Существовало что-то, что никак не давалось Ремо в руки и чего он никак не мог объяснить.
— Мистер Ремо. Мистер Ремо. Я к вам, — раздался голос. Это был парнишка, который прибежал из деревни. — В доме пекаря звонит телефон, и там требуют вас. Милостивый Чиун дал мне золотой, чтобы я сбегал сюда и позвал вас домой.
— Он сейчас там? — спросил Ремо.
— Да, он вышел из великого Дома синанджу и вместе с пекарем пошёл навестить вашу возлюбленную жену Пу. Они все теперь там. Теперь они ждут вас, — сказал мальчик.
— Я ведь могу позвонить и отсюда.
— Никто не может ослушаться приказа Великого Чиуна.
— Хорошо, — сказал Ремо. — Я пойду.
Звонил Смит. Он всё ещё не был уверен, что Арисон снова появится в Северной Ирландии. Может быть, Ремо нашёл что-то, что может его остановить?
— Нет, — сказал Ремо, оглядываясь на заплаканное, похожее на полную луну, лицо Пу, на острые, как кинжалы, глаза её матери, на её отца и Чиуна, примкнувшего к этой семье.
— Ты можешь сейчас говорить?
— Нет, — сказал Ремо.
— Я думаю, что человек, который называет себя Арисоном, имеет отношение к похищению премьер- министра Англии.
— Арисон? Где в Англии?
— Очевидно, в Бате, — вмешался Чиун.
— Спроси его, как он узнал, что Арисон находится в Бате, — сказал Смит.
— Если вы возьмёте свитки за годы лошади, свиньи и дракона, или, по-вашему, за сто двенадцатый год новой эры, вы не только найдёте там, почему Арисон находится в Бате, но и узнаете, где именно в Бате.
— Он похитил там премьер-министра, Маленький Отец.
— И они не могут найти её, не так ли?
— Да. Это то, что они рассказали. Они не знают, как найти её, — сказал Ремо, повторяя то, что ему рассказал Смит.
— Они не могут найти её, потому что не знают, где искать, — сказал Чиун. — Возьми свитки с собой. Ты найдёшь её. Но ты не сможешь остановить мистера Арисона, даже и не надейся. Единственное, о чём ты должен беспокоиться, это о бедном, прекрасном, любящем создании, которое ждёт только того, что ты освободишься и приступишь к заключительному этапу свадебной церемонии.
— Я еду в Англию, Смитти, — сказал в телефонную трубку Ремо.
Он только что обнаружил, что Пу выучила ещё
ГЛАВА 8
Ремо поселил Пу в отеле «Британия», в номере, комнаты которого выходили на один из парков Лондона.
Прежде чем он ушёл, она спросила:
— Ты лишишь меня невинности сегодня ночью?
— Если ты хочешь иметь петунию, я достану её для тебя. Но если ты имеешь в виду связь, нет. Не сегодня.
— Почему не сегодня? Я так одинока со времени нашего медового месяца.
— Сегодняшняя ночь неподходящая.
— У тебя никогда не бывает подходящей ночи, — сказала Пу.
Как-то она сделала открытие, что с помощью одной только телефонной книги, языка которой она не понимала, она может вызвать швею в одну из комнат отеля и заказать себе платье.
Она могла также пригласить ювелира и, конечно, обувщика. Она могла также попробовать различные английские деликатесы.
Но если Пу снова останется без брачной ночи, она не будет знать, что сказать своей матери.
— Пять тысяч фунтов, — сказал Ремо.
— Я должна сказать своей матери про пять тысяч фунтов?
— Нет, ты возьмёшь пять тысяч фунтов и не будешь докладывать своей матери, что мы делаем или чего не делаем в нашем браке.
— Первая ночь стоит хорошей суммы. Это не обычное совокупление. Это священный обряд, который должен был произойти в брачную ночь. Но этого не произошло. А теперь мы пытаемся перевести все в деньги. Теперь мы покрыли себя позором.
Лунообразное лицо Пу сморщилось. Из глаз полились слёзы. Она закрыла лицо руками.
— Сколько?
Руки опустились.
— Мы считаем, что необходимо как минимум десять тысяч фунтов. А какую дань ты получил за свои услуги?
— Я не получил дани. Я всё отдал синанджу.
— Всё это получил Чиун.
— Это получил Дом синанджу. Я Мастер синанджу. Я считаю, что это моё дело и Чиуна.
— Я вышла замуж за Мастера синанджу, который даже не знает, получил он дань или нет. И зачем я вышла замуж?
— Возможен развод. Ты можешь принять такое решение, Пу, — сказал Ремо, подходя к двери.
— По обычаям синанджу развод невозможен. До сих пор не существовало Мастера синанджу, который бы даже подумал о разводе. Этого никто не делал. Это, — Пу сделала паузу перед столь священным для синанджу словом, — традиция.
— Должен быть хотя бы один Мастер, который развёлся. Я уверен в этом, — сказал Ремо, чувствуя, что его нервы натянуты до предела.
— Ты должен знать, — проворковала Пу. — Ты же прочитал все свитки, в которых рассказывается о Мастерах. Если ты найдёшь случай развода в истории синанджу, обязательно расскажи мне об этом. А до тех пор ты должен подумать, как тебе получить часть дани у Чиуна. По моему мнению, ты делаешь большую часть работы для Америки.
— Как ты узнала об этом?
— Каждый в синанджу знает, что происходит в Доме синанджу. Это главная тема для обсуждения. Я права? Ты делаешь большую часть работы?
— Мы никогда не считаем, кто сколько делает, Пу. Это работа. На свете нет ничего лучше работы. Пока.
— Но для кого делается эта работа? — спросила Пу, когда Ремо уже закрыл за собой дверь.
Он напомнил себе, что этой девочке только двадцать. Что ей будет нравиться в двадцать один? И что ей будет нравиться в сорок, если, конечно, он проживёт с ней так долго?
«Нет разводов, — подумал он. — Из-за того, что я Мастер синанджу, я женат на этой женщине навсегда». И всё же он надеялся, что на протяжении тысячелетней истории где-то должен быть хоть один развод. Вероятно, этот факт умалчивался.
Но потом он вспомнил, — что сейчас он прочитал свитков больше, чем когда-либо раньше, и во все времена каждый Мастер синанджу был женат, и это должным образом регистрировалось. И во все времена регистрировалась смерть жены Мастера, так же как и смерть самого Мастера. И не было Мастера, который был зарегистрирован отдельно. Каждая женщина, которая выходила замуж за Мастера, так и умирала женой Мастера синанджу. Даже жена Чиуна.
Пу получила Ремо навсегда. И наоборот.
Ремо прибыл в Бат, расположенный в юго-западной части Англии, где собралось больше полицейских агентов, чем во время церемонии королевского бракосочетания. Было странно видеть огромное количество
