«Ажуре», вздохами Игоря, Галиной ревностью, продажей колготок и преподаванием русского языка в частной школе. Правда, и влиятельный покровитель в конце концов получил свое – попался на политическом покушении. Беата старалась не думать о том, как глупо подставилась, позвонив ему и проявив свою осведомленность в деле Переяславчикова. Хотела показать, что она до сих пор, и без его денег, крутой журналист. Отольется ей еще этот звонок, когда истинный владелец автосалонов отмажется от прокуратуры.
А может, и не отмажется. Авось и пронесет. Беата не привыкла бояться будущего, а тогда, за чашкой капучино, тем более не знала, что ее ждет за новым поворотом. И от случайной встречи с бывшим другом остался только один горький осадок – из-за этих слов: «Все то же самое».
История с Юркой при всей ее оскорбительности жила в ее памяти историей любви. Пусть любовь была чужая, но ведь она так редко встречается на свете, что всегда бесценна. А теперь романтик Юра, поссорившийся из-за Надьки со всей своей козырной родней, включая дядю-замминистра, кисло сообщает: «Все то же самое...» И осторожный Беатин опыт совместной жизни подсказывает: он прав. Любовь – это миг между прошлым и будущим. Для звезды, что сорвалась и падает...
Нахлынувшие посреди преферанса воспоминания так огорчили ее, что, придя домой от Татки, она даже всплакнула на кухне. Она плакала о Юрке, о глупенькой Наде, для которой этот брак был последним шансом, и шанс лопнул в ее руках, как мыльный пузырь. О своих одиноких подружках и заброшенных детях банкиров, о проигравшем Гумберте и беспомощной Лолите, о безмозглых и несчастных читательницах журнала «Ажур», о своей маме и о себе. Она плакала обо всем, как солдат Весли Джексон у Сарояна, – это был один из ее секретов выживания. Когда хочется плакать, надо плакать. Но выплакать сразу все, на год вперед. И начать новый день с веселыми глазами и надеждой в сердце.
Но откуда взять надежду в сыром октябре, когда день все короче, тучи все тяжелее, а снег никак не выпадет? Раньше Беата считала, что осеннюю депрессию и весенний авитаминоз выдумали фирмы, выпускающие витамины и биодобавки. Но в последнее время она чувствовала на себе воздействие времен года – а может быть, рекламы?
Вместо биодобавок у нее были собственные рецепты преодоления хандры. Раз слезы исчерпались, а настроение не исправилось, ничего не поделаешь, придется варить глёг.
Глёг
Это напиток северный; авторство его оспаривают и шведы, и датчане с норвежцами, но шведы, конечно, впереди, потому что название – их. Они же считают, что глёг несет в себе свет, а потому готовят его в честь Праздника Света, который отмечается в декабре.
Подобно глинтвейну и грогу, глёг – горячее зимнее питье, но в нашем суровом климате его можно употреблять и стылыми осенними вечерами, и даже дождливым летом. Разве кто-то может диктовать человеку, когда и что ему пить!
Итак, берем красное вино, корицу, мускатный орех, чуть-чуть ванили (но ни в коем случае не ее искусственный заменитель ванилин, лучше уж обойтись без), несколько гвоздичек, мелко порезанные сушеные мандариновые корочки, сахар. Можно добавить свеженатертый имбирь. И все нагреваем в кастрюльке, не доводя до кипения. Тут же добавляем изюм и миндальные орешки. А также рюмку водки или другого крепкого напитка – потому что часть алкоголя испарилась при нагревании. Наливаем в большую толстостенную кружку и в ожидании, пока остынет, вдыхаем божественный аромат.
В Швеции готовую приправу для глёга продают в пакетиках, но ее легко сделать и дома. Поклонники глёга обычно запасают специи заранее, чтобы в нужную минуту все оказалось под рукой. И тогда приготовление эликсира света занимает всего несколько минут.
Глёг – развлечение для компании, но Беата предпочитала пить его в одиночку. В одиночку, в темную ночку, глядя из окна в беспросветную черноту, ничуть не страшную, потому что в желудке – огонь, в сердце – праздник, а впереди – удача.
Понедельник начался в субботу. В том настроении обновления и ожидания, которое задал субботний преферанс и субботний вечер со слезами и глёгом, Беата пришла на работу – и чудо не замедлило случиться.
На пороге школы ее остановил Взгляд. Он был таким пристальным, что Беата даже споткнулась и огляделась в недоумении: кто это понаставил ловушек на ее пути?
Ловушка стояла поодаль и смотрела на нее удивительными синими глазами. Мужчина около школы – редкий зверь, если это действительно мужчина, не охранник и не шофер. Рядом с редким зверем топтался Никита Панчин, тот самый Ален Делон из одиннадцатого класса, из чего напрашивался вывод, что Ален Делон номер два был, по-видимому, его папой. Или старшим братом, потому что на вид ему можно было дать не больше тридцати.
Старший Ален Делон, не сводя глаз с Беаты, что-то сказал мальчику вроде: «Ну, иди». Никита кивнул и пошел внутрь, по дороге пробормотав: «Здрасьте, Беата Мстиславна».
Беата поздоровалась и проследовала за ним, по-прежнему чувствуя спиной Взгляд, от которого у нее холодело между лопатками.
В учительской она посмотрела на себя в большое зеркало – и осталась недовольна. Ей некогда было подгонять свой гардероб под школьные требования, кроме узкой юбки с зашитым разрезом она впопыхах купила себе длинную и широкую – и вот результат: юбка не подходила к любимому крокодиловому пиджаку. Пиджак пришлось снять и накинуть на плечи широкий кашемировый шарф, от чего вид стал совершенно цыганским. Нет, не то, типичное не то.
Все молодые учительницы страдали от необходимости прикрывать коленки. Но они в основном, носили английские костюмы с юбками-миди и туфли на высоких каблуках. Для Беаты этот вариант не годился. Каблуки и она были вещи несовместные.
В юности Беата Новак пыталась приучить себя к шпилькам, чтобы добавить несколько сантиметров к своему совсем не модельному росту. Но у нее было плоскостопие и низкий подъем при маленьком размере. От этого нога в высокой туфле вставала почти вертикально на носок, как у балерины. Через час такого хождения на пуантах у Беаты начинали болеть все связки, а к середине какого-нибудь торжественного мероприятия она чувствовала себя точно андерсоновская русалочка, идущая по суше, как по острым ножам. О том, чтобы танцевать, нечего было и думать. А домой в те безлошадные времена приходилось тащиться, повиснув на руке провожатого и громко стеная, либо просто босиком.
И тогда Беата плюнула и заменила каблук королевской осанкой и гордо вздернутой головой. Это было идеальное решение. Люди вокруг сразу верили, что Беата нормального роста, а все, кто выше (в том числе безупречные модели, ха-ха!) – несуразные дылды. Мужчины рядом с ней почтительно склонялись, женщины пытались сложиться наподобие подзорной трубы. Но одежду приходилось подбирать так, чтобы не выглядеть бабой на чайнике, – ведь Беата ко всему прочему не была худышкой. Длинная юбка и низкие лодочки в качестве сменной обуви оказались ошибкой, и она дала себе слово сегодня же (к черту тетрадки!) отправиться по магазинам.
– Да кто нас видит, кроме детей! – успокоила ее историчка Вера Евгеньевна, которая, приходя на работу, меняла джинсы на мешковатый сарафан с огромными карманами.
– Бог, – ответила Беата, щурясь и подкрашивая губы перед зеркалом. – Он все видит.
Вера Евгеньевна не впечатлилась. Помимо истории она преподавала основы религиозных мировоззрений, и дискуссии о природе божественного проходили на ее уроках почти ежедневно.
А на Беату кроме Бога и детей в четыре синих глаза смотрели оба Алена Делона – младший на уроках и переменах, старший – на улице. Теперь он почти регулярно появлялся около школы и гипнотизировал ее Взглядом. Беата так и не знала, отец он Никите или брат. Разница была существенной – брат, предположительно холостой, мог считаться подходящей партией, в то время как папа ученика – всего лишь объект для предосудительного адюльтера и по критериям «Ажура» в зачет не идет. Впрочем, может, он разведенный или вдовец? Бывают ведь папаши, ушедшие из семьи, но исправно исполняющие свой отцовский долг. Например, каждый день доставляющие великовозрастное чадо в школу на черном «Мерседесе» с шофером.
Беата почти не удивилась, когда Никита Панчин подошел к ней на перемене и сказал, краснея:
– Беата Мстиславовна, папа просит, чтобы вы пришли к нам в гости. В эту субботу в шесть часов. Он хочет знать, нужно ли за вами прислать машину.
Беата поперхнулась ответом. Мальчик смотрел на нее изучающе. Значит, это все-таки папа. И живут
