Театр Клары Гасуль

ее критика Серафины? Я не буду обращать внимания даже на ее насмешки, ручаюсь... Она лукава, в этом я уже не раз убеждался... Досадно, что приезжает как раз сегодня... Сегодня Инес не так хороша, как обычно... бледна... с оттенком желтизны... синева под глазами... Черт знает что. Она ее засмеет!.. Бедная Инес!.. Нет, пусть она только посмеет вышучивать мою женитьбу!.. Она увидит, как я приму ее шутки, черт возьми!.. Когда-то герцогиня была очень хороша собой... Когда-то, то есть пять лет назад. Это она создала мне имя у прекрасных дам. Она была причиной моего первого поединка... Помнится, я был ранен в руку и пошел к ней, гордый и истекающий кровью, чтобы она перевязала мне рану. Она сама наложила повязку... и никому не позволила ходить за мной. Накладывая повязку, она целовала рану... отсасывала кровь... Я был тогда молод, и ее поцелуи жгли меня, как раскаленное железо... С каким трепетом сердечным я всегда вспоминаю эти мгновения!.. Ах, дон Хуан Рамирес! Как я был вам благодарен за тот удар шпагой, которым вы меня угостили!

Входит однорукий Хуан Мендо.

Мендо. Храни вас бог, дон Эстеван! Рад вас видеть в добром расположении духа.

Дон Эстеван. Называйте меня сыном, если не хотите огорчать.

Мендо (в смущении). Я пришел... пришел с вами проститься... Я уезжаю...

Дон Эстеван. Уезжаете? Куда же?

Мендо. В Галисию... В Ферроль... к родственнику... к брату — мы с ним много лет не виделись.

Дон Эстеван. Но появился он у вас очень недавно! Почему это мы о нем раньше никогда не слышали от вас?

Мендо. Право... право, не знаю...

Дон Эстеван. Что-то вам здесь не по душе, вот почему вы и решили уехать...

Мендо. О нет, милый дон Эстеван!.. Мне просто надо уехать... надо уехать...

Дон Эстеван. Но почему? Объясните толком!

Мендо. У меня есть дело в Галисии...

Дон Эстеван. Вечно у вас секреты. Но этот секрет я, кажется, разгадал. Вас вчера задела наглость этой захудалой знати... Вы хотите уехать от таких неприятностей. Но я вас прошу, отец, останьтесь, останьтесь, и вы получите удовлетворение. Я с ними разделаюсь, я стану их донимать всеми способами. Почти вся округа принадлежит мне. Я им ни охотиться, ни рыбы удить не дам, я притяну их к суду. Как губернатор Ависа и военный начальник провинции, я нашлю им солдат на постой, когда наши войска двинутся в Португалию[4]. Наконец...

Мендо. Зачем же вам наживать неприятности из-за сущей безделицы? Оставьте этих людей со всеми их предрассудками. Я им прощаю, я им уступаю. Я покидаю поле сражения. Победа должна оставаться за большинством.

Дон Эстеван. Нет, черт побери, теперь, когда мне известны ваши побуждения, я вас не отпущу. Пусть не говорят, что Мендоса уступил чьей бы то ни было прихоти. Вы останетесь у меня, хотя бы вся Эстремадура ополчилась на этот замок, чтобы вас изгнать.

Мендо. Послушайте, дон Эстеван! Вы знаете, как я раньше противился вашему браку. Если бы даже на мне не было страшного пятна, смытого с меня теперь по милости нашего государя, я и тогда считал бы, что невеста и жених должны быть равны по положению. Не то, чтобы я упорно придерживался предрассудков или, скажем, предвзятого мнения о дворянах и простолюдинах. Но раз мы, по воле судьбы, родились в том или ином сословии, то в нем же находятся и наши знакомства, дружеские связи. В их основе — сходство вкусов, нравов, понятий. Надо оставаться там, где определил нам быть господь бог. Но вот с нашей семьей господь распорядился по-иному. Вы породнились с бедным человеком, чье имя, несмотря на милости его величества, все-таки раздражает дворянский слух. Вам пришлось бы слишком много вытерпеть, прежде чем вы заставили бы людей уважать это имя... А я человек... я старик, сам по себе ничем не замечательный, ни на что вам не нужный, не находящий здесь никакого дела для себя. Как же я могу с легким сердцем обречь на постоянные унижения благородного человека, когда и без того уже стольким ему обязан?..

Дон Эстеван. А я вам?

Мендо. Нет, Эстеван, отпустите меня... Что до моей дочери, то, повенчавшись с вами, она утратила мое имя. Она стала Мендоса. Это имя способно стереть все родовые пятна. К тому же, если вас оскорбят из-за нее, то вы, ее муж, вы перед алтарем дали обет защищать ее и мстить за нее. А я... я, как прокаженный, отгоняю гостей от вашего дома, покуда в нем живу, я лишаю вас всех удовольствий, всех преимуществ, на которые вы имеете право по своему положению.

Дон Эстеван. Вся эта прекрасная речь ни к чему, Мендо. Вы думаете, ваше общество не приятнее мне в тысячу раз, чем общество всех этих мелкопоместных эстремадурских идальго? И ради их дурацкой спеси я пожертвую другом, отцом? Да пусть они убираются к черту!

Мендо. Сеньор, я теряюсь. Семья Мендоса осыпала меня столькими щедротами, что я уже разучился отказываться от них. Но я очень боюсь, как бы вы когда-нибудь не пожалели о том, что приблизили к себе темного изуродованного крестьянина...

Дон Эстеван (сжимает его в объятиях). Ваше увечье напоминает мне о том, чтó вы для меня сделали, отец! Смогу ли я когда-нибудь расплатиться с вами?

Мендо. То, что я сделал...

Дон Эстеван. Мы не дадим себя в обиду, будьте покойны. Кстати, к нам сегодня приезжает красивая дама из Мадрида — герцогиня Серафина де Монтальван. Мы решили принарядиться по случаю ее приезда... Может быть, это глупо с моей стороны, но... пожалуйста, смените эту простую одежду на другую, поизящнее.

Мендо. Напрасно вы меня не отпускаете. (Уходит.)

Дон Эстеван. Ну, полно, полно!.. (Один.) Я сделал доброе дело, это придает мне силы в борьбе с чарами Серафины... Чарами!.. Да здравствует скромность!.. Стоит мужчине одержать одну победу, хотя бы самую незначительную, и он уже воображает, что все женщины только и думают, как бы его соблазнить... Пожалуй, приличия требуют, чтобы я поехал встречать гостью? Нет, я думаю, что это будет неприятно моей Инес. Впрочем, такое внимание мне надлежало бы оказать любой даме... Почему я должен быть менее учтивым с герцогиней, чем с какой-нибудь мещанкой? Поеду, встречу ее! Но вот уже ворота открываются...

Входит слуга.

Слуга. Господин барон! Только что во двор въехала дама в экипаже, запряженном шестеркой мулов. (Уходит.)

Дон Эстеван. Иду встречать. До чего глупо, что я так волнуюсь! Словно не прошло пяти лет со дня нашей разлуки! А за пять лет самая красивая женщина очень меняется. (Уходит.)

Входит Инес, неумело нарумяненная, вся в брильянтах.

Инес. С какой радостью поспешил он ей навстречу!.. А когда получил письмо, лицо у него просияло!.. Он не пожелал прочесть мне его до конца... Я не показываю, что это меня огорчает. Конечно, он ведет себя так без дурного умысла. Он меня любит; ревновать с моей стороны было бы неблагодарностью. Однако я всего лишь простая крестьянка, не обученная хорошим манерам. Он, пожалуй, отвернется от меня, когда рядом со мной увидит мадридскую даму, умную, обаятельную. Ах, нет! Эстеван так благороден, что не разлюбит меня! (При виде входящей герцогини.) Боже, как она красива!