Римо двинулся вперед на негнущихся ногах.
— Он принес румал, — пронеслось по залу.
Римо нервно теребил в руках взятое им в мотеле полотенце.
В толпе людей стоял, прислонившись к колонне, О.Х. Бейнс. Римо вспомнил, что видел уже это лицо, но сейчас оно для него ничего не значило — он продолжал идти вперед.
Он был не в состоянии сопротивляться властной силе, влекущей его к себе. Статуя, казалось, набросила ему на шею лассо и тянула вперед. Он видел Ее, приподнятую на платформе над толпой. Уродливое, абсолютно чуждое существо из другого, чужого мира, и все же он не мог не идти к ней. Каменная маска хранила бесстрастное выражение, но иногда ее заслонял другой образ — прекрасное женское лицо, бесконечно печальное. Римо моргнул — лицо незнакомки еще на мгновение задержалось, а потом исчезло, вытесненное потемневшим от времени выщербленным изваянием.
— Кто он? — прошептали в толпе. Римо услышал ответ.
— Возлюбленный Кали. Тот, кого она ждала.
Возлюбленный? Римо не то что любовником, но и человеком себя сейчас не ощущал. Только марионеткой, у которой и время-то на исходе. Он слабел с каждым шагом. Дойдя до платформы и оказавшись лицом к лицу со статуей, он почти не мог двигаться. Желтое полотенце, выскользнув из его рук, упало на пол.
Запах уже заполнил все его существо — древний, идущий из глубины веков и несущий зло, запах. Жарко разливаясь по сосудам, он отравлял ему кровь.
Слишком поздно, подумал он. Слишком поздно. Стоило этой мысли оформиться в его сознании, как он увидел, что губы Кали раздвинулись в улыбке.
Глава девятнадцатая
“Принеси мне смерть”.
Эти слова эхом отозвались в его голосе. Римо дернулся и проснулся, он лежал на узком диванчике в маленькой комнате. У изножья на фарфоровом блюде воскурялись две горки благовоний.
Кожа его покрылась пупырышками. Римо огляделся, почувствовав огромное облегчение: значит, мерзкое видение многорукой, хитро улыбающейся статуи было всего лишь ночным кошмаром. Но слабый запах, источаемый богиней все еще витал в его ноздрях, и он понял, что настоящий кошмар только начинается.
— Бейнс, — произнес он вслух. В толпе он узнал О.Х. Бейнса. К худу ли — добру, но Бейнс был реальностью. Значит, надо плясать от него.
Запах усилился, и снова в сознании Римо зазвучали слова: “Принеси мне смерть”.
Быстро и бесшумно, все еще чувствуя где-то у основания позвоночника нервный страх, Римо выскользнул из постели и бросился к двери, та тихо открылась под его рукой, и он, выглянув в ашрам, увидел безумных поклонников Кали, спящих прямо на деревянном полу. Легкой кошачьей походкой обошел он ряды спящих, но Бейнса среди них не было. Повернувшись, он увидел статую. Все ее восемь рук как бы приветствовали его, от этого зрелища Римо стало подташнивать, а в сердце снова закрался страх. Он побежал к выходу.
Теперь Римо находился в переулке. За припаркованным у тротуара черным “порше” ему послышалось негромкое пение. Оно доносилось из-за приоткрытых дверей гаража. Римо направился туда.
Увидев стоящего в дверях незнакомца с усталым болезненным лицом, Бен Сар Дин перестал напевать “Когда маршируют святые”. Поднявшись с водяного матраса, где он занимался тем, что выписывал из разных журналов номера служб знакомств, щедро обещавших “прекрасных белокурых скандинавок, мечтающих познакомиться с вами”.
— Фи, — сказал он Римо. — Что еще такое? К святому просто так без позволения не входят.
— Мне нужен Бейнс, — с трудом проговорил Римо. Запах здесь не такой уж сильный, голова его стала вроде бы немного просветляться.
— Вот теперь я узнал тебя, — сказал Бен Cap Дин. — Ты — Возлюбленный.
— Возлюбленный? — машинально повторил Римо.
— Кали избрала тебя в мужья.
— Забудьте об этом, — произнес Римо. — Я убежденный холостяк. И хочу знать, что здесь делает Бейнс.
Бен Сар Дин фыркнул.
— Почему бы вам не спросить его самого?
— Я не могу его найти, — ответил Римо. — И потом я не очень хорошо себя чувствовал.
— Вы, наверное, плохо питаетесь, — предположил Бен Сар Дин. — Очень уж вы худой. У меня вот есть на примете один французский ресторан...
— Дело совсем не в питании. Это все статуя, — оборвал его Римо.
— Какой может быть вред от безобидного глиняного изваяния? — недоверчиво отозвался Бен Сар Дин.
Римо только покачал головой. Бен Сар Дин ущипнул себя за нос.
— Ладно. Может, здесь действительно кроется какая-то загадка. Мне все это не нравится, а вот им, — и он кивнул в сторону ашрама, — очень нравится.
— В чем тут дело? — спросил Римо. — Что с ней происходит?
— У нее отрастают руки.
— Да будет заливать, — с отвращением сказал Римо.
— Я говорю правду. Хотя и не понимаю, как это происходит. Просто иногда я вхожу утром в ашрам и вижу, что у нее больше рук, чем предыдущим вечером. Мои психи от этого прямо в раж входят и бесятся.
— И потому убивают людей?
Бен Сар Дин нервно сглотнул, но тут длинная тень нависла над Римо.
— Кто это у вас, коллега? — спросил О.Х. Бейнс, улыбаясь самой ослепительной из своих дежурных улыбок. — Я слышал свое имя. — Он протянул руку Римо. — Давайте лапу.
Римо демонстративно держал руку у бедра.
— Держите свою лапу при себе, — ответил он, оглядывая Бейнса с головы до ног.
На президенте авиакомпании была клетчатая ковбойка и белые брюки, заправленные в изрядно потрепанные ковбойские ботинки. На голой шее болтался вязаный черный галстук-шнурок.
— Это что, траур по жене? — спросил Римо, поднося руку к галстуку.
— Это мое дело, мистер.
— А желтые платки на полу? Это тоже ваше дело?
Бейнс встал так, что Римо загораживал его от взгляда Бен Сар Дина, и подмигнул в сторону партнера, призывая Римо хранить молчание.
— Пойдемте ко мне в офис, поговорим, — пригласил он Римо. И громко сказал стоявшему за спиной Римо компаньону: — Ложись снова спать, Сардина. Я позабочусь о нашем госте.
— Хорошо, — согласился индиец. — А то я как раз разбирал важные бумаги.
Римо вышел за Бейнсом из гаража. Тот, ведя его к ашраму, шепнул:
— Не мог я сказать вам правду при этом жулике. Как вы понимаете, я здесь не просто так.
— Уверен, это как-то связано с убийствами, — сказал Римо.
— Вы правы, черт возьми. Уже несколько недель торчу здесь, выслеживая этих сукиных сынов, не сомневаюсь, что это они устраивают несчастные случаи на авиалиниях, — ответил Бейнс.
— Странно, что вы до сих пор не обратились в полицию или в ФБР, — сказал Римо, когда они входили в обитый стальными панелями офис.
— Вы неправы, старина, — произнес Бейнс, усаживаясь в кресло и опуская голову на руки. — Мне хотелось раздобыть побольше доказательств, но я слишком долго ждал. И вот теперь моя жена мертва, а дети неизвестно где. — Он поднял на Римо полные слез глаза. — Клянусь, вам мистер, я еще доберусь до негодяев. Каждый получит по заслугам.
— Мне очень жаль, Бейнс, — сказал Римо. — Что вы знаете о статуе? Тут правда, имеет место волшебство?
Бейнс покачал головой, на губах его играла лукавая усмешка.
