последний раз ел лук.
Капельки с нежным — как поцелуй — звуком падали на пол и расплывались лужицами.
Запах странного вещества стоял в воздухе. Им нельзя дышать. Надо остановиться. Каждая клеточка его тела стала бороться против этого вещества, но каким-то образом ему все-таки удалось проникнуть сквозь кожу. Но у Римо еще оставались защитные ресурсы, потому что, согласно учению Синанджу, самые грандиозные вещи тело творит само по себе, без участия воли его хозяина. Он увидел перед собой Чиуна, читавшего ему эти самые первые лекции. Он слышал голос, объясняющий ему, какими возможностями он будет обладать, если только добьется сколько-нибудь сносных успехов в учении. Он знал, что самого Чиуна тут нет. Он знал, что дух Чиуна находится внутри него, Римо.
Он видел себя, приносящим присягу при поступлении на службу в полицию, сразу после демобилизации из морской пехоты. Ему тогда было немногим более двадцати лет. Он думал, что он парень крутой, поскольку мускулы у него были крепкие. Ему нередко приходилось пользоваться этими мускулами, чтобы дать кому- нибудь в челюсть. Когда-то он думал, что он сильный, потому что ему удалось сбить кого-то там с ног ударом кулака.
Комната словно сжималась вокруг него, но он не позволил своему телу смириться с этим. Он заставил себя продолжать действовать, невзирая на то, что вещество проникло сквозь кожу. Он сопротивлялся дальнейшему проникновению вещества в кровеносную систему, сопротивлялся его проникновению в мозг и в органы дыхания, и в последний бастион человека — в его собственное “я”.
Сидящий в машине Рубин Доломо посмотрел на часы.
— Похоже, звонок не сработал. Но в доме есть еще семь ловушек, — сказал он.
— Как ты думаешь, может, он там ворует? — предположила Беатрис. Ей было неуютно в машине. Она сидела на переднем сиденье вместе с телохранителем. Рубин сидел сзади. При нем находились все бумаги, касающиеся технологии производства вещества.
— Знаешь, он не сумеет даже выйти из дома, — ответил Рубин. — Когда я работал со свидетелями, я пользовался только свежеприготовленными растворами, потому что только на них можно полностью полагаться. А ловушки я начинил веществом, которое у нас хранилось в резервуарах. Оно невероятно летучее. Может услать человека аж в его прошлое рождение.
— Это если верить в перерождения, — заметила Беатрис. — Сходи в дом и посмотри, чем он занимается.
— Я там не выживу. Там ничто не может выжить. Растения забудут, как расти. Ничто. Я выпустил на свобода высшую силу.
— Вынь сигарету изо рта.
— Не могу. Я еще не докурил. Она мне нужна, — сказал Рубин.
— Вторая по силе высшая сила, — скривилась Беатрис.
— Э-гей! Смотрите-ка, кто там идет, — воскликнул телохранитель.
Худощавый человек с толстыми запястьями и темными глазами вышел из дома и направился к машине. Он шел легким шагом. На губах его играла улыбка.
— Он должен был вернуться в утробу матери, — сказал Рубин.
— Заводи машину, — приказала Беатрис.
— Какими возможностями обладают силы зла! — воскликнул Рубин. — Как он может ходить? Как он может дышать? Как он может делать вообще хоть что-нибудь?
— Он нас сейчас убьет, — заявила Беатрис. Телохранитель от страха сначала дал задний ход, потом рванул машину вперед, потом снова назад — и при всех этих действиях выжимал педаль акселератора до упора. Коробка передач скрипела, стонала и наконец затрещала.
Незнакомец подошел к машине.
— Мы платим больше, чем тот, на кого вы работаете, — сказала Беатрис.
— Я покину силы вселенского “Да” и поступлю на службу силам вселенского “Нет”, — поспешил вставить Рубин.
— Чертова машина! — выругался телохранитель.
— Привет! — сказал Римо.
— Привет, милашка! — отозвалась Беатрис.
— Пусть славится ваша отрицательная мощь! — пропел Рубин.
— Послушайте, — сказал Римо. — У меня возникли кое-какие проблемы.
— Мы решим их вместе с вами, — пообещал Рубин.
— Ничего особенного, — сказал Римо. Дышать ему приходилось с трудом. — У меня перед глазами постоянно что-то стоит. Какие-то лица.
— Вы видите их перед собой целых три, — сказал Рубин.
— Нет. Не настоящие лица. Одно лицо. Китайское или еще какое. С косматой бородой и торчащими во все стороны волосами. Оно говорит со мной. Даже и сейчас оно продолжает говорить со мной. И я не понимаю, что оно мне говорит.
— Оно не говорит вам, чтобы вы кому-нибудь причинили вред? — поинтересовался Рубин. — Таким голосам нельзя доверять.
— Нет. Оно просто говорит мне, что со мной все будет в порядке. Так вот, я не понимаю, что все это значит. Слушайте, мне кажется, я должен выписать вам штрафную квитанцию. Где мой блокнот? Где мой пистолет? Где моя форма? Я что, в отпуске?
— Вы в отпуске. Идите обратно и наслаждайтесь жизнью.
— Нет. Старик говорит мне, чтобы я туда не ходил. Он похож на мираж. Вы когда-нибудь видели мираж?
Телохранитель вышел из машины и взял незнакомца за руку. И измазал ладонь маслянистым веществом. Нежным, маслянистым. Он любил масло. Ему нравилось, когда мама смазывала ему попу маслом после купания. Но мамы тут нет. И тогда он заплакал.
Рубин посмотрел на плачущего телохранителя.
— Вот тебе и доказательство, какой мощью обладает этот парень. Вы агент вселенского “Нет”?
— Разве меня так зовут? — удивился Римо. — Насколько я помню, меня зовут Римо.
— Приветствую тебя, Нет! Прощай, Нет! — пропел Рубин Доломо и перенес чемоданы в другую машину, у которой, к несчастью, номера были зарегистрированы на их имя.
Свое отступление он запланировал еще до того, как начались первые судебные разбирательства. У него были заготовлены вполне подходящие фальшивые паспорта и машина, которая должна была отвезти супругов в аэропорт и которую никто бы не выследил и не определил, что она принадлежит им. Ладно, делать нечего, теперь придется воспользоваться огромным белым седаном с надписью по борту: “Сила есть то, что сила творит”.
Обычно этой машиной пользовались для того, чтобы встречать в аэропорту руководителей местных отделений. Может быть, ее никто не заметит, поскольку теперь отрицательные силы временно выведены из игры. Может, им удастся запарковаться возле аэропорта и никто их не заметит.
Римо видел, как мужчина и женщина переносят багаж в большую белую машину. Он вызвался помочь, но они не хотели, чтобы он к чему-либо прикасался. Когда же он все-таки взялся за один чемодан, они просто бросили его и уехали. И это было очень странно, потому что, когда он его открыл, то обнаружил там пачки стодолларовых банкнот. Придется вернуть эти деньги в полицейский участок. Интересно, а как туда попасть? Он огляделся по сторонам и увидел яркое солнце, холмистый пейзаж и пальмы. Пальмы?
Пальмы в Ньаюрке, штат Нью-Джерси? Он не помнил, чтобы когда-нибудь видел там хоть одну пальму. Азиатское лицо снова возникло у него перед глазами. Теперь оно объясняло ему, как надо дышать. Дышать? Он знает, как дышать. Он знал это всю жизнь, с самого детства. Если бы он не знал, как дышать, то умер бы.
Может быть, он умирает? Он обошел вокруг дома. Он почувствовал, что рука его вымазана чем-то маслянистым, и попытался стереть это вещество. Оно не так-то легко оттиралось. Он знал, что тело его борется с этим веществом, но не знал, откуда он это знает.
Перед домом на земле лежала привлекательная молодая женщина. Она почти не двигалась, разве что время от времени дергала ногой. Руки у нее были согнуты, и ладони находились под подбородком. Похоже, что с ней ничего особо плохого не приключилось — разве что напилась до потери сознания. Изо рта у нее
