делать все, что он пожелает?
— Что я сделал, заслужив такое враждебное отношение? — дружелюбно спросил Тарик, складывая дрова так, чтобы оставить запас, которым можно будет воспользоваться в следующее посещение пещеры.
— Ничего. Ты готов? Если мы выйдем пораньше, то сможем, наверное, еще засветло добраться до Ледженда.
— Умираешь от желания встретиться с дядюшкой Ганнибалом?
— Я просто хочу… уйти отсюда, — ответила она резче, чем сама хотела.
Тарик спокойно затушил костер, убедился, что не тлеет ни один уголек и, когда он повернулся к ней, лицо, его было бесстрастным и жестким, таким, каким она увидела его в первый день и не видела ни разу после этого.
— Не хочешь сказать мне, чем я тебя обидел?
Кэди очень хотелось бы иметь небольшой списочек с претензиями, которые она могла бы ему предъявить, но у нее его не было. Кроме разве того, что он слишком добр, слишком внимателен, слишком хорош, слишком весел и…
— Тебе не придется бороться, — холодно сказал он. — Я не вхожу туда, куда меня не пускают. Ты готова?
Кэди открыла было рот, чтобы что-то объяснить, но предпочла промолчать. Лучше ей поспешить в Ледженд, постараться исполнить то, что в ее силах, чтобы помочь Рут, а потом убраться подальше от этого мужчины, как можно дальше и навсегда.
На пути вниз они почти не разговаривали. Она шла вслед за Тариком, и двигались они довольно быстро. Дважды он оборачивался и интересовался, как ее ноги, но ни о чем другом они не говорили.
Когда Кэди и Тарик спустились к подножию горы, лагерь их оказался точно в том же виде, в каком они его оставили. Джип Тарика стоял под деревьями, конь его благополучно пасся в Загончике, который, как была уверена Кэди, был построен специально для лошадей Джорданов.
Они вместе сворачивали лагерь, работая бок о бок, словно были вместе уже много лет, когда Тарик вдруг швырнул два колышка от палатки с такой силой, что они вонзились в землю.
— Что с тобой случилось? — закричал он. — Что я сделал?
— Ничего ты не сделал! — завопила она в ответ. — Ты принадлежишь другой. Ты принадлежишь другому миру.
За несколько минут на лице у Тарика отразилась целая гамма чувств, потом он улыбнулся, показав сильные, белые зубы.
— Ах, понимаю. Классовая система. Ладно, ты права. Мужчины с моим положением пользуются такими, как ты, маленькими девочками. А в жены берут женщин с лошадиной внешностью, таких, как Леони. В этом дело?
Когда он произнес все это вслух, ее жалобы прозвучали весьма старомодно.
— Твоя мать… — тихо начала она, но не закончила фразу. Что она могла сказать? Что его мать не захочет, чтобы ее сын женился на поварихе?
— Ах да, мать-королева. — По тону она поняла, что он смеется над ней. — Ее сын, принц, должен жениться на титулованной принцессе, так?
— Именно сейчас ты мне очень не нравишься, — процедила она сквозь зубы.
— Я думаю, Кэди, любовь моя, что только ты видишь во мне принца. Смею тебя уверить, моя мать воспринимает меня по-другому. — С этими словами он отвернулся к коню, но Кэди слышала, что он посмеивается.
Что бы он ни говорил, лучше держаться от него подальше. Он даже красивее Грегори; а по опыту она знала, что красавцы-мужчины ведут только к беде.
— Готова отправиться на встречу с моим дядей? — минутой позже спросил он, возвращаясь к лагерю и ведя за собой коня.
Кэди стояла, выпрямившись в полный рост, но даже так едва доставала Тарику до середины груди.
— Думаю, следует все поставить на деловую основу. По-моему, нам не стоит слишком привязываться друг к другу. Больше никаких выходных, никаких путешествий с ночевками в лагере, никаких… — Она замолчала, потому что Тарик наклонился и сладостно поцеловал ее в губы.
— Как скажешь, хабибби, — согласился он, помогая ей подняться в седло.
. Прищурившись, Кэди села верхом.
Глава 25
— Это моя жена, — объявил Тарик Джордан, крепко обнимая за плечи Кэди.
— Твоя… — возмутилась было она, но он сжал ее так крепко, что Кэди смогла только ойкнуть и замолчала.
— Сейчас она на меня немного сердита, дядя Ганнибал, так что не обращай внимания, что бы она ни говорила.
— Я ему не жена, — заявила Кэди высокому худощавому человеку, перед которым они предстали.
После этого как они с Тариком разобрали лагерь, он повел коня не вниз по дороге, а вверх по извилистой тропе, которая тоже должна была привести к Ледженду. Кэди очень быстро поняла, что он пытается проникнуть в заброшенный город прежде, чем их кто-нибудь обнаружит.
— Я думала, твой дядя считается с твоей семьей, — заметила Кэди, сидя верхом.
— Семья семье рознь, — таинственно ответил он.
— Понимаю. А что ты ему такого сделал, если боишься, что он может начать стрелять в тебя так же, как в такого чужака, как я?
Обернувшись, Тарик усмехнулся.
— А в твоей хорошенькой маленькой головке есть мозги, а?
— Ровно столько, чтобы запомнить кулинарные рецепты и определить, что мужчина мне врет.
— Не уверен. Очевидно, что ты позволяешь мужчинам тебя дурачить. Уж Джилфорд это ясно доказал.
— Грегори, — механически исправила она ошибку, и почувствовала вдруг, как мурашки побежали у нее по рукам от воспоминаний о том, как Коул постоянно притворялся, что не способен запомнить имя Грегори. — По крайней мере, я отделалась от мужчины, который хотел от меня не любви, а совсем другого, — ехидно сказала она.
Он заметил намек в ее словах.
— С такими ногами, как у Леони, какая разница, любит она меня или нет?
— Ты отвратителен.
Он усмехнулся и свободной рукой заставил ее крепче обхватить себя за талию.
— Знаешь, Кэди, я никогда не предполагал, что верховая езда может оказаться настолько… хм… приятной. — С этими словами он слегка отклонился назад, так что она еще плотнее прижалась к его спине своей пышной, мягкой грудью. Когда Кэди, прекрасно понимая, каковы его намерения, постаралась отодвинуться, конь вдруг взбрыкнул и едва не сбросил ее. Чтобы удержаться, она покрепче обхватила Тарика, и он засмеялся. — Сегодня вечером тебе причитается дополнительная пайка овса, — обратился он к своему коню.
При иных обстоятельствах Кэди тоже, наверное, рассмеялась бы, но она не позволила себе такой роскоши. Ей не хотелось еще больше сблизиться с этим человеком.
Однако теперь, стоя перед дядей Ганнибалом, горящие глаза и длинная, жидкая бороденка которого делали его схожим с пророком из Ветхого Завета, Кэди была готова отказаться от идеи оказания помощи давно умершим.
— А в водительских правах написано, что ее фамилия Лонг, — сказал страшный старик, кивнув
