Однако самое большое число вопросов вызывает мумия, принадлежность которой до сих пор не определена. Она была найдена в 1872 году, когда какой-то удачливый крестьянин натолкнулся на тайный склад грабителей гробниц. В пещере около Фив лежали тела царей и цариц Египта, извлеченные из разграбленных гробниц и тайно перезахороненные правителями Двадцать первой династии. Однако этот тайник был обнаружен грабителями – и на протяжении многих поколений, передавая секрет по наследству, они понемногу торговали ценностями из тайника. Однако в конце концов они были схвачены детективом, нанятым Отделом древностей, возглавлявшимся в то время Гастоном Масперо. Тайник вскрыли, и царские мумии были перенесены в Каирский музей, где их внимательно изучили специалисты.
Среди мумий была одна, которую Масперо поначалу проигнорировал. Заключенная в простой белый гроб, без имени или надписи, она, казалось, совершенно не заслуживала внимания, если не считать того странного факта, что она была зашита в шкуру белого барана, что для мумий совершенно нехарактерно. После извлечения из тайника, в связи с изменением температуры и влажности воздуха, мумия начала стремительно разрушаться, и этим заслужила внимание Масперо. Он решил, что ее следует изучить как можно скорее. Поначалу во всем, что он обнаружил, не было ничего необычного – под овечьей шкурой мумия была забинтована так, как это было свойственно времени Восемнадцатой династии. Однако дальше начались странности. Как оказалось, у тела молодого мужчины, приблизительно пяти футов десяти дюймов ростом, внутренности не извлекали, тело лишь обложили сухим натроном и старательно разровняли соль по всей поверхности. Всех, кто присутствовал при снятии бинтов, поразило лицо мумии: по словам Масперо, он и врач единодушно пришли к заключению, что смерть стала результатом отравления ядом, вызвавшим сильные конвульсии. Масперо даже сделал предположение, что бинтование началось еще до того, как жизнь окончательно покинула тело.
Трудно сказать, верны ли предположения Масперо и помогавшего ему врача, доктора Фуке. По одному лицу сделать заключение невозможно – многие болезни вызывают сильнейшие конвульсии, и если этого человека и отравили, это мог быть яд от укуса змеи. Однако даже по фотографии мумии понятно, почему Масперо и доктор Фуке, освободив это лицо от бинтов, испытали чувство ужаса (я не воспроизвожу эту фотографию в данной книге). Оно действительно леденит кровь, вызывая не только страх, но и жалость. Временами обнаруживались мумии, у которых на лице не было выражения безмятежного покоя, к ним в первую очередь можно отнести описанную выше мумию Секененра, но ни одна мумия не рождает столь многообразные эмоции, как та, что принадлежит этому неизвестному молодому человеку. Различные детали – простой гроб без надписей, непонятное использование для обертывания мумии бараньей шкуры, пропуск бальзамировщиками операции удаления внутренностей – все это делает загадку еще более таинственной. У нас нет никаких дополнительных свидетельств, и мы не можем даже предположить, кем был этот человек. Скорее всего, он был лицом царской крови – иначе бы его не поместили в тайник. Пренебрежительное отношение к его бальзамированию вынуждает думать, что он, возможно, совершил какое-то преступление.
Среди мумий, относящихся ко времени Восемнадцатой династии, отсутствует одна весьма важная. Притом что мумии наиболее известных фараонов сохранились, мумии Эхнатона недостает (если только описанный выше скелет не принадлежит ему). Я хотела бы думать, что исключительно необычная мумия, о которой шла речь выше, принадлежит этому самому необычному из египетских царей. Хотя такой финал мог стать ярким концом саги о временах Амарны, некоторые факты заставляют нас усомниться в подобной идентификации. Тело принадлежит слишком молодому человеку – согласно Эллиоту Смиту, двадцати семи или двадцати восьми лет от роду. По утверждениям некоторых специалистов, техника бинтования относится скорее к началу Восемнадцатой династии, чем к концу. К тому же внешний вид мумии имеет мало общего с тем, каким представляли Эхнатона в статуэтках. Для меня это не аргумент, но есть и другие доводы. Самый важный из них – то, что негативное отношение к Эхнатону появилось только через несколько лет после его смерти. Даже если кто-нибудь из врагов, которых у Эхнатона было немало, сумел с ним покончить, его зять, Тутанхамон, и его дочь, царица Египта, должны были проследить, чтобы Эхнатона похоронили со всеми необходимыми почестями. Видимо, мумия царя-еретика по каким-то причинам до нас просто не дошла; что касается странной мумии в тайнике, то она скорее всего принадлежит одному из царевичей начала Восемнадцатой династии – его судьбу не способен был бы узнать и сам Шерлок Холмс.
Для того чтобы гарантировать воскресение в загробном мире, требовалось физическое сходство мумии с усопшим. Даже если бы мы не знали об этом принципе, можно было легко прийти к такому заключению по тому, с какой тщательностью изготовители мумий стремились воспроизвести внешний вид умершего. Сейчас это может показаться просто курьезным, однако, глядя на искаженные временем, но различимые черты, мы словно бы заглядываем в предысторию наших, американских погребальных традиций. Хотя бальзамирование сохранилось вплоть до завоевания Египта мусульманами, некоторые из ранних приверженцев учения Христа считали бальзамирование не соответствующим христианскому вероучению. Американские христиане, предпринимающие меры для сохранения тел умерших, похоже, об этом забывают. А между тем святой Антоний, отпрыск богатой египетской семьи, перед смертью обращался к своим последователям со следующими словами:
«…Не разрешайте никому забирать мое тело и перевозить его в Египет, чтобы там, согласно местному обычаю, меня не забальзамировали и не положили в своих домах; этого нужно избежать, чтобы я пришел в пустыню… Тогда выройте могилу… и спрячьте мое тело под землей… до Воскресения мертвых, когда я получу свое тело нетронутым».
Глава 15
«Красивое погребение в некрополе»
Стол подношений
Египтяне должны были позаботиться не только о мумии, но и о месте погребения. Гробницы выполняли те же функции, что и мумии, – защищали тело. Как в области мумифицирования, так и в строительстве гробниц именно египтяне достигли самых впечатляющих результатов. В мире не существует гробницы более грандиозной, чем Большая пирамида. Также ни в одном из государств мира его правители не оставляли в гробнице столько богатств, как фараоны.
Самые ранние могилы египтян представляли собой, как и у прочих примитивных народов того времени, обыкновенные ямы в земле. Тела, бальзамировавшиеся только под влиянием сухого ветра и горячего песка, лежали на боку с поджатыми коленями и сложенными перед лицом руками, словно смерть заставала человека во сне. Со временем ямы стали копать более тщательно, делая углы прямыми и выстилая стены кирпичом, досками и коврами. Над могильной ямой насыпали невысокий холм.
Конструкция мастабы Ничед
Эти элементы – яму и холм – можно видеть и в конструкции гробниц более позднего времени. Археологи называют яму субструктурой; суперструктурой же является та часть гробницы, которая располагается над землей. В самом начале династического периода и суперструктура и субструктура видоизменились, создав поразительно сложные и красивые гробницы, тем более удивительные, если вспомнить, что от простых ям их отделяло совсем немного времени. Подземную субструктуру делали из кирпичей, она имела несколько помещений; в центральном, самом большом помещении находилось тело умершего. Остальные комнаты предназначались для хранения нужных умершему в загробном мире предметов. Во времена Второй династии субструктура стала имитировать дом и включала в себя ванную и туалет.
Вид сверху и реконструкция внешнего вида мастабы времен Древнего царства
Суперструктура практически не менялась на протяжении всей египетской истории. Она представляла собой усеченную пирамиду с очень небольшим наклоном стен; такая пирамида носила название «мастаба». Самые первые мастабы, иногда достигавшие размеров 180 на 90 футов, строили из кирпича; в стенах часто делали ниши по всему периметру. Позднее стали делать только одну нишу, которая преобразовалась в дальнейшем в погребальную камеру.
Вплоть до Третьей династии не замечено никаких внешних различий между царскими гробницами и гробницами высокопоставленных вельмож – пока Джосер и его блистательный архитектор Имхотеп не воздвигли царскую гробницу в виде пирамиды. Самые первые пирамиды были ступенчатыми, позднее
