ополчилось против ЮАР и Родезии, призывая ввести в обе страны международные силы и свергнуть их правительства. И вскоре Мкомбу мог бы стать их единоличным властителем.
И вдруг, откуда ни возьмись, появляется этот... этот белый мститель. И вся жизнь Мкомбу переворачивается вверх тормашками.
Ни с того ни с сего стали исчезать патрули. Поисковые команды не возвращались. Стерт с лица земли целый лагерь. Тридцать человек убиты. Все до единого. Затем еще один лагерь.
Слух о белом мстителе распространился в джунглях со скоростью лесного пожара. Мститель шел к Мкомбу, и Мкомбу охватил страх. Что ему было нужно?
Говорят, он жаждет возмездия, но за что?
Мкомбу отхлебнул вина. В голове у него спорили два голоса.
«Когда он придет, предложи ему денег», — говорил первый голос.
«Призраку не нужны деньги, — говорил второй голос. — Предложи ему власть».
«У призрака есть власть. А с богатством и властью можно купить кого угодно».
«Только не призрака, только не призрака возмездия, и только не белого».
— Проклятье! — выругался Мкомбу и швырнул бутылку с вином в стену. Бутылка разлетелась вдребезги, а он стоял и смотрел, как красное вино стекает по стене, будто кровь из раны.
— Вы, там внизу! — заорал он в окно.
— Да, генерал! — отозвался голос.
— Нужно поставить еще людей вокруг дома. Много людей. Чтобы стояли вокруг всего дома.
— Для этого потребуется очень много людей, генерал.
— Мне и нужно много людей, идиот! Сорок, пятьдесят, нет — шестьдесят человек вокруг всего дома! И давай быстрей, ты, придурок!
Мкомбу прошел в кладовую и взял ремень с кобурой, проверил, заряжен ли пистолет. Затем вытащил пулемет и убедился, что он тоже заряжен. После этого обвешал себя гранатами, чтобы были под рукой.
Когда в дверь постучали, он чуть было не выдернул чеку из гранаты, которую держал в руке.
— Кто там?! — завопил он.
— Дом оцеплен людьми, как было приказано.
— Идиот! — заорал Мкомбу. — Убирайся к ним и займи свое место! И смотри, чтобы никто не входил в дом! Никто, слышишь, ты?!
Сев на стул, он положил пулемет на колени и направил его на дверь.
«Пусть приходит, — мысленно проговорил Мкомбу, — пусть этот белый мститель приходит. Мы готовы его встретить».
Ночью до него со всех сторон доносились выстрелы — его люди палили по теням, — и при каждом выстреле он вскакивал. Ему было жарко, он весь вспотел под тяжестью амуниции, но ничего не слышал. Лучше быть мокрым, чем мертвым. И тут он пожалел, что разбил последнюю бутылку вина.
Можно было выйти из комнаты и принести еще.
Нет. Он будет сидеть здесь до утра. Сидеть и ждать.
Через пять минут он заснул.
Вокруг дома кольцом стояли шестьдесят человек.
Командовавший охраной офицер говорил своему помощнику:
— Это для нас единственная возможность спастись.
— Пожалуй, что так, — согласился тот. — Пойду, поговорю с остальными.
Через десять минут он вернулся и сказал:
— Все согласны.
— Это наша единственная возможность, — повторил офицер, и оба сына Джимбобву Мкомбу посмотрели друг на друга и кивнули.
Единственной возможностью спастись было убить Мкомбу. А потом, когда придет белый мститель, он увидит мертвого Мкомбу, и у него не будет причин убивать всех остальных.
— Да, единственная, — подтвердил помощник начальника.
Мкомбу несколько раз, вздрагивая, просыпался, в диком ужасе озирался вокруг и палил из пулемета по теням.
Стены его спальни были изрешечены пулями. Из комода вываливались вещи, из матраса клочьями торчала набивка. Но Мкомбу был еще жив.
На какую-то секунду он сомневался, есть ли ему чего бояться на самом деле? Все эти слухи, должно быть, сильно преувеличены. Как может один человек, один белый человек, представлять собой такую страшную угрозу.
«Невозможно», — убеждал он сам себя, приседая и заглядывая под кровать.
Проверив запоры на всех окнах и двери, он снова сел, поглаживая гранату, точно женскую грудь. Может, ему нужна женщина, чтобы расслабиться? Может, тогда этот дикий, безумный страх исчезнет?
— Пора, — сказал начальник охраны. — Надо кончать это дело.
— Кто пойдет? — спросил помощник.
— Все, — сказал начальник.
— Все шестьдесят не смогут к нему войти.
Начальник секунду подумал.
— Хорошо. Шестеро войдут к нему, а остальные станут в коридоре. Они тоже должны принимать в этом участие.
— Конечно. Я буду стоять в коридоре.
— Ты пойдешь со мной, — сказал начальник брату. — Выбери еще четверых.
Через секунду шесть человек уже крались по лестнице к спальне Мкомбу.
Джимбобву Мкомбу услыхал шум. Он проснулся, но не мог повернуть голову. Он понял, что его парализовал страх. Парализовал страх, несмотря на все навешанное на нем оружие.
«Это, наверное, сон, — подумал он. — Страшный сон. Мне снится, что я не могу двигаться. Надо только проснуться, и все будет в порядке. Это просто сон».
Когда человеку снится сон, знает ли он, что ему это снится? Этого Мкомбу не знал.
Но тут он вспомнил, что с самого детства не видел никаких снов.
Значит, это не во сне.
Невероятным усилием воли поборов страх, он повернул голову.
Там, в тени позади себя, он увидел лицо. Лицо белого человека.
В ужасе он открыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука.
За дверью спальни Мкомбу шестеро солдат держали совет. Дверь оказалась запертой. Надо было либо вышибить дверь, либо постучать и хитростью заставить Мкомбу отпереть. Мнения разделились поровну.
— Если постучу я, он, наверное, не станет стрелять, — сказал начальник охраны.
Этот логический ход нарушил равновесие в пользу второго мнения, на котором они в конечном счете и сошлись: стучать.
Командир постучал.
Молчание.
Он постучал еще раз.
Молчание.
Тогда он постучал и позвал:
— Генерал!
Подождав немного, позвал снова:
— Отец!
Снова молчание.
— Он понял, зачем мы пришли, — сказал один из солдат.
Офицер кивнул, давая понять, что следующая попытка будет последней.
— Генерал! — крикнул он и, не дожидаясь ответа, все шестеро дружно навалились на дверь, — непрочное дерево не выдержало, и она распахнулась.
Джимбобву Мкомбу сидел на стуле лицом к ним. Глаза его были широко раскрыты.
