Тревоги по поводу Корда входят в привычку. Он не из тех, кого можно водить за нос, и женщине, что полюбит его по-настоящему, будет нелегко.
Слава Всевышнему, что это будет не она.
— Ты выглядишь потрясающе, — сообщила ей Шерри, пока они ехали к «Уинстон-хаус».
— Спасибо, но это не имеет значения. — Час, проведенный у зеркала, пошел на пользу внешности Эбби, но лишь увеличил смятение в ее душе.
— Нет, имеет, Эбби, — спокойно ответила Шерри. — При любых обстоятельствах ты привыкла быть на высоте.
Эбби не могла отрицать справедливость оценки Шерри, но поделом было бы Корду, если бы его дражайшая невеста заявилась на свадьбу в платье из мешковины и с бигуди на голове.
И все же всегда чувствуешь себя чуточку спокойнее, когда знаешь, что выглядишь наилучшим образом. Новое бело-розовое платье — просто мечта, а крошечная шляпка с вуалью придает всему облику невинность и нежную строгость. И более того, вуаль можно опустить, Эбби как раз подумывала об этом. Может быть, ее скованность и напряженность будут не так заметны под вуалью?
Когда они подъехали, у прелестного старого здания уже вытянулся ряд машин. Эбби заметила Корда, и сердце ее глухо заколотилось при мысли о том, что сейчас свершится. Брак — это не игра. Как она сможет разделить свою жизнь, свой дом, своего ребенка с незнакомцем? В браке есть такие интимные стороны, которые не имеют отношения к спальне. Есть ли у нее желание понять привычки Корда Дюрана? Какое ей дело, когда он предпочитает принимать душ — утром или вечером? Какую колонку в газете он читает в первую очередь?
Вряд ли она захочет снова готовить и уж совсем не собирается следить за его бельем. Наверное, это упущение с ее стороны — не предупредить Корда о том, что в их странном союзе он в ее лице не обретет себе кухарку, служанку, а заодно и прачку.
Эбби вдруг захотелось взвыть. День такой солнечный, на ней свадебный наряд, суженый ждет ее, а она может думать только о том, как указать ему его место. Как поставить его на место, а потом еще и убедиться, что он осознает ее бесконечную тоску и горечь.
Корд, должно быть, высматривал ее, так как она увидела, что он приближается к машине. На нем был жемчужно-серый костюм, сшитый на заказ.
— Это он? — спросила Шерри.
— Да.
— Да он высший класс!
— Он ничтожество, — огрызнулась Эбби.
Корд, подходя, улыбнулся.
— Боже, Эбби, — прошептала Шерри, — он не просто красив, он великолепен! Выше голову, малышка! Ты выходишь не за какого-то замухрышку.
Эбби метнула на подругу колючий взгляд, но препираться было уже некогда. Дверца ее машины распахнулась, и Корд заглянул внутрь.
— Привет, Эбби.
— Привет. Шерри Ньюмен. Корд Дюран.
Шерри улыбнулась из-за плеча Эбби.
— Приятно познакомиться, Корд.
— Приятно познакомиться, Шерри. Давай я помогу тебе выйти, Эбби. — Корд протянул руку.
Эбби приняла помощь, бросив лишь «спасибо», и сразу же прошла вперед. Шерри тоже вышла, и все трое остановились перед машиной.
— Ты чудесно выглядишь, Эбби, — мягко сказал Корд.
Вместо ответа Эбби опустила на глаза вуаль. Корд вспыхнул, и обе женщины увидели, как он напряженно стиснул губы.
Но он только спросил:
— Пойдем?
Здание начиналось широким крыльцом. У главного входа Корд произнес:
— Шерри, вы не могли бы пройти внутрь без нас? Мне кое-что нужно обсудить с Эбби.
— Ну конечно, — ответила Шерри. Она крепко сжала руку Эбби. — Увидимся внутри, подружка.
Эбби выдавила слабую улыбку, которая совсем растаяла, когда они с Кордом остались на крыльце одни.
— Что такое?
Корд достал из внутреннего кармана сложенные бумаги.
— Наше брачное соглашение. Оно очень короткое и точное, там только то, о чем мы с тобой говорили. Тебе потребуется пара минут, чтобы прочитать и подписать. Я уже это сделал, но его нужно отдать до церемонии.
— Ты невероятно деятелен, — манерно протянула она, взяла бумаги и разгладила складки. Быстро пробежав глазами, она не заметила ничего, что не было бы заранее обсуждено. — А их не нужно заверять у нотариуса?
— Это на наше усмотрение. Мне и так подходит, но если ты хочешь заверить…
— Да нет, не надо. Ручка есть?
— Вот она, — Корд достал ручку и дал ее Эбби. — Эбби, в зале около сорока гостей, и никто из них, кроме Шерри, не знает, что происходит на самом деле.
Эбби подписала документ, закончив несколькими резкими штрихами вместо обычной завитушки.
— Ты не сказал своему брату?
— Нет.
— Ты хочешь сказать, что твой собственный брат считает это настоящей свадьбой? — голос Эбби зазвенел от возмущения.
Корд взял документ и положил обратно в карман.
— Это и есть настоящая свадьба, Эбби. Если двое людей стоят перед священником и клянутся в любви, чести — и что там еще говорится, — то это всегда настоящая свадьба!
— Но это же лицемерие! Ты должен был сказать брату! Теперь он будет ожидать от нас…
— Вот именно, Гэри ждет, что мы будем вести себя как любые молодожены. Но ведь и другие будут ожидать того же. Не вижу смысла объяснять что-либо Гэри, это его только расстроит.
Эбби с минуту переваривала слова Корда.
— Ты не хочешь расстраивать своего брата, но тебя нисколько не волнует, что ты расстраиваешь меня.
Корд взял ее за руку.
— Я тебя не расстраиваю, черт возьми, но я начинаю думать, что ты не очень приятная личность. А теперь давай все же зайдем и покончим с этим.
Это она-то не очень приятная личность? Эбби сжала губы.
— Покончить с этим — вот первая разумная мысль, что я от тебя услышала! — выпалила она.
Войдя в зал, Эбби увидела, что все уже расселись и ждут. Она была рада, что опустила вуаль, поскольку очень боялась, что не сможет сдержать слез. Высокий мужчина в темном костюме стоял вместе с Шерри у алтаря, очевидно, это был брат Корда. Священник был тоже на месте. Нежная, приглушенная музыка лилась из невидимых громкоговорителей. Некоторые из гостей улыбнулись и помахали ей, и Эбби кивнула в ответ.
— Думаю, все готово, — пробормотал Корд, заметив жест священника, взял правую руку Эбби и положил ее на свою. — Постарайся не выглядеть так, как будто ты шагаешь на казнь.
Эбби изобразила на губах улыбку и сделала первые шаги, выдавив в ответ приглушенно:
— Все это и выглядит как казнь, но я бы предпочла представлять, что это твоя казнь, а не моя.
— Прекрасно, если эта мысль вызовет краску воодушевления на твоем лице.
— Вызовет, не сомневайся, — прошептала она, едва шевеля губами. Опираться на руку Корда, чувствовать его тело так близко было мукой. Пока они шли, подол платья задевал за его брюки, и шелест ткани, казалось, пронизывал ее с головы до ног.
Это был такой жалкий фарс — приятная обстановка, торжественность священника, ожидание на
