любят и не желают учиться. Они хотят слыть всезнайками, но им не нравится сам процесс учения, как вам, например.
— В постели? — прошептала Клер.
— О Боже! Вот женщина! Я делаю ей комплимент, а она платит мне ревностью!
— Комплимент? Какой комплимент?! Вы ее любите. Даже в темноте экипажа Клер разглядела его лицо. Глаза Тревельяна сверкали.
— Вы ошибаетесь.
Клер отвернулась, облокотилась о спинку сиденья и закрыла глаза.
— Меня ваши дела не касаются. Мы выполнили то, что задумали, и я рада этому. Джэк Пауэлл не сможет теперь доказать, что был в Пеше. Быть может, вы научите вашу возлюбленную английскому и она сможет рассказать в Королевском географическом обществе о том, как вы спасли ее от смерти в Пеше и от Пауэлла в Эдинбурге. А сейчас, если вы не возражаете, я попробую поспать.
Но заснуть девушка не смогла. Глаза ее были закрыты, но она представляла, как Тревельян и эта женщина сидят, прижавшись друг к другу, напротив нее. Она удивлялась своей горечи, уверяла себя, что возмущена их неприличным поведением. Тревельян и Нисса не муж и жена, даже не собираются вступать в брак, а ведут себя, как любовники.
Взошло солнце. Они остановились, чтобы поесть и сменить лошадей, затем продолжили путь. Нисса окончательно проснулась и выглядела посвежевшей и оживленной. Они с Тревельяном стали играть в какую-то игру на пальцах, и он спросил Клер, не хочет ли она присоединиться. Девушка отказалась и продолжала наблюдать. Она видела, как легко чувствуют себя друг с другом эти двое.
Нисса посмотрела на Клер и что-то сказала Тревельяну. Тот обернулся к Клер.
— Она говорит, что вы выглядите старше, когда хмуритесь. Говорит, что от этого на лице появляются преждевременные морщины.
— Я не хмурюсь. Я просто… — Клер не могла ничего придумать в объясните.
Нисса опять быстро заговорила.
— Она сказала, что вы ревнуете меня к ней.
— Но это же смешно! Разве вы не сказали ей, что именно я настаивала на том, чтобы выручить ее? А вы не хотели брать меня с собой.
— Я рассказал ей достаточно. О Гарри и о вашей предстоящей свадьбе с ним, о вашей семье, вашей дорогой маленькой сестренке.
— Интересно знать, что именно вы ей наговорили. Вы сказали ей, что моя сестра красивее, чем она?
Тревельян улыбнулся.
— Нет, этого я не сказал. Не думаю, что она поверила бы мне.
— Она тщеславна и самоуверенна. И не слишком умна, судя по примитивности игры, которой вы увлеклись по дороге. Она умеет читать?
— Сомневаюсь.
Клер пренебрежительно фыркнула и отвернулась, решив больше не смотреть в их сторону.
Они прибыли в Брэмли в час ночи. Клер думала немедленно лечь спать. Она надеялась, что Отродье вполне успешно справилась с заданием и прикрыла се отсутствие. Но когда Оман помогал ей выйти из экипажа, она взглянула на Тревельяна и Ниссу, которые стояли в темноте, прижавшись друг к другу, и ей не захотелось оставлять их вдвоем. Она представила их лежащими в большой постели Красавчика принца Чарли.
— Я умираю от голода, — заявила Клер. — Просто умираю. Я знаю, Оман, что сейчас поздно, но есть ли какая-нибудь еда в башне? Я должна хоть что-то проглотить. — Она чувствовала, что Тревельян смотрит на нее, но избегала встречаться с ним взглядом. Ей не хотелось признаваться самой себе, что он читает ее, как открытую книгу.
Когда Оман утвердительно кивнул в ответ на ее вопрос, высоко подняв голову, проследовала за ним в башню, Нисса и Тревельян замыкали шествие.
Оказавшись в кабинете Тревельяна, Клер подошла к креслу у окна и выглянула наружу. Она упорно избегала взгляда Тревельяна. Ей пора отправиться к себе в комнату, в свой мир, а она вместо этого смотрит, как эта женщина целует Тревельяна.
Оман сервировал стол к холодному ужину в спальне. Клер уселась напротив Ниссы. К ее удивлению Тревельян сел рядом с ней так, чтобы видеть, как она ест.
Нисса что-то сказала Тревельяну на пешанском языке.
— Она спрашивает, девица ли вы, — перевел он. Клер вскинула голову.
— Скажите, что это вряд ли ее касается! Объясните, что в моей стране считается невежливым задавать подобные вопросы.
Нисса не умолкала.
— Она говорит, что в ее стране это тоже считается невежливым, но она — Жемчужина Луны и может делать и говорить, что пожелает. Она еще спрашивает… — Тревельян остановился и обратился к Ниссе. Они разговаривали несколько минут. Оман прислуживал, но Клер, посмотрев на него, увидела, что он шокирован.
— Что она говорит обо мне? — спросила Клер.
— Ничего особенного, — ответил Тревельян.
— Скажите правду. Я хочу, чтобы вы перевели мне, что она сказала.
Тревельян взглянул на Ниссу, потом на Клер.
— Она говорит, что вы выглядите как девица и что это позор, что вы до сих пор не…
— «До сих пор не» — что?
— Да ничего… — пробормотал Тревельян с набитым ртом.
— Я хочу знать! — Клер почти плакала. Уже несколько часов она наблюдала за этой парочкой, и с каждой секундой негодование ее росло. Она устала и плохо соображала.
— Скажите мне, что она говорила. Я не ребенок, от которого нужно что-то скрывать.
Тревельян пристально взглянул на Клер и сказал спокойным, ровным голосом.
— Нисса говорит, что очень вредно верить в необходимость сохранения девственности, а еще она считает, что капитан Бейкер отличный любовник.
Клер посмотрела на Ниссу — в одеянии из прозрачного узорного шелка, спокойную и улыбающуюся — и ее охватила ярость, ярость, что эта дикарка имеет наглость судить о ней. Почему эта девка считает, что она, Клер Уиллоуби, ничего не знает, ничего не понимает?!
— Скажите ей, что я не девица, что у меня было много любовников.
— Я не буду этого переводить! — Тревельян был шокирован.
Клер внимательно посмотрела на него.
— Вы собираетесь делать вид, что шокированы?! Это вы-то! С вашими двадцатью пятью женщинами в течение одной ночи! Ну-ка, сообщите Ниссе, что у меня была дюжина любовников за ночь.
Глаза Тревельяна засверкали.
— Это слишком много.
— О-о-о, разве? — Клер нахмурилась. — А какое количество мужчин, по-вашему, произведет впечатление?
— Один мужчина, который бы не давал вам спать всю ночь.
— Всего один?
Тревельян засмеялся.
— Да, один, но умелый.
— Ладно, тогда скажите именно так. Что у меня были лучшие мужчины в мире.
— И один из них — Гарри?
— Оставьте Гарри в покое. — Клер уже расхотелось дразнить Ниссу. Она опустила глаза в свою тарелку.
— Я скажу ей, что мы — вы и я — проводили ночи в экстазе, — тихо промолвил Тревельян. — Я ей скажу, что из всех женщин, которых я знал, с вами мне было лучше всего.
Клер взглянула на Тревельяна. Встретив его взгляд, она почувствовала холодок, пробегающий по
