знаю.
— К сожалению, более убедительного сравнения подобрать не могу.
— Дайте мне факты. Дальше я разберусь сам. На основании чего вы сделали столь поспешный вывод?
— У нас есть ее психологический портрет.
— Эти штуки с мозгом?
Земятин имел в виду эксперименты в области психологии и парапсихологии, которыми так гордилось КГБ. Люди, умевшие читать мысли. Умевшие двигать предметы на расстоянии. Словом те, кто умел показывать фокусы, которые, когда Земятин был мальчишкой, показывали цыгане на рынке. Теперь всю эту чепуху финансировало правительство. Это по-прежнему было надувательством, но, тем не менее, американцы по-прежнему засылали своих шпионов, чтобы выяснить, чего добились русские. Отличная ловушка, если хочешь обезвредить парочку-другую вражеских агентов, но, как и большинство подобных затей, во всех остальных отношениях штука бессмысленная. Это помогало только в том случае, когда у противника мало агентов. А у американцев агентов хватало даже на такие секретные организации, о существовании которых КГБ и не подозревало.
— Психологические портреты дают многое, товарищ Земятин, — сказал генерал. — Составленный нашими психологами портрет доктора Кэтлин О’Доннел отлично объясняет, почему она пошла с нашим агентом.
— Вам, возможно, и объясняет. Извините, молодой человек, но мне нужны факты. Почему вы уверены в том, что она пошла за ним именно по этим мотивам? Почему вы считаете, что она говорит правду?
— Психологический портрет говорит о том, что мы имеем дело с социопаткой. Когда-то в детстве она стала развиваться иначе, чем другие дети. Она была очень красивым и избалованным ребенком. Но ее представления о любви, и ее сексуальные желания оказались странным образом, связаны с насилием и страданием.
— Я ищу оружие, генерал, — заметил Земятин.
— Да. Да, конечно. Пожалуйста... Люди такого рода отлично умеют скрывать свою агрессию... Кроме того, они обычно бывают довольно удачливы в жизни... до тех пор, пока они не встретятся с чьим-то страданием. Тогда они идут на все, чтобы удовлетворить свою тягу к насилию и страданию. Понимаете, как бомба, которая готова в любой момент взорваться. Такое прячется во многих людях. Воина все выявляет.
— Люди — не бомбы. Они — разумные существа. Эти игры...
— Это не игры. Доктор Кэтлин О’Доннел скажет и сделает больше, чем какой-то престарелый телохранитель Ленина с клюкой в руках. Эта женщина наконец проснулась.
Земятин не обиделся. Что может осел — только ржат по-ослиному. Все это было так удручающе, что он не смог подавить горестного вздоха.
— Откуда мы можем это знать?
Теперь настал черед молодому генералу улыбаться.
— Мы знали, что эксперимент должен пройти в Англии, в Малдене. Мы тогда не знали, в чем он состоит, но знали, что начальство им интересуется.
— Да-да, вы действовали правильно, — сказал Земятин.
Он не стал говорить, что на операции, проводимые КГБ, правительство тратит столько денег, что они должны были обнаружить не только полигон, но и само оружие, и доставить к нему в кабинет. Но воевать надо тем, что имеешь. У России было КГБ. Нужно было время, чтобы заменить этого человека. Земятин знал, что будь оно у него, он бы замену нашел. Или хотя бы сбил с него спесь. Эта довольная рожа их всех под монастырь подведет.
— Мы очень спешили установить наблюдение, но нам удалось удостовериться, что в зоне эксперимента не будет ни местной полиции, ни британских спецслужб. Мы создали то, что обычно называем средой.
— Средой? — переспросил Земятин.
— Да. Мы следили и за экспериментом, и за экспериментаторами. Мы заметили, что доктор О’Доннел испытывает слишком большое удовольствие, наблюдая за страданиями животных. Мы...
Земятин жестом остановил его.
— Мне нужно это оружие. Вы должны его получить. Она знает, где оно. Выкрутите ей руки, это обычно срабатывает. Сделайте укол. Но получите оружие.
— Товарищ фельдмаршал, вы думаете, мы пистолет ищем? Или какую-то новую пушку? Да мы бы предоставили вам двадцать видов нового американского оружия, но не могли бы сказать, как оно действует. Сегодня все создается по компьютерным технологиям. Оружие — это не груда металла. Оружие, товарищ фельдмаршал, здесь... — сказал генерал, поднеся руку к голове. — Вот где оружие. Знание. Сейчас у нас было некоторое преимущество во времени, так?
Земятин кивнул.
— Мы бы завтра могли доставить вам это оружие, но за несколько лет не разобрались бы, как оно действует. А может, и вообще не разобрались бы. Я могу поставить у себя компьютер, но, если не буду знать, как он работает, для меня это будет всего-навсего груда металла. Сейчас оружие — это знание.
— Большинство людей всегда готовы рассказать о том, что знают, кто-то — за доброе слово, кто-то — под угрозой смерти, — сказал Земятин.
— Да, в простом мире в простое время так оно и было, — ответил генерал.
— Сколько времени вам на нее понадобится? — спросил Земятин.
— День или два. Я ценю ваш опыт и ваши заслуги перед Родиной. Но мы умеем делать свое дело. Я надеюсь, что смогу рассеять ваши сомнения, товарищ Земятин.
— Молодой человек, — сказал Земятин, — моих сомнений вам не рассеять никогда. И, думая о будущем нашей Родины, я беспокоюсь лишь об одном — не маловато ли у вас сомнений? Только безумцы не сомневаются.
— Мы предпочитаем действовать, а не паниковать.
— Продолжайте поиски оружия. Мне не хочется, чтобы вы провалили операцию. Может, вы и думаете, что все знаете, но это не так.
— Безусловно, — с улыбкой ответил генерал.
— Нет. Нет, вы не понимаете.
— Наверное, вы правы. Да, еще. Мы были бы рады, если бы вы объяснили, почему это оружие кажется вам более важным, чем, например, космические лазеры или новые ракетоносители. Чем больше мы будем знать, тем лучше сможем работать.
Земятин не ответил. В разведке была старая поговорка, что тайны на пятерых не бывает. Земятин считал, что хватит и двоих. Ему было наплевать на сообщения о том, что американцы совершенно дезорганизованы и могут действовать только в командах. В Америке вполне мог быть кто-то, кто, зная действие этого оружия, пустит его в ход, а потом будет уже обговаривать условия сдачи. Он бы сам так поступил. А чтобы Америка узнала, какое мощное оружие у нее в руках, достаточно сказать об этом еще одному человеку, который скажет еще кому-то, что американское оружие может вывести из строя все ракеты матушки-России.
Земятин понимал, что времени на размышления не осталось. Эта восходящая звезда КГБ сидит себе спокойно за роскошным столом, а над миром нависла угроза катастрофы. Но этой битвы Алексей Земятин проигрывать не хотел, тем более, что на защиту этой страны уже ушло слишком много миллионов жизней.
— Скажите, что вы знаете об агенте, посланном американцами?
— О нем “позаботились”.
— Вас не насторожило, что они послали только одного человека?
— Вполне возможно, товарищ фельдмаршал, что американцы не придают этому оружию слишком большого значения.
— Американцы никогда не посылают на задание одного человека. Они работают командами. Всегда командами, а тут один человек. Это мужчина?
— Да.
— Есть одна старая истина, генерал. Пока враг не показал, как его можно уничтожить, он
