руку, он смог погладить ее волосы. — Ты всегда будешь возвращать меня к действительности? — спросил он, дотрагиваясь до ее виска. — Думаю, даже если я задумаюсь над величайшими проблемами Вселенной, ты все равно умудришься направить мои мысли на твое тело, твои глаза, — шептал он, лаская ее, — твои губы.
Бронуин почувствовала, как заколотилось сердце. Его дыхание было таким нежным и теплым. Его волосы еще не высохли, и один завиток торчал из-за уха. Ей очень хотелось дотронуться до этого завитка, но она всегда следила за тем, чтобы не выдавать своих желаний.
— А тебя беспокоят какие-то великие проблемы? — как бы между прочим осведомилась она.
Его пальцы остановились, он взглянул ей в глаза.
— Неужели я услышал заинтересованность в твоем голосе? — спокойно спросил он.
— Ни за что! — отрезала Бронуин и откатилась. Она ожидала услышать веселый смех, но он снова замолчал, и ей захотелось повернуться и посмотреть на него, но она не шелохнулась. Стивен тоже не шевелился, и вскоре она услышала ровное дыхание, означавшее, что он уснул. Она лежала тихо-тихо, и через мгновение почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Временами она чувствовала себя такой одинокой, что даже не знала, как быть. В ее представлении брак — это когда двое людей разделяют свои жизни и свою любовь. Но она-то была замужем за англичанином!
Стивен вдруг повернулся и положил на нее свою тяжелую руку, потом привлек ее к себе. Она попыталась остаться неподвижной, попыталась не реагировать на него, но против воли придвинулась, прижимаясь теснее.
— Это не лучший способ помочь мужчине уснуть, — прошептал Стивен, приподнимая голову, и поцеловал ее в висок. — Что это? — спросил он. — Слезы?
— Нет, конечно. Просто что-то в глаз попало, вот и все.
Он повернул ее к себе лицом.
— Ты лжешь, — сказал он решительно. Оглядел ее лицо, дотронулся до подбородка. — Мы с тобой чужие, — прошептал он. — Когда же мы станем друзьями? Когда ты научишься делиться со мной? Когда расскажешь, почему плачешь?
— Когда ты станешь шотландцем! — сказала она, стараясь быть резкой. Но от близости Стивена слова прозвучали как-то странно, скорее похоже на мольбу, чем на невыполнимое требование.
— Хорошо! — сказал он с уверенностью, так, словно и вправду мог превратиться в шотландца.
Бронуин хотела посмеяться над ним, сказать, что ему никогда не стать шотландцем — и ее другом. Но он еще крепче прижал ее к себе и начал целовать. Он целовал ее так, словно впереди была целая вечность — медленно, лениво. Бронуин чувствовала, как кровь пульсирует в ее жилах. Она хотела прижать Стивена к себе, но он отстранил ее, чтобы дотронуться до груди, погладить живот.
Она изогнулась, рука Стивена скользнула вниз по ее ногам, и он улыбнулся, когда услышал, как громко она вздохнула.
— Моя прекрасная, прекрасная жена, — шептал он, водя кончиками пальцев под коленками. — Если бы я только знал, как доставить тебе удовольствие не только в постели!
Она снова прижалась к нему, ища его губы, потом поцеловала в шею. Его кожа была приятна на вкус, немного солоновата от пота, упругая и нежная одновременно. Она дотронулась языком до его уха и, почувствовав, как по его телу пробежала дрожь, тихо рассмеялась.
Стивен сжал ее плечи.
— Иди сюда, наследница МакАрранов. — Он повалил ее на кровать и склонился над ней.
Бронуин изогнулась ему навстречу, высоко подняв бедра. Она была шотландкой, поэтому они с ним были равны. Она не стала ждать, когда он возьмет ее, и первой устремилась в бушующее море страсти.
Потом они лежали рядом, так близко, словно были неразделимы. Бронуин сонно приоткрыла глаза и увидела завиток возле уха Стивена. Тот, до которого ей хотелось дотронуться. Она повернула голову и поцеловала этот завиток, почувствовав губами его нежность. Когда она отодвинулась, ее лицо пылало. Почему-то этот поцелуй казался чем-то более интимным, чем все, что было между ними прежде.
Стивен слабо улыбнулся, не открывая глаз, в полусне, и прижал ее к себе еще сильнее. Бронуин почти не могла дышать, но это не имело значения. Нет, о дыхании она совсем не думала.
Стивен стоял в маленьком фермерском домике, грея руки у очага. На улице дул сильный ветер, и огонь был необходим. Тэм гостил у сестры, на несколько дней оставив дом Бронуин. Мощный старик сидел в дальнем конце комнаты у каменной стены, разложив на коленях рыболовную сеть. Он завязывал узлы, натягивая грубые веревки своими крепкими руками.
— Так ты хочешь, чтобы я помог тебе выглядеть не так глупо, — серьезно сказал Тэм.
Стивен обернулся. Он никак не мог привыкнуть к тому, как шотландцы стояли и сидели в его присутствии, повинуясь только своим желаниям. Он, видимо, слишком привык, чтобы к нему обращались «милорд».
— Я бы так не сказал, — заметил он. Но вспомнив вылазку за скотом, покачал головой. — Я выглядел дураком и в глазах своих людей, и в глазах шотландцев. Я чувствовал себя так, словно, как заметил Дуглас, стоял в стальном гробу. Тэм минуту молчал, завязывая узел.
— Дуглас всегда считал, что должен быть среди тех, кого Джеми выбрал в мужья Бронуин. — Он усмехнулся, увидев выражение лица Стивена. — Не беспокойся, парень, Джеми знал, что делает. Дуглас — исполнитель, а не лидер. Он слишком благоговеет перед Бронуин, чтобы стать ее господином.
Стивен засмеялся.
— Ни один мужчина не может быть достаточно силен, чтобы стать господином Бронуин.
Тэм не стал комментировать это утверждение, но про себя улыбнулся. Мораг пристально наблюдала за этой парой и все сообщала Тэму. Тэм хотел быть уверенным, что Бронуин не подвергается опасности со стороны англичанина. Но, судя по тому, что говорила Мораг, скорее Стивен подвергался опасности истощения.
Тэм поднял глаза.
— Первое, что ты должен сделать, это избавиться от английской одежды. — Стивен кивнул: он этого ожидал. — А потом ты должен научиться бегать и на расстояние, и на скорость.
— Бегать? Но солдат ведь должен стоять и сражаться?
Тэм фыркнул.
— У нас разные правила. Я думал, ты уже понял. Но если ты не хочешь учиться, я тебе не помощник.
Стивен нехотя согласился.
Час спустя он уже был не рад, что согласился. Они с Тэмом стояли на холодном осеннем ветру, и Стивен никогда в жизни не чувствовал себя таким голым. Вместо тяжелых, подбитых ватой, теплых английских вещей на нем были только рубашка и перетянутый ремнем плед. Он надел еще шерстяные носки и высокие ботинки, но все равно создавалось впечатление, словно начиная от талии и ниже на нем ничего не было.
Тэм похлопал его по плечу.
— Вперед, парень, ты скоро привыкнешь. Немножко больше волос, и ты будешь ближе к шотландцу, чем когда бы то ни было.
— Здесь слишком холодно, чтобы бегать с голым задом, — пробормотал Стивен, приподнимая рубашку и плед и демонстрируя голую ягодицу.
Тэм засмеялся.
— Теперь ты знаешь, что у шотландцев под пледом. — Он снова стал серьезным. — Для того чтобы так одеваться, у нас есть свои причины. Благодаря пледу человека не видно среди вереска. Это платье легко снять, надеть тоже можно легко и быстро. В Шотландии влажно, и люди не могут себе позволить носить мокрую одежду, которая прилипает к телу, — так недолго и умереть от воспаления легких. В этом пледе прохладно летом, а постоянное трение о колени согревает зимой. — Он подмигнул. — И в этом костюме воздух свободно обдувает самые жизненно важные части тела.
— Да уж, — сказал Стивен.
— Э! Вот теперь ты похож на мужчину! — произнесла за его спиной Мораг. Она, не таясь, разглядывала его ноги. — То, что тебе пришлось таскать все это вооружение, сделало тебя мускулистым.
Стивен улыбнулся ей.
