— Достаточно и просто Римо.
Перривезер протянул Римо руку, но тот ее вроде бы не заметил. Перривезер окинул молодого человека быстрым оценивающим взглядом, от которого не ускользнули широкие запястья Римо. Этот парень мало похож на ученого. Скорее на охранника, видимо, призванного защищать старца-азиата. Перривезер невольно усмехнулся. Он подумал, что доктор Ревитс, сумей он заговорить, мог бы им сказать пару слов о пригодности охранников.
Но неважно. Значит, его задача окажется только легче, чем он ожидал.
— Я крайне восхищен вашей работой по уничтожению жука Унга в Увенде, — сказал Перривезер.
Римо, в свою очередь, тоже оценил Перривезера. Этот человек выглядел слишком приглаженным, слишком хорошо и изысканно одетым, чтобы быть ученым. Но ногти у него оказались грязными.
— Вы прочитали об этом в газетах?
— Да, — ответил Перривезер. — Видите ли, я и сам интересуюсь энтомологией. И у меня дома очень хорошая, современная лаборатория. Вам следовало бы взглянуть на нее.
— Зачем? — холодно спросил Римо.
— Вы являетесь самыми выдающимися энтомологами в МОЗСХО, а потому ваше мнение о моем эксперименте было бы весьма ценным и полезным.
— Его мнение вовсе нельзя назвать полезным, — заметил Чиун, кидая взгляд на Римо. — Он даже не знает, какую одежду следует носить. Как же можно ожидать, что он сумеет оценить науку?
Перривезер посмотрел на Чиуна, потом в замешательстве глянул на Римо.
— Мое мнение столь же хорошо, как и чье-либо иное, — раздраженно ответил Римо. — Так какие же опыты с козявками вы проводите, мистер Перивинкль?
— Перривезер, — поправил тот. — И пожалуйста, говорите «насекомые». «Козявка» звучит так... — он смолк и вынужден был сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. — Они не козявки. Они насекомые, — закончил он наконец. — А после вашей блистательно проделанной работы с жуком Унга я поспешил предупредить вас о еще большей опасности, которую мне удалось обнаружить в ходе моих экспериментов.
— Что же это такое? — спросил Римо.
— Я лучше непосредственно покажу вам, — ответил Перривезер. Он придвинулся поближе, и Римо ощутил запах разложения и гнилой пищи, исходивший от кожи этого человека. — Мне известно, что у вас тут были хлопоты с террористами. Так вот, с тех пор, как я начал работать над своим последним экспериментом, мне тоже несколько раз угрожали. Сегодня ночью я ожидаю нападения на свою лабораторию.
— Вам придется рассказать мне что-нибудь о содержании вашей работы, — обратился Римо к Перривезеру. — И пожалуйста, прошу вас, встаньте с подветренной стороны.
— Ничего ему не говорите, — предупредил Перривезера Чиун. — Через две минуты он все забудет. Этот тип никогда ничего не помнит.
Между этими двумя происходило нечто непонятное Перривезеру, поэтому он решил обращаться только к Римо.
— Речь идет о новой разновидности насекомых, — сказал Перривезер. — Они очень быстро размножаются, и, если моя догадка верна, за несколько недель могут овладеть всей планетой.
— Тогда почему вы улыбаетесь? — спросил Римо.
— Наверное, просто нервы сдают, — ответил Перривезер.
Он хлопнул себя ладонью по губам. А Римо отметил, что пальцы у этого человека длинные, тонкие и угловатые, точно паучьи ножки.
— Нам лучше пойти и самим посмотреть на это существо, — сказал Римо.
— По-моему, это очень важно, — заметил Перривезер, — мой личный самолет ждет нас.
Римо отозвал в сторону Чиуна.
— Поговори с ним несколько минут. Я хочу связаться со Смитти и проверить этого типа.
— Хорошо, — ответил Чиун. Когда Римо направился к дверям, Чиун окликнул его:
— Ты можешь передать яйцекладущей, чтобы она возвращалась на свой пост. Хи-хи. Яйцекладущая. Хи-хи.
Римо набрал номер и долго прислушивался к гудкам, тем временем его вызов передавали из Олбани через Денвер и Торонто, пока наконец не зазвонил телефон на острове Сент-Мартин на Карибах.
— Алло? — ответил дрожащий голос.
Римо помедлил, прежде чем ответить.
— Кто это? — спросил он с подозрением.
— Это Берри, — ответил хнычущий голос. — Наверное, вы звоните доктору Смиту?
— Возможно, — с опаской ответил Римо.
— Я передам ему, что нужно. Его здесь нет. А мне так хотелось бы, чтобы он уже вернулся. Мне так его не хватает.
— Что за Берри? Кто вы? — спросил Римо.
— Берри Швайд. Я лучший друг доктора Смита. Самый близкий его друг. А вас ведь зовут Римо, правда? Чем я могу быть вам полезен?
— Когда Смитти должен вернуться?
— Не знаю. Мне так хочется, чтобы он уже был тут. Я так не люблю разговаривать по телефону, — ответил Берри Швайд.
— Передайте ему от меня сообщение, ладно? — сказал Римо.
— Давайте. Я запишу.
— Передайте ему, что я хочу получить сведения о человеке по имени Перривезер. Валдрон Перривезер Третий.
— Это имя начинается с "П"? — переспросил Берри.
Римо повесил трубку.
В особняке Перривезер повел их мимо сияющей белизной лаборатории в темный коридор.
— Разве вы не хотели, чтобы мы осмотрели лабораторию? — спросил Римо.
— Через пару минут. Но сначала я хотел бы показать вам кое-что другое. Вон там есть комната. Пойдемте за мной.
— Здесь пахнет чем-то нехорошим, — сказал Чиун по-корейски, пока они шли в нескольких шагах позади Перривезера по пыльному, устланному ковром коридору.
— Возможно, это его ногти, — также по-корейски ответил Римо. — Ты обратил на них внимание?
— Однако ж его одежда безукоризненна.
— А что это за болтовня, будто Дара — яйцекладущая? — спросил Римо.
— Ах, это, — отмахнулся Чиун.
— Да, именно это.
— Когда говоришь о белой женщине, все сойдет, — ответил Чиун.
— Будем считать, что я этого не слышал, — сказал Римо.
— Он пришел в ярость, когда ты употребил слово «козявки», — заметил Чиун.
— Странно для человека, который все время с ними работает. Может, он держит их у себя под ногтями в качестве домашних животных.
— Тише, — зашипел по-корейски Чиун.
— Что такое?
— Из комнаты в конце коридора доносятся какие-то звуки.
Римо напряг слух. Старик прав. За толстой дверью в конце коридора кто-то дышал. Судя по звуку, кто-то очень большой. По мере их приближения дыхание становилось все громче.
— Может, кто-то храпит, — сказал по-корейски Римо. — Судя по тому, как выглядит это место, сон здесь — самое большое развлечение.
Чиун не улыбался.
— Что там, Чиун? — спросил Римо. — Что за зверь?
— Два существа, — ответил Чиун.
Шум стал громче. Воздух со свистом вырывался из легких, так что казалось, будто легкие эти — из
