— Нравятся яйца?
— Никогда не пробовала ничего вкуснее. Так кто же такой этот Мактаврит?
— Это яйца под соусом карри. Из Индии. Клер пристально смотрела на него.
— Это один старик. Его семья всегда жила на этой земле.
— Почему-то это имя мне знакомо.
Тревельян сделал глоток из своей чашки. Клер не спросила, что это — чай или виски.
— Традиции, — пробормотала она.
— Что? Тревельян прищурился.
— Я думаю, порывшись в романтических сведениях о клане вашего драгоценного герцога, вы сообразите, кто такой Мактаврит и что это за род. — И он приветственно поднял чашку.
Клер положила вилку и удивленно посмотрела на него.
— Производители виски, — сообразила она. Тревельян одобрительно улыбнулся.
Клер встала и подошла к окну.
— Все влиятельные кланы имели в своем подчинении другие, занимавшиеся той или иной работой. У одних кланов были вассалы — барды, воспевавшие их и писавшие историю клана. У других были волынщики. — Она обернулась к Тревельяну. — А у клана Гарри были Мактавриты, которые производили виски.
Тревельян опять поднял чашку, приветствуя ее.
— Поздравляю, у вас превосходная память.
Она опять села за столик и стала есть.
— Сегодня этот старик — единственный представитель клана, оставшийся в Шотландии. Последний из знаменитых производителей виски…
— Но, конечно, не последний производитель виски вообще! Гарри обойдется без Мактаврита, если тот уедет.
— Но что будет с Мактавритом?
— Я не думаю, что это беспокоит мать Гарри, герцогиню. Ее волнует только то, что воруют ее скот.
— А как же традиция?! — вскричала Клер. — Разве вы не читали Вальтера Скотта?
Тревельян засмеялся. Это был циничный смех, смех человека, который знает все, видел все и забавляется неведением и невинностью собеседника.
— Мне, в конце концов, все равно, что вы думаете о сочинениях Вальтера Скотта, но существует традиция: один клан грабит другой. Если этот человек в течение многих лет делал для вас виски, я полагаю, он может себе позволить купить скот.
— А герцогиня не платит ему.
Клер смотрела на него, раскрыв от удивления рот.
— Ее светлость не выносит шотландское виски, считает его отвратительным и вредным для здоровья напитком и потому не платит. Она не заказывает ему виски, поэтому то количество, которое выпивают в доме, не заслуживает платы. Кроме того, она всегда ненавидела его и хочет согнать с земли.
— Это земля Гарри.
Тревельян посмотрел на нее и криво ухмыльнулся.
— Если вы так думаете, значит, ничего не понимаете;
Клер встала из-за стола и подошла к кровати, положив руку на колонку. Вот кровать, в которой спал сам Красавчик принц Чарли, а они говорят о старом упрямом Мактаврите.
Клер повернулась к Тревельяну.
— Вы должны что-то сделать.
— Почему я? Почему не ваш драгоценный Гарри?
— Сейчас не время спорить. Нужно как-то удержать этого человека на земле. Нельзя вот так просто выгнать потомка клана, верно служившего вашей семье много поколений. Что сказали бы ваши предки?
— Мои предки сказали бы: «Ну и ладно, скатертью дорога!» Вы, наверное, думаете, что это милый старик, которого преследует моя семья… На самом же деле Мактавриты — банда самых раздражительных, вздорных и упрямых людей в мире. Они производят виски, но не продают его. Нам приходится брать его у них, красть…
— Так же, как ему приходится красть у вас продукты. Тревельян встал.
— Можете не сверкать на меня глазами. Я не собираюсь идти в дом старого Мактаврита, чтобы меня подстрелили. У меня достаточно своей работы. Я не собираюсь уламывать Мактаврита.
Клер последовала за ним в гостиную.
— Вы все выдумали о его плохом характере, я уверена, вы прекрасно договоритесь.
— Нет. Никто не может ужиться ни с кем из Мактавритов. И никогда не мог. Да поможет Бог тем странам, куда уехали сыновья старого Мактаврита.
— Наверное, они уехали в Америку. Там ценят настоящих мужчин.
Тревельян раздраженно всплеснул руками.
— Я не собираюсь идти к Мактавриту ни ради вас, ни ради вашего дорогого герцога, вот и все. А теперь, почему бы вам не сесть и не почитать, как хорошей, послушной девочке? Оман приготовит вам что-нибудь вкусное на ленч, а я предложу хороший стаканчик виски.
— Виски Мактаврита? — спросила Клер, сжав зубы.
— Вот именно! Показать вам шрам от его пули не ноге?
— Вы хотите сказать, что крали у него виски?
— Конечно. Это единственный способ получить любимый напиток. Одна из проклятых традиций, которую приходится чтить.
— Не кричите на меня, пожалуйста. Я прекрасно слышу. Если вы не пойдете к нему, то пойду я. Тревельян фыркнул.
— Вы не знаете, где он живет. Только мы с Гарри можем найти старика.
— И вы отказываетесь идти?! И поможете герцогине выгнать его отсюда?
— Это не мое дело. Помните, я здесь гость. Хочу поправить здоровье, написать кое-что и уехать. Эти места ничто для меня.
Клер посмотрела на Тревельяна долгим взглядом.
— Но ведь Гарри разрешил вам остаться здесь и ни слова никому не сказал. Вы неблагодарный человек, сэр. — С этими словами она пошла к лестнице.
— Куда вы?
— Я проведу день с другими людьми. Вы так бережете свое уединение, что я решила больше не беспокоить вас. — Она услышала, как он сказал:
— Слава Богу, я смогу начать работать!
С высоко поднятой головой Клер спустилась по ступеням и вышла в сад.
Она немного погуляла, но очень скоро ей стало скучно. Как хорошо она провела вчерашний день — было что почитать и с кем побеседовать. А теперь она опять одна.
Девушка села на скамейку и уставилась на маленький пруд, вырытый по приказу одного из предков Гарри лет сто назад. Она не чувствовала себя готовой к выполнению обязанностей герцогини. Ей хотелось бы быть такой же общительной, как мать, но она всегда предпочитала близко общаться с одним или двумя друзьями, а не быть поверхностно знакомой с сотней людей.
— А, вот ты где.
Клер подняла голову и увидела Отродье.
— Это мои серьги, — сказала Клер рассеянно и отвернулась.
— Что с тобой? Скучаешь по любовничку?
— Откуда у тебя эти отвратительные словечки? И вообще, почему ты не на уроках? — Сара Энн открыла рот, чтобы ответить, но Клер жестом остановила ее. — Только, пожалуйста, не рассказывай мне, что ты устроила своей бедной гувернантке. Интересно, ты хоть читать и писать научилась?
— Да, и не хуже мамы.
Клер посмотрела на сестру тяжелым взглядом, но Отродье только улыбнулась в ответ.
