было десять минут на катере. Остров назывался Харбор-Айленд, и был он знаменит благодаря пляжам из розового песка протяженностью в две мили и “приветливости населения, какую не сыщешь нигде в мире”.
— Отлично, — сказала Беатрис. — Мы их заставим пошевеливаться.
— Или купим, — предложил Рубин.
— Зачем покупать тех, кого можно припугнуть? — возразила Беатрис.
— Так спокойнее, — ответил Рубин.
— Прими еще таблетку перкодана.
— Он у меня кончается.
На Харбор-Айленде первая часть плана была осуществлена немедленно. Доломо закупили все комнаты в гостиницах, какие только были. Потом по телефону, сквозь писк и треск помех, был кинут клич Воителям Зора:
— Мы здесь. Мы в безопасности. Присоединяйтесь к нам.
И этот призыв был получен во всех местных отделениях “Братства”.
— Пришлите к нам Братьев и Сестер. Момент истины настал. Скоро доходы подскочат так, что снесут крыши. До сих пор мы занимались не тем, чем надо. Скоро мы сделаем вас богаче, чем это представлялось вам в самых необузданных мечтах.
Ответ был, разумеется, один и тот же: Братьев и Сестер с какого уровня Доломо призывают к себе? Никто не желал расстаться с крупными донорами.
— Мне не нужны деньги. Мне нужны преданные люди. Мы оплатим все расходы. Нам нужны истинно верующие.
— Истинно верующие как раз и приносят больше всех денег, — был общий ответ.
— Бедные истинно верующие, — сказал Рубин.
— Вы хотите сказать, дети — те, которые работают на будущее и зазывают людей в Братство на перекрестках?
— Да. Они. Кто угодно. Мы готовы нанести ответный удар. Беатрис говорит, мы больше не будем с этим мириться.
— Именно поэтому вам пришлось покинуть страну, не так ли? — заметил руководитель одного из отделений.
— Очень скоро мы найдем такое место, которое нам не придется покидать. Вам никогда не приходило в голову, почему президенты никогда не садятся в тюрьму, как обычные граждане?
— Нет, — ответил руководитель отделения, которого куда более заинтересовала идея кампании “Освободитесь от очков”, высказанная Рубином как бы между прочим.
— Тогда вам никогда не подняться над своими мелочными интересами, — заявил Рубин. — Или вы собираетесь всю жизнь возиться со средствами, чтобы поправить зрение?
— Рубин, если мы сумеем продать идею, как видеть без очков, мы подорвем рынок и навеки выведем из игры компании, торгующие очками и контактными линзами. Навеки. А это — миллионы. Я говорю: миллионы. Вы знаете, сколько людей стесняются носить очки? Мы станем монополистами на рынке.
— Я не уверен, что это сработает, — заметил Рубин.
— А это не важно. Важно то, чтобы люди поверили, что это сработает. Очень многие диеты не срабатывают, рубин, но люди до сих пор состоят членами клубов и покупают книжки.
— Это все мелочи, — сказал Рубин. — Вы даже не представляете, какие большие дела мы собираемся провернуть. Как говорит Беатрис, мы больше с этим мириться не будем.
В течение двух дней Воители Зора собрались на Харбор-Айленде, и Рубин, имея полные чемоданы наличных денег, сумел разместить их всех в прекрасном курортном поселке в центре острова, сплошь состоящем из небольших коттеджей с рестораном на центральной площади.
— Это похоже на отпуск, — заявил один из вновь прибывших, страховой агент. Ему Рубин поручил ответственную миссию и отправил в Комиссию по банкам при правительстве Багамских островов.
— Я хочу открыть свой банк, — заявил Рубин и дал страховому агенту пачку стодолларовых банкнот толщиной в двенадцать дюймов, чтобы тот решил все проблемы. Рубин Доломо имел свой банк еще до захода солнца. Но у него были и другие дела.
Воители Зора поведут за собой других Братьев и Сестер. Теперь, когда у него есть свой банк, он может давать и получать займы. Первое, что он сделал, это составил официальное письмо, и, пройдя через хитросплетения банковских операций, заручился кредитом по всему миру.
Местное население было открытое, дружелюбное и честное. Рубин незамедлительно провозгласил себя правителем, а Беатрис назначил королевой. Те, кто поддержал его, получили большое дружеское денежное вспомоществование. Те, кто не поддержал, были успешно запуганы.
Спустя три дня после высадки на острове. Супруги Доломо превратили остров в свой опорный пункт и провозгласили свою независимость от Багамских островов.
Премьер-министр Багамских островов был вполне справедливо вне себя от ярости. Поскольку Багамы всегда были достаточно разумны, чтобы не заводить себе врагов, и достаточно везучи — океан отделял их от всех соседей, — то стране никогда не была нужна армия. Правительство послало на взбунтовавшийся остров полицию — прекрасно тренированных, очень вежливых стражей порядка, среди которых до сих пор было немало британских офицеров, служивших там бок о бок со столь же квалифицированными местными жителями. Цель была — подавить восстание.
Первая партия высадилась на берегу, где их повстречали улыбающиеся, добродушные люди в резиновых перчатках и с ватными тампонами. Первая партия назад не вернулась и не подала о себе никаких известий. Вторая партия направилась на остров, имея приказ не подпускать к себе никого. Но к тому времени у Братьев и Сестер уже было оружие, отобранное у первой партии. На берегу произошла кровавая бойня.
И здесь Рубин продемонстрировал все свое мастерство. Вместо того, чтобы затаиться, он заготовил текст воззвания и передал его своему недавно назначенному государственному секретарю, мужчине с приятными манерами, хозяину сувенирной лавки, где продавались высокие кружки с безумными глазами, укоризненно взирающими на того, кто из этой кружки пил:
“Мы, революционный народ Харбор-Айленда и его Народно-революционная Армия, намерены ниспровергнуть вековой гнет Нассау, Эльютеры и Великобритании, превратившей все эти острова в свои колонии. Мы не сложим оружия, пока не добьемся полной свободы, полной независимости от любых угнетателей”.
Поскольку Рубин и Беатрис успешно оставались в тени и все происшедшее и в самом деле казалось народным восстанием, совершенным местным населением, четырнадцать стран Третьего мира незамедлительно признали новое государство, а СССР послал торговую делегацию с целью продать острову оружие.
Чуть в стороне от Розового Берега Рубин переоборудовал старую фабрику под подземный бункер, приспособленный для производства вещества, воздействующего на память. Воители Зора обучили Братьев и Сестер его производству. Бывшим багамским стражам порядка позволили играть в песочек. Въезд туристов был запрещен.
Когда Рубин почувствовал себя настолько хорошо, что снизил дозу перкодана до одной таблетки в час, он сообщил Беатрис:
— Ваше Величество, мы готовы.
Беатрис возликовала и доверительно поделилась новостью со своим новым министром Оскаром, продавцом сувениров:
— Мы больше не будем с этим мириться. А затем по телефону, столь же мистическому, как окрестности планеты Нептун, и подчас столь же недоступному, она позвонила в Государственный департамент Соединенных Штатов Америки и заявила, что хочет поговорить с президентом по делу, не терпящему отлагательства.
— А кто говорит?
— Говорит Беатриса Аларкинская. Мы — новое независимое государство, и мы можем двинуться в любом направлении. Нас уже посетила русская делегация, готовая продать нам любое оружие, какое нам только понадобится.
