— Вы, мужики, хоть не такие надоедливые. А эта цыпочка сегодня так и засыпала меня вопросами.
— Что еще за цыпочка?
— Тоже из госдепартамента. Вы, наверно, ее знаете. Здоровенная такая баба, блондинка шести футов росту с косичками и фиолетовыми глазами. Мисс... как ее там? Мисс Лестер.
— А, ясно. Это она.
— Чувствуется, вы там из кожи вон лезете, — заметил Дерл.
Римо пожал плечами.
— Сами знаете, как это бывает.
— Это точно.
— Там, наверно, решили, что мне удастся разузнать что-то, что ускользнуло от нее. Одна голова хорошо, а две лучше.
— Даже если одна из этих голов принадлежит вам?
— Я бы сказал: особенно если одна принадлежит мне. — Римо посмотрел на Дерла, и его темные глаза насквозь прожгли тайного агента.
Агент хотел было что-то сказать, но заглянул глубоко в глядевшие на него глаза и увидел там нечто, что не смог бы назвать, поэтому промолчал. Лишь по прошествии времени он осознал, что там увидел. Из глубины зрачков Римо на него смотрела сама смерть.
Агент Гавон в Атланте тоже мало чем помог. У него и в мыслях не было, что с Биллингсом может быть что-то не так, он не имел ни малейшего представления, куда тот мог исчезнуть, но был не прочь поболтать о мисс Лестер, которая была намного симпатичнее Римо.
— Высокая блондинка, — объяснил он. — Явилась сюда и просто забросала меня вопросами. Но уж вопросы были поинтереснее ваших.
— Слушайте, — начал Римо — ему уже порядком надоели замечания по поводу его неполноценности. — Она просто выполняет для меня посильную предварительную работу. А потом уже прихожу я и задаю вопросы по существу.
— Например? — поинтересовался Гавон. — Задайте мне хоть один настоящий вопрос по существу.
Римо ничего не приходило в голову. Наконец он произнес:
— Какой сорт пива пьет Бобби Джек?
— А это важно? — переспросил Гавон.
— Еще бы! В нем ключ к разгадке. Итак, какой сорт?
— Он пил любое.
— Но было же какое-то, которое он предпочитал остальным.
— Безусловно. То, что похолоднее.
— От вас мало толку, — сказал Римо.
— Задавайте нормальные вопросы, — парировал Гавон.
Мустафа Каффир сидел в кабинете на верхнем этаже ливийского представительства, расположенного в старинном особняке в районе 60-х улиц Манхаттана. Слушая голос в телефонной трубке, он часто кивал, но выражение лица у него при этом оставалось кислым.
Глядя в окно на расположившееся внизу здание нью-йоркской полиции, он со странной радостью подумал о том, что представительство Ливии, чья внешняя политика строилась на лозунге «Смерть евреям», день и ночь охраняется полицией, содержащейся на средства нью-йоркских налогоплательщиков, а, как известно, именно в этом городе самый большой процент еврейского населения.
Тихо пробормотав: «Слушаюсь, господин полковник», — он повесил трубку и посмотрел на своего помощника. Как и Каффир, тот был одет в арабскую национальную одежду.
— Неприятности, Ваше превосходительство? — спросил помощник. Это был худой мужчина и говорил он с естественной доверительностью, свойственной близким друзьям или любовникам, каковыми они с Каффиром давно являлись.
— Он ненормальный, — ответил Каффир, — он хочет организовать вооруженное вторжение на территорию Уганды, чтобы вернуть к власти Иди Амина. Он почему-то уверен, что угандийцы, все как один, выйдут на улицы приветствовать этого шута.
Помощник поджал губы и покачал головой.
Каффир хмыкнул.
— Все это было бы смешно... И вот этот идиот сосредоточивает силы на границе с Угандой. — Он рассмеялся. — Сосредоточивает силы. Ясно?
— Это просто смешно, Ваше превосходительство, — хихикнул помощник. У него были темные глаза и длинные слипшиеся ресницы. Кожа имела светлый оттенок, и весь он напоминал ярко раскрашенную куклу.
— Да, смешно, — послышался голос с порога.
Каффир повернулся на стуле и увидел в дверях американца — на нем были черные брюки и спортивная майка.
— Кто?.. — начал было Каффир.
— Меня зовут Римо. Я не займу у вас больше двух минут. В его присутствии можно говорить? — Римо кивнул в сторону помощника.
— Кто вас пустил? — возвысил голос Каффир.
Помощник потянулся к телефону, но Римо перехватил его руку, прежде чем он успел коснуться аппарата. Помощник отдернул руку и стал массировать ее, пытаясь унять боль. Болело так, словно он прикоснулся к раскаленной плите.
— Не смейте причинять ему боль! — рявкнул Каффир.
Римо посмотрел на Каффира, потом перевел взгляд на нежного юношу. Мгновенно оценив обстановку, он согласно кивнул.
— Я не дотронусь до него, если вы согласитесь сотрудничать. Много времени я не отниму.
Каффир колебался. Тогда Римо сделал шаг в сторону помощника, который, забившись в кресло, съежился под взглядом американца.
— Что вас интересует? — поспешно проговорил Каффир. — Кто вы такой?
— Неважно, кто я, — ответил Римо. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Когда Бобби Джек Биллингс ушел от вас пару дней назад, мое правительство пришло к выводу, что служба охраны президентской семьи работает хуже, чем хотелось бы. И хотя Бобби Джек нашелся и теперь все в полном порядке, его легко могли похитить или причинить ущерб его здоровью. Вы меня понимаете?
Каффир кивнул. Римо взглянул на молодого помощника — тот тоже кивнул.
— Моя задача состоит в том, чтобы убедиться: меры безопасности совершенствуются. Но для этого мне нужна ваша помощь. Всего несколько вопросов.
Ответы на вопросы заняли лишь пару минут. Каффир не видел, чтобы кто-нибудь слонялся без дела возле вокзала. Он не видел никого, кто мог бы кинуть на землю значки в том месте, где стоял Бобби Джек. Странностей в поведении охранников он тоже не заметил. А закончил он словами:
— Если человек сам захочет уйти, полагаю, найдется мало способов его удержать. — Про себя же он подумал: «Хорошо было бы, чтобы вот так же, по своей воле, ушел ливийский президент. Уж его-то точно никто не стал бы удерживать».
— Спасибо, — поблагодарил Римо. — Это все, что я хотел узнать. — Он уже повернулся к двери, как вдруг остановился. — Впрочем, последний вопрос. К вам не приходила, случайно, некая американка? Высокая блондинка с косичками. Мисс Лестер. Она не расспрашивала вас ни о чем?
— Нет, я не встречал такой женщины, — ответил Каффир.
— А вы? — обратился Римо к помощнику.
Молодой человек покачал головой.
— Прощайте, — с этими словами Римо вышел из кабинета.
Дверь за Римо закрылась, но они еще долго молчали, приходя в себя. Наконец Каффир произнес:
— Они еще не нашли шурина президента.
— Ясно как белый день, — согласился помощник.
— Это хорошо, — заметил Каффир и потянулся к телефону.
— Кому вы собираетесь звонить? — спросил помощник.
