она любит его, и услышать, что он ее тоже любит…
Если любит.
Она много значит для него. Он ведь так сказал? Но та ли это любовь, что выдержит испытание временем и послужит надежной опорой для них троих: Слейда, ее и их ребенка?
К этим соображениям примешивалось и еще одно. Уверенность в любви к Слейду Доусону не исключала некоторых сомнений. Оставалась еще одна проблема: достаточно ли они знают друг друга для постоянной совместной жизни? Любить такого молчаливого человека — нелегкое дело. Что она знает о Слейде Доусоне, помимо его необыкновенной сексуальной притягательности? Разве они хоть раз разговаривали по-настоящему, обсуждали что-то серьезное, делились своими мыслями?
Ведь они ни разу даже не сидели вместе за столом. Вся ирония заключалась в том, что во время своего короткого визита в ее дом он пригласил ее пообедать с ним, тогда как в Монтане он сделал все возможное, чтобы не разделить с нею трапезу.
Она слишком многого не знала о нем, чтобы сразу забыть все свои страхи и сомнения. Но она не могла отбросить также и другое: глубоких чувств, которые связали ее со Слейдом, и той прекрасной, раскованной страсти, которую он вызвал в ней.
Но все нужно делать по порядку, поняла Трейси. Разговор с Рейчел будет решающим. Трейси не хотела, чтобы ненависть Слейда перешла с Джейса на Джемму. Он почитал свою мать, и важно сохранить эту любовь. Если же запятнать образ его матери, это может нанести Слейду такую рану, от которой он никогда не оправится. На это Трейси не пойдет, даже если потеряет собственное счастье.
Нет, она должна поговорить с Рейчел до того, как решит увидеться со Слейдом. Только тогда она начнет строить их отношения. Рейчел не сможет отрицать написанное в дневниках, и ей придется восполнить недостающие детали этой истории. Ведь даже скрупулезные записи Джейса не ликвидировали всех пробелов. И тогда Трейси сможет принять разумное решение относительно Слейда.
В основе всех неясностей лежала история самой Джеммы, поняла Трейси, а ее она могла узнать только от Рейчел.
Целую неделю Трейси набиралась духу, чтобы позвонить на ранчо. Как она и предполагала, трубку взяла Рейчел.
— Алло, Рейчел. Это Трейси Мурленд.
— Трейси! Как я рада слышать ваш голос. Как вы поживаете, моя девочка?
— Очень хорошо, спасибо, Рейчел. Мне нужно увидеться с вами.
— Со мной? Пожалуйста, вы же знаете, как найти меня, — весело рассмеялась Рейчел.
— Да, но я не хочу, чтобы этот разговор состоялся на ранчо. Завтра утром я вылетаю в Хелину и буду там в одиннадцать тридцать. Я знаю, вам предстоит длинная дорога, но, прошу вас, сделайте это для меня.
— Ладно, хорошо. Думаю, я смогу. Трейси услышала в голосе Рейчел внезапную настороженность.
— Благодарю вас, мне бы хотелось, чтобы этот разговор остался между нами. Пожалуйста, не говорите ничего Слейду.
— Я не смогла бы, даже если бы захотела. Он на Биг-Блафе.
— А разве охотничий сезон еще не кончился?
— Кончается. Слейд пробудет там еще несколько дней.
— Понятно. Тогда вам не нужно придумывать предлог для поездки в Хелину.
— Трейси, а что случилось?
— Это касается Джейса и Джеммы, — тихо ответила Трейси и услышала, как Рейчел поперхнулась.
— Я не стану обсуждать это с вами, — упрямо заявила Рейчел.
— Думаю, что станете. Видите ли, Рейчел, я нашла дневники Джейса. И хочу показать их вам.
— О Боже! — выдохнула Рейчел в трубку. — Ну ладно. Я встречусь с вами завтра утром.
В Монтане было холодно и земля была покрыта толстым слоем снега. Трейси везла целый чемодан теплой одежды. На ней были пальто, шарф, меховые перчатки и вязаная шапочка. Пока Рейчел вела машину к ресторану, Трейси радостно разглядывала зимний пейзаж.
Ни одна из них еще не упомянула о Джейсе или Джемме. И Трейси не собиралась приступать к разговору раньше, чем они удобно усядутся в том «приятном месте», куда пригласила ее Рейчел.
В ресторане «Западный ветер», как и обещала Рейчел, действительно было приятно. Они заказали ленч, и, пока его готовили, официантка принесла настоянный на травах чай, такой горячий, что от него шел пар. Трейси заметила, что Рейчел вопросительно смотрит на нее. Без всяких предисловий она вытащила из сумки дневники и пододвинула через стол к Рейчел.
— Я отметила нужные места закладками, — спокойно сказала Трейси и, пока Рейчел читала, маленькими глотками пила душистый чай.
Когда пожилая женщина оторвала взгляд от страниц дневника, в глазах ее было страдание.
— Где вы взяли это?
— Я складывала вещи, Рейчел, поскольку собираюсь уехать из Сан-Франциско. После смерти Джейса я не заходила в его гардеробную. Этот блокнот вместе с восемью, кажется, другими лежал в запертом ящике шкафа.
Рейчел побледнела.
— Вы ведь не собираетесь показать его Слейду?
— Это зависит от вас, Рейчел.
— От меня? Почему от меня?
— Потому что вы единственный человек, который знает всю эту историю. — Трейси с симпатией смотрела на Рейчел. — Мне известно, как вы были преданы Джемме. Но это очень важно. Я должна знать все.
— Зачем вам знать? Это не ваше дело!
— О нет, мое. — Трейси замолчала, чтобы лучше сформулировать свою мысль, потом продолжила:
— Слейд — не сын Джейса. И мы обе это знаем. Я хочу, чтобы и Слейд узнал правду. Всю свою жизнь он несправедливо ненавидит человека, не причинившего ему никакого вреда. Хотя у Джеммы, очевидно, была причина, чтобы лгать. Для меня — я хочу, чтобы вы поняли это, — все зависит от того, в чем состоит причина этой лжи. Или я прямиком отправляюсь к Слейду, или сажусь на ближайший самолет и улетаю обратно в Сан-Франциско.
Рейчел обдумала ее слова, и внезапно ее лицо вспыхнуло.
— А почему бы вам просто не оставить его в покое?
— Потому что я люблю его, Рейчел. Но я люблю его достаточно сильно, чтобы оставить в покое, если правда причинит ему больше вреда, чем та ужасная ложь, с которой он живет. Разве вы не устали от лжи? Как вы могли участвовать в таком предательстве?
Внезапно глаза Рейчел наполнились слезами. Явно взволнованная, она вытащила из сумочки бумажную салфетку и вытерла слезы.
— Конечно, я устала. Это было ужасно. После смерти Джеммы я собиралась сказать Слейду правду, но ведь я обещала Джемме молчать, обещала так давно. Как я могла вернуться ко всему этому? Она мне была скорее сестрой, чем подругой. Кроме того, было слишком поздно. Если вы сейчас расскажете Слейду, он возненавидит меня. Вы этого хотите?
— Нет, конечно. Я не хочу, чтобы он кого-либо ненавидел. Это и волнует меня. Я не намерена причинять Слейду боль. Поверьте, если бы я поддалась порыву чувств, то позвонила бы ему, а не вам.
Рейчел шмыгнула носом и кивнула.
— Я понимаю. — Она высморкалась, глотнула чаю и, помедлив, взглянула на Трейси более или менее спокойно. — Однажды летом Джейсон Мурленд появился в долине. Говорили, что он расспрашивал разных владельцев ранчо об их хозяйствах.
Сказанное совпадало с тем, что было написано в дневнике, и Трейси кивнула.
— Продолжайте.
Рейчел выглядела огорченной.
