— Он вышел, сэр.
Хорошо, подумал Смит. Римо, должно быть, видел объявление и понял, что ему нельзя быть на людях.
Может, он уже названивал Смиту по специальному номеру. Смит сверился с миниатюрным компьютером, который носил в портфеле. На дисплее не высветилось никакой новой информации для него.
Вечером, когда от Римо по-прежнему не поступило никаких известий, Смит сел в такси и направился к отелю “Риц-Карлтон”. Перед гостиницей не было телевизионных камер, и в холле не сновали журналисты.
Смит явно переоценил нюх бостонских журналистов на новую сенсацию. КЮРЕ повезло; возможно, им удастся выпутаться из этой истории. Но больше никаких сюрпризов. Он поговорит с Чиуном. Нет. Он поговорит с Римо. Чиуна нельзя больше держать в Америке.
В то время, когда Смит повторял про себя требования, которые предъявит Римо, в небольшой гостинице, расположенной в Северной Каролине, жильцы 105 и 106 номеров как раз готовились распаковывать вещи. Но тут их попутчики, которые любезно согласились помочь с багажом, попросили забавную штуку: разрешения набросить на их шеи бледно-желтые платки.
— Ради бога, но вы своей помощью заслужили нечто большее, чем простую христианскую услугу.
— Мы не христиане.
— Ну, если таковы иудаистские обычаи...
— Мы не евреи, — был ответ молодых людей, не собиравшихся обсуждать вопросы религии с людьми, которые должны были стать частью обряда.
Глава третья
— Ну и что?
С этими словами Римо вернул газету Смиту.
— Вы понимаете, что это ставит под угрозу существование организации?
— Под угрозу?! — рявкнул Римо. — Вы каждый день унижаете достоинство Чиуна. Что вы даете ему? Золото, доставленное морем в его деревню, поддерживает живущих на его счет тамошних бездельников. Вы делаете ему несколько комплиментов и хотите, чтобы он разбивался для вас в лепешку. Эта страна его ни в грош не ставит.
— Что вы имеете в виду? — спросил Смит.
— Вам известно, что во времена династии Мин личному убийце императора ставился специальный стул? А персидские шахи уравнивали Мастеров Синанджу в правах с самыми знатными людьми при дворе. В Японии подражали их походке. А он всего лишь дал объявление в газету. Ну и что из того?
— Мне казалось, — заметил сухо Смит, — что вы-то уж поймете меня.
— Лучше дайте мне работу, — сказал Римо. — Кого надо убрать?
— Мне не нравится ваше настроение.
— Охотно верю. Он поместил в газету объявление. И что из того?
— Вопрос заключается в том, будет ли существовать наш островок законности и демократии, крошечный островок в океане вечности. Никогда прежде не существовало такой страны, куда бы стекались люди со всех концов света и где бы они чувствовали себя такими свободными. Удастся ли нам сохранить наши завоевания? Вот в чем дело.
— Вы прямо-таки речь толкнули. Меня это удивляет.
— Иногда я говорю это сам себе, — сказал Смит и опустил голову.
Римо видел, как постарел Смит. Он отличался от Чиуна: для корейца земное время и трудности являлись лишь составной частью чего-то большего. Для Смита же они были тяжелым бременем, а такая ноша старила. Смит был стар, а про Чиуна этого сказать было нельзя.
— Не берите в голову, — сказал Римо. — Я иногда говорю себе то же самое.
— А вы прислушиваетесь к себе? — спросил Смит. — Вы очень изменились, Римо.
— Верно.
Он не знал, как объяснить Смиту то, что произошло с ним. Он продолжал верить в ту систему ценностей, которая была так дорога Смиту. Но теперь он умел узнавать многое, так, например, он знал, что в левом кармане серого жилета Смита находится смерть, там лежит что-то, с помощью чего можно убить себя. Возможно, пилюля; если Смит попадет в ситуацию, когда возникнет опасность, что он может сказать лишнее, он примет ее.
В начале обучения, когда Римо был все еще отчаянным патриотом, он мог бы сказать, как он узнает, что в кармане жилета поселилась смерть. Он мог обратить внимание, что Смит как-то особенно бережно обращается с этим карманом. Всегда существуют очевидные подсказки. Человек не может забыть, что носит на себе смерть: он обязательно выдаст себя. Такой человек движется по-особому. И сидит по-особому. Начав тренироваться, Римо первое время замечал все эти вещи и знал, что они обозначают.
А теперь не замечал. Он просто знал. Вот и сейчас знал, что в жилете у Смита смерть, но откуда ему было это известно, сказать бы не смог. Вот такие произошли перемены.
И еще Римо знал, что, оставаясь американцем, он теперь также и представитель Синанджу. Чиун — нынешний Мастер Синанджу, но и Римо тоже. Еще один такой на всем свете. Америка и Синанджу смешались в нем.
Масло и вода. Солнечный свет и тьма. А Смит еще спрашивал, изменился ли он. Нет, не изменился. Да, изменился полностью.
Римо промолчал, а Смит заговорил снова:
— У нас возникла проблема с авиапассажирами.
— Что в этом нового? Заставьте авиакомпании тратить меньше денег на рекламу и побольше на удобство пассажиров, в частности, на быструю доставку багажа — и проблемы рассосутся сами собой, — пожал плечами Римо.
— Пассажиров убивают, — уточнил Смит.
— Наймите детективов.
— Людей убивают. По всей стране. Тех, кто летает на самолетах компании “Джаст Фолкс”. Душат.
— Скверное дело, но мы-то что можем сделать?
— Хороший вопрос, — сказал Смит. — Это началось пару лет назад. За это время убито более сотни человек.
— Ничего об этом не слышал, — сказал Римо. — Хотя иногда смотрю новости.
— Этим особенно не интересовались. Обычно телевизионщики отыскивают кого-то, кто угробил человек пятьдесят-шестьдесят; пока преступника не задержат, вы и не знаете про эти убийства. А случаи на авиалиниях разбросаны по всей стране, поэтому парни с телевидения и не пронюхали про них. Кстати, все жертвы ограблены.
— И все же причем здесь мы? Ну, сотней убийств больше. И что же из этого? Всем теперь на все наплевать. Никто и пальцем не пошевелит. Просто считают трупы.
В голосе Римо послышалась горечь. Он работал в КЮРЕ уже давно, убивал без разбора всех, кого приказывал Смит — и все ради светлого будущего. Но Америка ни на йоту не стала за это время лучше.
— Путешествовать становится все опаснее. Это может перерасти в серьезную проблему.
— Вот оно что. Мы не хотим, чтобы некая авиакомпания понесла ущерб, — сказал Римо.
— Не в этом дело, — отрезал Смит. — Возьмите, к примеру, любую рухнувшую цивилизацию — первым делом парализует дороги. И наоборот — цивилизация начинается с создания безопасных дорог. Завязываются торговые связи, идет бойкий обмен идеями. Если же дороги захватывают бандиты, цивилизация перестает существовать. А наши дороги — в воздухе.
— Еще одна речь, — кисло произнес Римо. — Люди в любом случае будут продолжать летать. И почему наши авиалинии должны быть безопаснее наших улиц?
— Города вымирают, если люди не чувствуют себя безопасно на улицах. Если небо будет закрыто — погибнет вся страна. Все это действительно важно, Римо, — сказал Смит, и голос его звучал так проникновенно, что Римо сказал со вздохом:
—О’кей. Когда я должен приступить?
— Все по порядку. Чиун не может больше находиться в стране. Вы должны убедить его уехать. Сейчас он представляет опасность для организации.
