Рейн? Он не мог покорно позволить Брайану завладеть его вооружением.
Они не сразу нашли Рейна. Он лежал под деревом на кожаной подкладке, которую надевал под доспехи, и крепко спал. Джоан даже рассмеялась при виде его, но Аликс смеяться не могла. Ее встревожило какое-то необычное положение его тела.
— Яд! — вдруг закричала она не своим голосом побежала к мужу. Он был теплый, значит живой, но с тем же успехом мог бы и умереть, так как совершенно не обращал на нее внимания.
— Немедленно доставь сюда Розамунду! — приказал Джослин горничной.
Аликс начала хлопать его по, щекам, так как он ничего не слышал.
— Помогите мне поставить его на ноги. У Джоса и Аликс едва хватило сил поднять вялое тело Рейна и поставить стоймя, но он продолжал спать.
Прибежала Розамунда и, бросив всего один взгляд на Рейна, со страхом посмотрела на Джоса.
— Надеюсь, это не то, но два дня назад у меня украли опиум. Однако я думала, что вор умеет с ним обращаться.
— Опиум? — требовательно спросила Аликс. — Это снотворное лекарство? Моя невестка им пользуется.
— Да, и это в порядке вещей, но большинство людей не знает, что если принять слишком много, то можно умереть во сне.
Аликс широко раскрыла глаза.
— Но ты не думаешь, что Брайан Чатворт так сильно его опоил?
— Да ведь наперстка больше чем достаточно. И значит, лорд Рейн принял слишком много. Давайте приниматься за дело, нам предстоит очень большая работа.
Потребовался целый день, чтобы очистить желудок и кишечник Рейна, для чего Розамунда заставила его нить тошнотворные травяные отвары, а мужчины, меняясь, все время заставляли его двигаться.
— Спать, дайте поспать, — бубнил он под нос с закрытыми глазами, еле передвигая ноги.
Но Аликс не позволяла останавливаться или отворачиваться от питья, которое насильно вливали ему в глотку. Пропало несколько часов, прежде чем Рейн начал немного владеть конечностями в ходил уже отчасти самостоятельно. Его внутренности были очищены от балласта, и Розамунда начала обильно поить его водой, вливая ее чуть не ведрами в надежде промыть его изнутри как следует. И Рейн уже достаточно проснулся, чтобы громче выражать свой протест.
— Ты, значит, не бросила меня, — сказал он Аликс.
— Надо бы, да вот осталась, — отрезала она. — Пей!
На второй день в полдень Розамунда позволила Рейну спать, и она, и Джослин тоже с радостью улеглись. Невероятно измученная Аликс обошла всех обитателей лагеря и лично поблагодарила каждого за помощь в спасении Рейна от смерти.
— Ты бы сама поспала, — раздался ворчливый голос, и Аликс узнала одного из тех, кто обвинял ее в воровстве.
— Мы не желаем, чтобы кто-то из вас спасся, а другой помер.
И она с такой благодарностью улыбнулась этому человеку, что он покраснел и отвернулся. Все еще улыбаясь, Аликс дотащилась до шатра и заснула глубоким сном рядом с мужем.
Аликс провела с ним еще неделю, а потом Рейн увидел, как она держит на руках чужого ребенка и тихо плачет.
— Ты должна вернуться к Гевину, — сказал Рейн.
